— Мисс Фой искала тебя. Чтобы сообщить о завещании.
— О завещании? — Роза подобрала полотенце и начала энергично вытирать волосы. — О каком, помилуйте, завещании?
— Миссис Уингфилд оставила тебе все акции «Артемиды» и ежегодную ренту в пятьсот фунтов, но только с тем условием, что изданием журнала будешь заведовать именно ты.
— Пятьсот фунтов! — коротко рассмеялась Роза.
— По-твоему, она оказалась скупа? — спросил Питер.
— Нет! — возразила Роза. — Умна! А остальное?
— Остальное завещано мисс Фой.
— Замечательно! И много?
— Много, — подтвердил Питер.
— Что же мисс Фой сделает с этой суммой, как ты думаешь?
— Стоит тебе захотеть, и сумма тут же очутится у тебя, — предположил Питер.
— Мне она не нужна. Это тебе и Хантеру. Бедная миссис Уингфилд…
— Роза… ты слышала о Нине?
— Да. Питер, сядь же ради Бога! Я злюсь, когда ты вот так торчишь столбом.
Он сел в кресло поблизости от очага, а Роза поднялась и расположилась у его ног. Чуть прислонившись к его коленям, она расправила волосы, словно предназначенную для просушки большую рыбацкую сеть. Так они и просидели несколько минут: она, погруженная в свои печальные раздумья, и он, глядящий на нее и боящийся шевельнуться, чтобы не спугнуть охватившее его чувство радости. За окном стемнело.
— В этой комнате что-то изменилось, — произнесла Роза. — Стало просторней. Что же ты сделал? А, понимаю… огромные листы иероглифов, они исчезли. Ты их убрал?
— Да. Все закончилось.
— Что значит «все закончилось»?
— Ну, нашли двуязычный памятник недалеко от Тарса, такой монументальный… и он все объясняет.
— Все объясняет? — Роза опустилась перед Питером на колени. — Ты хочешь сказать, что все твои исследования ни к чему?
— Полагаю, что так. Как бы там ни было, я шел по ложному пути. Совершенно ошибочным было мое мнение, что это индоевропейский язык. А на самом деле это какая-то разновидность монгольского. Найденный памятник помогает составить словарь, вполне достаточный для расшифровки большей части текстов.
— Так что же это было, ну то, над чем ты так долго ломал голову?
— О подробностях говорить еще рановато, но, судя по всему, это перечень сражений… невероятно интересно… они выяснили…
— Какая разница, что они выяснили! — вскричала Роза. — Твой труд, твой, оказался напрасен, да, напрасен? — в ее голосе звучали и гнев, и отчаяние.
— Ну, что поделаешь. Ты вкладываешь все свои силы в расшифровку знаков и даже не подозреваешь, что движешься не к истине, а от нее. А тут еще эта неизменно присутствующая надежда — появится какой-то новый факт, и все прояснится. Но пытаться стоило. Теперь вот я со спокойным сердцем могу заняться иной работой. Не о чем сожалеть, Роза.
Она стояла перед ним на коленях, и ее черные волосы спускались почти до пола. Она положила свою руку на его ладонь.
— Питер, — сказала она, — а как ты отнесешься к предложению жениться на мне?
Он посмотрел на нее спокойно, может быть, чуть печально.
— Ты не представляешь, дорогая, как тронули меня твои слова. Но ведь на самом деле ты этого не хочешь. Какой-то бог или демон заставил тебя сказать это, но сама-то ты этого не хочешь. О, если бы это была ты! Но это не ты! — Взяв ее рукой за подбородок, он приподнял ее лицо и заглянул ей в глаза. Она ответила ему взглядом, наполненным яростью
— Бог! Демон! Нет, нет! Ты мне не веришь?
— Нет. — Он провел ладонью по ее щеке и, взяв теплую прядь ее волос, положил себе на колени.
— Нет, — эхом отозвалась Роза, и голос ее прервался. — Ты не веришь мне, Питер, не поверишь уже никогда. Мне хочется плакать. Прошу, сделай что-нибудь, отвлеки, займи!
Все еще удерживая ее прядь, он потянулся к лежащему рядом с ним на столе альбому в зеленой обложке. Открыл и начал переворачивать страницы, и сквозь густеющую пелену слез она увидела изображения.
— Смотри, — говорил он, — вот старая базарная площадь, а вот знаменитый фонтан из бронзы, а тут средневековый мост через реку… — он перевернул страницу. — А вот здесь собор…
Всему понемногу (франц.).
Гринлинг Гиббоне — английский скульптор (1648–1721).
Большой Стол — обеденный стол для преподавателей колледжа (Примеч. пер.).
Баркер — магазин в районе Кенсингтона (Примеч. пер.).
Очень приятно (франц.).
Момзен Теодор — знаменитый немецкий историк (1817–1903).
Майeрс Эдвард — английский филолог XIX века, переводчик «Илиады».
Вздернутый (франц.).
Шутки, легкая болтовня (франц.).
Мне нравится конкретное! (франц.).
Конкретное! Пережитокабстрактного! (франц.).
Девушка (франц.).
Вседозволенности (франц.).
Нанеопределенное время (лат.).
Элита (франц.).
Серпантин — озеро в Гайд-парке.
Оплакивание (лат.).
Предметы искусства (франц.).
Слушай, сестренка (франц.).
Я в восхищении (франц.).
Я тебя поздравляю (франц.).
Манер (франц.).
Поступишь разумно, если приедешь к нам. Собираемся у виллы Франчолини (франц.).
На автомобиле (франц.).
Впрочем, с твоим неупитанным задом вряд ли кому будет интересно, как ты выглядишь в штанишках! (франц.).
Целую (франц.).
Господи! (франц.)
Это забавно (франц.).
Соединяю с Лондоном (франц.).
Я хочу поговорить с месье Кокейном (франц.).
С кем? (франц.).
Подождите минутку. Кто его спрашивает? (франц.).
Сестра (франц.).
Месье ушел сегодня утром. Нет, координаты не оставил (франц.).
1 Да (франц.).
Но вот, что с вами происходит? (франц.).
2 Какой ты забавный, мой дорогой (франц.).
1 Мой дорой друг (франц.).
Смотритс-ка! (франц.).
1 Осторожно, ребенок будет! (франц.)
