ВЕНЧАНИЕ ПРОСТРАНСТВА СО СКУЛЬПТУРОЙ
К открытию галереи, торгующей работами художника Филиппа Рубора и скульптора Фереты Су
Взволнованный, он принялся читать о своих картинах, и чем больше читал, тем быстрее таял его страх, уступая место чему-то другому, чего он, как художник, давно уже не испытывал. Ему показалось, что он снова молод. По крайней мере настолько же, насколько он был молод тогда, когда работал над этими полотнами. Короче говоря, неизвестный автор писал следующее:
Подобно тому как святой Георгий убил дракона, чтобы спасти юную деву, художник убивает картину, чтобы спасти то девственное, что есть в его работе. Поясню свою мысль.
В соответствии с некоторыми эзотерическими взглядами, святой Георгий, а кое-где и архангел Михаил, пронзающий копьем дракона, может трактоваться как символ акупунктирования земных сил через систему монолитов-«уколов», похожих на те, что стоят в Стонхендже, в Англии. Таким образом, икона святого Георгия может быть понята как своего рода акупунктура, произведенная над нервными узлами Земли. Художник переносит эти узлы на свое полотно, как на карту, причем его орудие, кисть, тем более успешно справляется с задачей, чем более точно попадает в невралгические узлы. Художник, о котором здесь идет речь, воспринимает свой инструмент как копье святого Георгия, как иглу акупунктуры. Кого он пытается излечить? И способен ли излечиться смотрящий на акупунктуру? Если существует сходство между сплетением нервных волокон Земли и нервными окончаниями в нашем организме, можно ли предположить, что то, что мы говорим о Земле и ее силах, верно и для человека, а игла, то есть дольмен (в нашем случае — художественный инструмент в руке мастера), это проводник, который посылает потоки земной энергии в обоих направлениях? Собирает их и эманирует? Получается, что художник похож на тех редких людей, умеющих отыскивать воду с помощью особой рогатки даже по фотографиям каких-нибудь предгорий, от которых их отделяют сотни километров. А значит, художник действительно может переносить энергию Земли на зрителя и делать результаты своего открытия важными для этого человека, который взятое с карты знание где-нибудь на земле превратит в колодец. Так мы приходим к новому пониманию названия женевской серии художника «Святой Георгий убивает дракона»…
* * *
Филипп Рубор был ошеломлен. Уже давно на его родине не писали о нем ничего подобного. Потом он бросил взгляд на статью, посвященную Ферете и ее скульптурам. Последнее тоже стало для него полной неожиданностью. Откуда взялись скульптуры?
Рубор хотел прочитать и этот материал, но «Ночь музеев» уже началась, поэтому он сунул газету в карман и вышел из кафетерия.
* * *
Стоило ему свернуть на свою бывшую улицу, как он заметил, что перед домом, где он когда-то жил, собралось довольно много народу. Очередь поднималась по ступенькам, перед двустворчатой дверью на втором этаже стоял дежурный, который впускал посетителей в квартиру. Над дверью была прибита бронзовая табличка с надписью:
ГАЛЕРЕЯ ХУДОЖНИКА ФИЛИППА РУБОРА И СКУЛЬПТОРА ФЕРЕТЫ СУ Постоянная экспозиция
Художник встал в очередь, понадеявшись, что его никто не узнает. Его и не узнали. Возможно, потому, что никто не предполагал встретить его здесь. Войдя в их с Феретой бывшую квартиру, он изумился.
Внутри все было как прежде. На стенах висели его картины, но не те, что были отсюда украдены, а какие-то другие. И вся мебель стояла на своих местах. Аквариум с рыбками, большой белый диван в гостиной, те же самые письменные столы, собранные без единого гвоздя, — видимо, их удалось разыскать и вернуть. На бывшем его столе по-прежнему стоял девятнадцатидюймовый монитор, на втором, Феретином, ее ноутбук. На экранах обоих компьютеров чередовались изображения картин и скульптур. Он заглянул в «свой» компьютер и узнал одну из работ 2001 года.
Незамеченный, он пробрался через группу посетителей, совсем молодых и довольно шумных. В углу комнаты возвышалась та же изразцовая печь, королева печей, сложенная в форме колокольни. Возле нее пристроилась китайская этажерка с резными птицами, возможно тоже та самая, прежняя. Потом Филипп увидел нечто, чего никак не ожидал увидеть, чего раньше в этой квартире не было. На одной из полок этажерки стояла «шкатулка, которую невозможно открыть», его подарок Ферете, давным - давно посланный из Швейцарии. Шкатулка была открыта, и посетители, если хотели, оставляли в ней свои визитные карточки. После недолгих колебаний Филипп достал свою визитку и тоже положил в шкатулку.
