— Постарайся покороче.
— Ублюдок, сукин сын. Что я хочу тебе сказать, я тебя люблю, вонючий сукин сын.
— Здорово.
— Ты меня слышал?
— Да.
— Что я сказала?
— Что ты меня любишь, и я этому рад. А теперь убирайся к чертовой матери отсюда.
— Пока.
— Пока.
Глаза блеснули, она уехала. Одна, едущая по асфальтовой дороге в Кайенту, с бьющимся сердцем, ее поршни носились вверх и вниз в сумасшедшем темпе, Бонни Абцуг снова залилась сладкими слезами. Она едва видела дорогу. Попробовала включить дворники, но это слабо помогало.
В конце концов оставшись один (Господи, какое облегчение!) Хейдьюк расстегнул джинсы, и начал гордо мочиться, как жеребец, на твердой земле, все было позади, и банки пива, и бутылки с лимонадом, сминаемый алюминий и разбитое стекло, упаковки по шесть штук и забытые винные кувшины в Навахоленд, США (Господи, какое облегчение!). В этот момент он видел рассыпанные звезды в сотнях световых лет от солнечной системы, мерцающие коротко, но смело на дрожащих осколках его золотой росы. Он подумал в этот момент о вселенской общности вещей. Как говорят колдуны, мы все на самом деле одно целое. Целое что? Да и какая разница?
Великолепие его размышлений утешило его, когда он приступил к своим одиноким и неблагодарным трудам. Возродившийся, с бензопилой в одной руке, с мешком в другой и с восьмидесятифунтовым рюкзаком за широкими плечами, Джродж В. Хейдьюк пошел вперед — непоколебимый и стойкий — в сторону лязгающих машин, с красными глазами и железными челюстями, прожекторами медные башни… Врага. Его врага? Чьего врага? Единственного врага.
Бонни подняла свою палочку с можжевеловых углей, посмотрела на жареный алтей, насаженный на кончик. Она зубами стащила его и проглотила одним куском, как жареную устрицу.
— Я всегда думала, что это едят только дети, — сказал Смит.
— Мне нравится, — сказала Бонни, — и я старуха двадцати восьми лет. Док, дай мне еще.
Он дал ей сумку, она насадила еще один на палочку. Солнце клонилось к западу за Генри Маунтейнс. Прохладная тень потянулась от Елк Ридж. Внизу, в тысяче футов и в пяти милях южнее линии обзора, голые скалы Начурал Бриджес Нейшнл Монумент сияли тусклым золотом в вечернем свете.
Они ждали.
Она вздохнула.
— Дай мне посмотреть газеты.
Чавкая черным алтеем она четвертый раз — а может в десятый — читала отчет на одиннадцатой странице, о последних похищениях в Блек Меза. «Власти разоблачают широкомасштабный саботаж». «Поезд с углем второй раз сошел с рельсов». Стальные клинья нашли возле следов. Загадочные взрывы взорвали башни погрузки и склады. Имя на песке: «РУДОЛЬФ РЫЖИЙ, МСТИТЕЛЬ ВО ИМЯ ПРИРОДЫ». Расследование продолжается. Полиция подозревает, что работала организованная банда, по имени «Бешеные псы». Клан ренегатов из семьи Шошон. Транспортер угля был разрушен взрывами в четырех местах. «Джем ов Аризона», самый большой в мире экскаватор, был разрушен из-за пожара в двигателе. Ущерб нанесен на сумму порядка полумиллиона долларов. Единственный ключ — «РУДОЛЬФ ЗНАЕТ». Линия электроснабжения перерезана следующей ночью. Надпись на песке: «РУДОЛЬФ РЫЖИЙ ЗНАЕТ». Охлаждающие элементы изрешечены пулями, 80 000–вольтный трансформатор разрушен. Слесари по ремонту труб бастуют третью неделю. Линии электропередачи и железные дороги патрулируются с воздуха. Угледобывающие компании запуганы и возмущены актами вандализма, «Дело рук идиотов», заявил координатор природной компании общественной службы штата Аризона. Приборы слежения были установлены на угольный конвейер. Профсоюзы монтажников труб отказываются признать факт промышленного саботажа. «ПОМНИТЕ ФОРТ САМНЕР — РУДОЛЬФ». Семейный совет обещал провести расследование в группе диссидентов навахо, известной под именем «Сыновья Дьявола». «ПОМНИТЕ РАНЕНОЕ КОЛЕНО — РУДОЛЬФ РЫЖИЙ». Американское движение индейцев отрицает причастность к инциденту в Блек Меза. Отдел общественной безопасности, родовая полиция Навахо, офис шерифа округа Коконино просят помощи у ФБР.
Бонни сложила газету с отвращением.
— Я не понимаю, почему нас похоронили на последних страницах. Мы хорошо поработали, — она протянула руку к Доку, — покажи мне еще газету. Нет, старую. За последнюю неделю.
Она открыла газету за прошлую неделю («Аризона Рипаблик», Феникс) на семнадцатой странице и посмотрела на свою фотографию еще раз, на «словесный портрет» со слов летчика вертолета и охранника службы безопасности Бернс. Слабо похоже, подумала она. Волосы слишком темные, грудь слишком выпуклая.
