Понятно.
…
Ты можешь и позже решить, говорит Кит.
Могу. Мне просто надо подумать.
…
Могу решить, могу не решить.
Сэмми кивает. Вот это правильно. Вообще-то, если малость подтянуть гайки, на флоте можно и деньжат подкопить. Очень даже. Я знаю одного, который так и сделал; он там, по-моему, лет девять оттрубил – а то и двенадцать, – после подал в отставку, женился, и все у него было путем; по-моему, даже магазинчик купил или еще чего, несколько газетных киосков. К сожалению, большинство ребят все эти деньги на ветер пускают; идут во флот, чтобы скопить башли, а что получается – стоит им прийти в какой-нибудь порт, и они все там спускают. Был у меня такой корешок. Всякий раз, как его отпускали на берег и мы с ним встречались, у него ни гроша за душой не было. Без шуток. У меня деньги клянчил. Я сам тогда на стройке работал, сдельно: так он из меня еще и деньги тянул! понимаешь, о чем я? и вечно-то я ему пиво выставлял, а чтобы наоборот, так это ни разу! Сэмми хмыкает. Да я не возражал, парень-то он был хороший. Они в те времена в таких широких штанах ходили, если ты моряк, значит, их и носи. Не знаю, как теперь… Эй, кстати, совсем забыл, вы, может, голодные, так у меня хлеб есть и сыр.
Нет, пап.
А то могу тосты сделать.
Не, не надо.
А как ты, Кит?
Да нет, я тоже не голоден.
Точно?
Честное слово.
Мне ведь не трудно…
Я раньше никак прийти не мог, пап, ну, никак.
Да ну, не важно. Когда он тебе позвонил?
В полвосьмого.
В полвосьмого?
Как раз перед тем, как мне в школу идти.
Ты трубку сам снял?
Да, ма уже ушла на работу.
Ну да, верно. Она знает?
Нет. И бабушка не знает, и дедушка, я им не сказал.
Э-э, я не к тому, что это так уж существенно. Сэмми пожимает плечами: просто я, ну, удивился, что он тебе позвонил, я думал, он кого-то еще попросит, понимаешь, я же не знал, есть у тебя фотоаппарат или нет, так что, э-э – ну, в общем, хорошо бы он сначала меня спросил.
Он сказал, что мне лучше всего прийти утром или ближе к ночи. Но только ночью я не смогу, вот и пришел сейчас.
А, ну и правильно, Питер, ночью меня бы и не было, я уйти собирался. Так что ты как раз вовремя пришел. Так ты чего, аппарат-то принес, а?
Мы его у мамы Кита взяли.
Понятно. А обращаться ты с ним умеешь, Кит?
Да.
Пап, как это случилось?
Что?
С глазами?
А, это все временно. Долго рассказывать… Сэмми тянется за табаком.
Нет, ну а как?
Ну, что-то вроде несчастного случая, глупость, в общем-то… Слушай, ты табака не видишь?
Он держит руку протянутой, пока не получает табак, вытаскивает бумагу, свертывает сигаретку: Эй, говорит он, надеюсь, вы, ребятки, не курите!
…
А?
Я курю, говорит Кит, а он нет.
Честно?
Да.
Я хотел сказать, знаешь, если ты куришь, я не тот человек, который станет тебя дрючить. Понимаешь, о чем я, Питер, не тот человек.
Так я и не курю.
Он не курит, говорит Кит.
Даже время от времени?
Нет. Я раз попробовал, не понравилось.
Отлично, это отлично.
Как насчет снимков, пап?
Да?
Будем их делать?
Конечно, сынок, валяйте. А что он про это сказал?
Что ты нам сам все объяснишь.
Ну, правильно. Это по-честному. Понимаешь, это все для страховки. Он что же, и этого тебе не сказал?
Нет, он ничего не сказал, только чтобы я ему снимки принес.
Ага, ну, в общем, это для нее, для страховки, думаю, уж это-то он тебе мог бы сказать.
Пап, а он кто?
Э-э, ну, знакомый, корешок, в общем, сам понимаешь.
Он говорит как-то странно.
Да? Чем же?
Мне показалось, что он из полиции.
Из полиции! Сэмми ухмыляется. Так он чего сказал-то?
Да почти ничего.
Например?
Э-э… Не знаю. Сказал, приходи, надо повидаться и все такое.
Ну-ну. А еще?
Спросил, не виделся ли ты с мамой.
Так. И что еще?
Э-э…
Постарайся припомнить.
…
Я к тому, Питер, что если он тебе показался странным, так он, может, еще что-то сказал.
Нет, больше ничего.
Уверен?
Да.
Понимаешь, почему-то же он показался тебе полицейским! Сэмми улыбается.
Вступает Кит: Ты и мне сказал, что принял его за полицейского.
Ну, я не уверен, говорит Питер, просто у него тон такой, как у полицейских. Так что же случилось, пап?
А-а, да так, ничего.
Он сказал, ты мне все объяснишь.
