В тамбуре загремел замок. Но внешнюю дверь никто так и не открыл.
— Кто там? — наконец произнес писклявый детский голос.
В первую секунду Ивар аж растерялся. «Да это же Соня!» — вспомнилось ему.
— Я мамин друг, — сказал он первое, что пришло ему в голову.
Реакция была самая неожиданная.
— Ага, как же! Ты не мамин друг, ты Серый Волк! — заявила девчонка. Уходи подобру-поздорову, а то сейчас милицию вызову!
В тамбуре послышались шаги. Кто-то заглянул в глазок, и в ту же секунду дверь открылась.
Кристина была в абсолютно несерьезной маечке и джинсовых шортах. Волосы забраны в смешной хвостик на макушке. На ногах — пляжные шлепанцы.
— Привет, — прошептала она, вскинув на Ивара влажный взгляд поверх очочков.
Ивар думал, что как только они встретятся, он сразу же обнимет ее, прижмет к груди, но тут, при ребенке, было как-то неудобно.
— Проходи, — пригласила его Кристина, распахивая дверь.
Он вошел. Смущение все больше и больше охватывало его.
— А мы с ней уже виделись — сказал Ивар, кивая на Соню. — Большая она у тебя уже.
Соня пряталась за маминой ногой и только стреляла глазенками на чужого дядю. Кристина потрепала ее по головке.
— Она что, пускать тебя не хотела?
— Вроде того. Сказала, что я Серый Волк.
Кристина улыбнулась.
— Это я ей для профилактики сказку прочитала — «Волк и семеро козлят». Ну, чтобы она дверь посторонним не открывала.
— Действенная штука! — оценил Ивар.
В кухне бездельничали четверо бойцов Боголюба. Ивар пожал им руки.
— Как служба?
— Да ничего, — отозвался старший из них — коротко стриженный, могучий до безобразия Андрюха. — Вон хозяйка нас кефиром угощает, — показал он на батарею пустых картонных упаковок.
— Дядь Андрей! — завопила Соня, с удивительной ловкостью вскарабкиваясь к нему на колени. — А покачай меня на руке!
— Вон нянькой еще по совместительству работаю, — ухмыльнулся Андрюха, поднимая на ладони верещавшую от восторга Соню.
— Пойдем ко мне, — позвала Кристина Ивара. — Надо поговорить.
В ее комнате было солнечно и уютно: низкая мебель, лаковые сундучки вдоль стен, гравюры, жалюзи…
— Сама здесь все обставляла? — спросил Ивар, оглядываясь на Кристину.
Она затворила дверь. Подошла близко. Сняла очки.
От нее как всегда смутно веяло восточными духами. И лицо — тонкое, ювелирное, — было столь знакомо и красиво…
Ивар сделал шаг ей навстречу, притянул ее к себе, прижал… Она тоже взметнула руки и обняла его за шею, целуя, куда придется. И он чувствовал, что она плачет от счастья.
* * *
— Как же ты решилась рассказать все моим ребятам? — спросил Ивар, усаживаясь на ее низенький диванчик.
Кристина держала его за руку и все никак не могла отпустить.
— Никитин встретил меня после выступления на «Волне» и примерно описал, что здесь творилось после твоего ареста. Понимаешь, я поругалась с Синим, и мне больше не к кому было обратиться за помощью. А он прислал мне охрану и пообещал привезти тебя…
— Никитин — классный парень, — кивнул Ивар. — Знаешь, я думаю, все произошло потому, что губернатор в свое время отказался отменить свое постановление об этилированном бензине, и Пименов ему этого не простил. Леденцова сказала, что Стольников считает этот запрет одним из своих образцово-показательных достижений.
Кристина искательно смотрела ему в лицо, пытаясь угадать, что он думает обо всем случившемся.
Ивар молчал. Конечно же, ему было тяжело, конечно же, он показывал далеко не все, что чувствовал…
— Ладно, — сказал он наконец, — давай дождемся завтрашнего дня, а там посмотрим, как быть. Тебе, главное, никуда не высовываться и сидеть дома. И упаси тебя бог делать хоть какие-нибудь заявления прессе! Понятно?
Кристина послушно кивнула.
— Понятно.
— Вот и хорошо. Кстати, что там с твоим оператором? Ребята мне сказали, что его задержала охрана «Элемента».
— Его уже отпустили, — сообщила Кристина. — Я удрала вместе с кассетой, и им не к чему было придраться. Правда, ему разбили камеру, и как теперь быть — непонятно. Она ведь стоит черт знает сколько.
— А Пименов что, не попытался задержать его? Ведь твой оператор тоже был в курсе всего происходящего.