— Почему они хотят, чтобы я выглядела как Лиз Тейлор? — пожаловалась она.
— Что не так? — спросил Док.
— Это не то, вот что не так. Лиз Тейлор — толстая матрона средних лет с двумя подбородками, а я изящная, молодая и красивая девушка.
— Я бы назвал рисунок идеализированным.
— Да, — она посмотрела на портрет Хейдьюка. Была нарисована голова и широкие плечи человека в каске и в маске, закрывающей лицо. «Вертолет разрушен в результате пожара». Пилот и охранник подверглись нападению и ограблены вредителем и его спутницей. (Именно так — «спутницей»). Застигнутая возле линии электропередачи, девушка пыталась скрыться, ее поймали пилот и охранник, но рабочий в маске под дулом пистолета увел ее, охранник и пилот дали показания. Вооружен и опасен. Монтеры труб отрицают свою причастность. Рудольф Рыжий — не индеец, заявил председатель племени навахо Джек — Сломанный Нос Ватахомагие, «вождь на тропе войны» племени Шушайн Бешеные Псы. Распространенные догадки. Индейцы, или не индейцы, эти грабежи были работой не одного человека, а хорошо организованной и широкомасштабной тайной организации, заявили частные источники. Угледобывающие фирмы имеют большой опыт проблем с профсоюзами.
Бонни сложила газету.
— Что за гадость. — Она сделала движение, намереваясь бросить ее в костер. — Нам это еще нужно?
— Оставь для Джорджа, — сказал Док, — ему там дали хорошего пинка.
— Не бросай больше ничего в костер, — сказал Смит, — темнеет. Пусть костер погаснет. Не хочется, чтобы П. Г. Дадли Лав заметил нас снизу.
— Он нас ищет? — сказал Док.
— Это то, что они называют дача показаний.
— Откуда он узнал мое имя?
— Я думаю он узнал его от пилота, который подобрал тебя в Фрай Каньон в тот раз.
— Этот пилот мой друг.
— Без комментариев.
Бонни посмотрела на часы в закатном солнце.
— Джордж опаздывает на четыре дня и пять часов.
Никто ничего не сказал. Они смотрели на догорающий костер, каждый думал о своем. Эти мысли были такие: может мы далеко уехали? Может Джордж ушел слишком далеко. Может пора остановиться. Но только Док признался в своих мыслях.
— Знаете, о чем я думаю, — сказал он. Все ждали. Он затянулся сигарой, выпустил плоскую голубую струю дыма. Птицы пели в дубраве. Летучие мыши летали, то сбиваясь в кучу, то разлетаясь, охотясь в сине-золотом небе. — Я думаю, что после того, как мы покончим с этим мостом… — если Джордж появится здесь, но эту мысль он не высказал, — то возможно, мы можем взять что-то вроде отпуска. Скажем, на несколько месяцев. Только несколько месяцев, — быстро добавил он, заметив, что Бонни нахмурилась. — Потом, когда все станет тихо и не так горячо в этом месте, мы можем, так сказать, возобновить работу.
Они подумали молча над этим предложением, повисла длинная пауза. Угли в костре светились, волны темноты двигались с запада над плато. Ночные ястребы выискивали жертву на ужин.
— Мы ничего не решим, пока не вернется Джордж, — сказала Бонни. Подбородок поднят, губы плотно сжаты, она смотрела в остатки костра.
— Конечно, — сказал Док, — но мы все должны иметь план на случай непредвиденных обстоятельств.
— Док, Вы знаете, что я нашел вчера среди шахт? — спросил Смит. — Вы видели этот большой бак над дорогой, в деревянной раме? Он наполовину заполнен соляром. Да, сэр. Пятьсот галлонов дизельного топлива в этой штуке, если организовать утечку.
Док не ответил.
— Просто подумайте, что мы можем сделать с этим, Док.
Док подумал.
— Да, ясно. Но позвольте сказать вам одну вещь, Редкий Гость Смит. Этот плавучий дом, который вы хотите, будет стоить мне по меньшей мере сорок пять тысяч долларов. Я ездил на выставку лодок на прошлой неделе.
— Нам нужно четыре. Четыре шестидесятифутовых, — сказал Смит.
— Это всего лишь сто восемьдесят тысяч, — сказала Бонни, — Док это потянет, да, Док?
Док улыбнулся тонкой улыбкой с сигарой в зубах.
— Да, Док, — сказал Смит, — я хочу сэкономить вам около ста семидесяти тысяч шестисот долларов, здесь и сейчас, — он подождал. Ответа не было. — Нам не нужно покупать никаких плавучих домов. Мы возьмем их в аренду на причале Вовип на сто дней. Мы выведем их из залива Вавип, мимо Лоун Рок, вынесем все из помещений и загрузим их нитратом аммония. Это мощное удобрение, Док. У меня есть все что нужно на арбузной ферме. Затем мы нальем соляр, запечатаем окна плотро и наш парень, который здесь… там… короче, где он есть, старина Джордж зарядит туда детонаторы и поздно вечером мы выйдем в залив и по каналу и перережем этот провод на воде и попадем к дамбе.