Ну, в общем, правильно, просто все это не так уж и важно, сынок, если честно-то; Алли, он мужик неплохой, только хлопотливый очень и расстраивается по пустякам. Понимаешь, Питер, я споткнулся; зацепился ногой и свалился с лестницы. Несчастный случай. Это на моей последней работе было. Ну, я и подумываю претензию предъявить – для этого и нужны снимки, чтобы их врачам показать и страховщикам. Понимаешь, там не хватало ступеньки, не то чтобы не хватало, она сломана была. Вот я и споткнулся. А домина высокий. Да тут еще леса, я, когда полетел, свалился на них, а там трубы такие, и я об них плечи зашиб, спину. И голову тоже. Жутко больно было! Хотя, вообще-то, мне еще повезло; могло быть и хуже, если б леса не подвернулись; знал я одного парня, старый был мой корешок, так он тоже споткнулся и насмерть расшибся; пять этажей пролетел, мы тогда гостиницу строили. Мне еще повезло, точно тебе говорю. Сэмми пожимает плечами.
А высоко там было, мистер Сэмюэлс?
Да невысоко, сынок, не так чтобы очень; всего пара этажей. Сигарета уже некоторое время как погасла; Сэмми кладет ее в пепельницу: Так что нужно одно только тело, ну, вроде как ребра и в основном спина, там у меня ушибы, их и надо заснять, чтобы все видно было.
Сейчас я все сделаю, говорит Кит.
Там ведь настройки всякие, установки, так?
Да.
Ты в них разбираешься?
Ага.
Лихо. Сэмми снова раскуривает цигарку, откидывается в кресле, тянется за чашкой с остатками кофе. Слышит какое-то движение у окна. Порядок? спрашивает он.
Да, отвечает Кит, это я освещение проверяю.
Здорово. Сэмми шмыгает. Слушай, Питер, а как ма? все еще встречается с тем малым?
Точно не знаю.
А, понятно, ладно!
Пап…
Что?
А как там, в тюрьме?
В тюрьме? Полная жуть.
Я рассказывал Киту, как ты там был.
Да, это кошмар, жуткий кошмар. За нами приглядывали двадцать три часа в сутки, иногда и двадцать четыре! Они сажают тебя с очень неприятными людьми, с умалишенными, с полными идиотами, разговаривать ты с ними не можешь, ну, и вы действуете друг другу на нервы. Чистое убийство, точно тебе говорю. Если не помрешь, считай, повезло, без шуток, хочешь помереть, садись в тюрьму. Многие ребята, которых я знал, так и померли. Потом, там еще есть и такие, кто тебя попросту ненавидит. Ненавидит и все. Без причины. И ты их боишься, приходится все время думать, кто у тебя за спиной. Смерть. Кошмар. Полный кошмар.
Там одни черномазые?
Черномазые?
Так нам брат Кита сказал.
Понятно; ну да… понимаешь, такими словами бросаться не стоит, надо следить за собой… Сэмми шмыгает носом. Знаю, о чем говорю, сынок, за такими вещами надо следить.
Это нам мой брат так сказал, говорит Кит.
Сэмми кивает: Я только одно и говорю, сынок, если людям не нравится, как их обзывают, так и не надо их обзывать; вот и все. Он пожимает плечами.
Ну так что, будем снимать?
Ага, отлично, давайте. Как я уже говорил, мужик, который звонил, он помогает мне все уладить, с несчастным случаем, претензия и все такое. Парень он ловкий, все ходы и выходы знает. Сэмми, продолжая говорить, вылезает из кресла: Чем нехороша стройка, вечно там кто-то падает – ну, я, во всяком случае; предрасположенность к несчастным случаям, вот в чем моя беда, в предрасположенности к несчастным случаям! Так что… Он стягивает майку. Ты сможешь сделать пару снимков, Кит?
Он сказал, что понадобится десяток, говорит Питер.
Десяток?
Так он сказал.
А, ну ладно…
И все под разными углами, говорит Кит. Я думаю доснять пленку до конца. На ней кадров шестнадцать осталось.
Идет, будь по-твоему. Сэмми поднимает руки. Если надо будет походить, скажи.
Нет, просто стойте неподвижно, мистер Сэмюэлс.
Ладно, я просто…
Все нормально, пап, Кит в этом разбирается.
Понятно. Сэмми слышит, как щелкает затвор. В общем, не так уж я здорово и навернулся, говорит он, выглядит оно, может, и плохо, но это ничего, ушибы всегда выглядят хуже, чем они есть. Просто это важно из-за страховщиков, они же собственных докторов приводят, чтобы тебя осмотреть; а их доктора не то, что наши, поэтому и нужны всякие штуки вроде снимков; это все равно как доказательства, понимаете? ты вроде как доказательства предъявляешь. То же самое. Ну, к примеру, они могут сказать, что это не ты, что ты не свои снимки принес, так они могут сказать, это не твое тело! Или еще, допустим, скажут, что ты сам себя ухайдакал, свернулся дома с лестницы или еще как, что они тут и ни при чем, или признают, что при чем, но скажут, что причина совсем не та, про какую ты говоришь, а вовсе другая, у них же куча всяких уловок. Вот потому и нужен человек вроде этого Алли, который все их фокусы знает. А тебе нужны доказательства, чем больше, тем лучше.