— К нему ломились какие-то люди, но он взял охотничье ружье и сказал, что пристрелит первого, кто проникнет к нему в дом. А так он все эти дни просто не выходил из квартиры… Никитин сказал, что теперь ему тоже выделили охрану.
Ивар поднялся.
— Мне надо идти.
— Куда?
— Мои ребята получили только половину денег за работу. А тут прошел слух, что с нами вовсе не хотят расплачиваться. Как-то грустно от этого становится…
— Жадничаешь? — улыбнулась Кристина.
— Конечно! Я люблю деньги — они хорошие.
— Так что же насчет Пименова?
— Я как раз к нему и пойду за деньгами. В общем, мое дело — улаживать проблемы, а твое дело сидеть и ждать меня.
… И вновь Кристина смотрела из окна, как он уходил.
— Ма-а-ам! — затормошила ее прибежавшая из кухни Соня.
— Что?
— А мне он понравился! У него ботинки хорошие и ключи от машины есть! С брелочком!
Присев на корточки, Кристина обняла дочку.
— Правда, понравился?! Господи, как я рада!
* * *
Это была совсем неожиданная встреча.
Выйдя из подъезда, Ивар свернул за угол к автостоянке, где он оставил свою машину. Сел за руль, завел двигатель. Внезапно кто-то постучал ему в стекло.
— Мы могли бы пообщаться? — проговорила Снежана, спуская на кончик носа громоздкие темные очки.
Первые несколько секунд Ивар даже не знал, что ответить. Видя его нерешительность, Снежана скорбно улыбнулась.
— Ты ведь хотел разыскать Борю. Я могу дать тебе адрес.
Ивар открыл правую переднюю дверцу, и Снежана села рядом с ним.
— Он же прячется ото всех, да ведь? — спросил он, напряженно вглядываясь в ее непроницаемое некрасивое личико.
— Да.
— И почему же ты решила сказать мне, где его искать?
Снежана развернулась к нему.
— Хочу, чтобы у тебя был повод вспоминать обо мне, — произнесла она то ли серьезно, то ли шутя.
Снежана была кратка и деловита. Шаг за шагом она описала всю ситуацию: кто, с кем, почему и что делал. Ивар молча слушал и только диву давался тому, что происходило у него под самым носом.
— Слушай, но ведь Боря просто убьет тебя за то, что ты его заложила! — сказал он, стараясь не выдавать своих эмоций.
Снежана откинула назад прядь волос.
— А ты сделай так, чтобы у него не было возможности меня убить.
— Но почему?.. В смысле, я хотел спросить, почему ты решила все рассказать?
По лицу Снежаны прошла едва заметная тень.
— Я ведь с самого начала пыталась тебя предупредить.
— А я подумал, что ты имела в виду Стольникова и Вайпенгольда… Но уж никак не Пименова!
— Ладно, все это уже не важно… Я пошла. Может, еще свидимся.
И не затягивая прощания, Снежана вышла из машины.
Ивар долго смотрел ей вслед, а затем, словно очнувшись, достал из кармана сотовый и набрал Боги.
— Слушай внимательно, — проговорил он. — Я только что разговаривал со Снежаной, и она дала мне пименовский адрес и не только…
Он повторил информацию, полученную от Бориной секретарши.
— Ну и ну… — только и смог сказать Боголюб. Он тоже был ошарашен донельзя. — И что ты собираешься делать?
— Поеду к нему разбираться. А ты подбери мне человек пять бойцов понадежнее и посолиднее. И пусть они через полчаса подъезжают к Бориному подъезду. Сами тоже подгребайте туда и ждите меня в машине. События будут развиваться стремительно.
* * *
Боря мог ожидать появления кого угодно, но никак не Алтаева.
— Ну что, я пройду? — произнес Ивар, как ни в чем не бывало.
— П-проходи… — несколько замявшись, пригласил Пименов.
Воздух в его квартире был сперт и прокурен. Обстановка — так себе: все навалено в кучу — книги, диски, папки с документами. Плотные занавески не давали пробиться в комнату ни одному солнечному лучу.
— Не возражаешь? — Ивар уселся в большое кожаное кресло, стоявшее посреди комнаты.
Натянуто улыбнувшись, Боря сделал широкий жест:
— Пожалуйста…
Прошла минута, вторая, но никто из них так и не произнес ни слова. Пименов стоял, прислонившись могучей спиной к дверному косяку. Глаза его бегающие, нервные — буравили Алтаева насквозь.
— Я пришел за деньгами, — наконец объявил Ивар.
Лицо Пименова расплылось в непонимающей улыбке.
— Но ведь выборы еще не кончились… А я обещал, что вторую половину вы получите после того, как будет произведен окончательный подсчет голосов.
— Деньги нужны сегодня, — упрямо повторил Ивар.
Боря достал из кармана пачку сигарет.