Однако еще большая неожиданность поджидала его в спальне, где он обнаружил несколько раскрашенных скульптур работы Фереты. Одну из них он узнал — по фотографии в газете рядом со статьей Александра Мухи. Скульптуры его потрясли. Он подумал: «Это перестает быть красивым и становится правдой».
Кроме того, на рояле стояла скульптура, выполненная из разного камня. Высотой примерно в три пяди. По постаменту шла надпись: «Танцовщица, исполняющая танец живота». А ниже указывалось имя автора: Ферета Cy. Но это не было копией той античной скульптуры, открытку с изображением которой она прислала ему из Турции. Эта танцовщица выглядела довольно полной, у нее был чувственный, соблазнительный живот с драгоценным камнем в пупке, роскошная грудь и бедра, которые вырисовывались под одеждой. Одета она была в очень короткую матроску с сине-белыми полосками и вся излучала радость, казалось, от собственной полноты. И радость от неподвижного танца. Только две непролитые слезы застыли в глазах «Танцовщицы, исполняющей танец живота» Фереты Су. Одна нога скульптуры была прозрачной, что позволяло разглядеть мышцы и кости, застывшие в неподвижном движении. Другую ногу обтягивал черный сетчатый чулок. Филипп смотрел на этот чулок с ячейками различной величины, но ни тогда, ни позже, что еще удивительнее, так и не понял, что в этих петлях мог разобрать и разгадать буквы… Если бы он прочитал, что написано на чулке, то вспомнил бы. А так — нет. Но он почувствовал неодолимое желание заполучить эту «Танцовщицу, исполняющую танец живота» Фереты Су. Завладеть хоть чем - нибудь от Фереты.
И тут в толпе посетителей он увидел Ферету. Она не изменилась, только слегка располнела. С ней через комнату прошла девушка, в которой он с трудом узнал Гею.
В первый момент ему страстно захотелось подойти к ним. Но он тут же подумал: «Ферете я все дело испорчу, а себе не помогу».
Опасаясь, как бы Ферета и Гея его не заметили и как бы его не узнал кто-нибудь из посетителей, он выскользнул из галереи в комнату, ведущую к запасному выходу со стеклянной лестницей. Хорошо, что квартира была ему знакома. Но и здесь его ждал сюрприз. В комнате не было никаких экспонатов, только какой - то молодой человек, который по возрасту мог быть его внуком, сидел за компьютером и что-то печатал. Когда Филипп вошел, он встал и деловито произнес:
— Добрый вечер. Я — Александр Муха. Чем могу служить?
Филиппа он не узнал. Ничего странного, ведь он его никогда не видел.
Рубору пришлось сориентироваться за какую-то долю секунды.
— Я хотел бы купить скульптуру. Вы, полагаю, можете мне в этом помочь.
— Это не принято делать подобным образом, но, разумеется, я вам помогу, — ответил Муха. — Вы уже на чем-то остановились?
— Да. Это «Танцовщица, исполняющая танец живота» Фереты Су.
— О, веселая толстушка! Она прекрасна. Нам всем будет жаль с ней расстаться.
Когда Муха попросил его карточку, чтобы снять деньги за покупку, Филипп Рубор спохватился, что в таком случае ему придется открыть свое имя. Поэтому он расплатился наличными и дал адрес Нила Олсона в Швейцарии.
Через несколько мгновений Александр Муха вручил ему завернутую в красивую бумагу «Танцовщицу, исполняющую танец живота» Фереты Су с разноцветным сертификатом, подтверждающим авторство. Филипп спросил, может ли он воспользоваться стеклянной лестницей.
— Это тоже не принято, но, разумеется, прошу вас, — сказал Муха учтиво, распахнул дверь на лестницу и вернулся к своему компьютеру.
Филипп спустился в сад и, позвонив в отель, отказался от номера. Через подворотню он вышел на улицу, неся под мышкой тщательно упакованную «Танцовщицу».
Той же ночью он вернулся в Швейцарию.
II Решение, которое порождает другой вариант будущего
1 Героиня этого нелинейного романа — Ферета
Главных героев этой истории зовут Ферета и Филипп. Они художники. Или, скажем… В общем, читатель, если захочет, может подарить им какие-нибудь другие имена. За спиной у каждого из них по одному неудачному браку и в сумме трое детей из предыдущих семей. Тем не менее новый, второй брак сложился для них счастливо. По крайней мере на момент начала этого романа, из чего следует, что сейчас она в своем лучшем возрасте, ей за сорок, а ему в ноябре исполнится восемьдесят. Прежде всего следует отметить, что он весьма известен, а она начинает нравиться женской части публики, которая все благосклоннее относится к ее работам. И одобряет ее манеру носить сумки, перчатки и шляпы.
