— А как же с выпивкой и женщинами?.. — начала было девушка, но тут же прикусила язык, раскаиваясь, что вообще попыталась спросить нечто подобное.
— Я не прибегаю к алкоголю и табаку, не говоря о прочих дурманящих средствах, — смущенно усмехнулся молодой человек. Но быстро справился со смущением и признался, смотря прямо в глаза девушке, что, к сожалению или к счастью, в зависимости от точки зрения, представительницы слабого пола тоже не вызывают у него сладостного возбуждения. Возможно, этот факт связан с его пришельческой природой. Задорно сверкнув сапфировыми глазами, он тихо заметил, что испытывает наслаждение — да, вплоть до эрекции — только когда выполняет свои священные обязанности.
Что такое эрекция, девушка приблизительно догадалась, и мы покривили бы душой, утверждая, будто признание господина сильно ее обрадовало. Однако она сразу же переключилась на "священные обязанности" молодого человека.
— Моя священная обязанность — борьба за гармонию и мирное царствие, — кратко осведомил молодой человек, и девушка поняла, что больше никаких разъяснений не последует.
Ах да… Помимо письма неизвестные обитатели вселенной оставили в мешке младенца золото и драгоценные камни. Между прочим, их хватило на приобретение вот этого скромного домика. При умеренном образе жизни, каковой свойствен молодому человеку, данного состояния должно хватить до конца его дней. Или же до того дня, когда его отсюда… впрочем, кто это знает…
— Так вы и на работу не ходите?
— Хожу. Работа не постоянная, но весьма ответственная. И за мои труды мне щедро платят.
Молодой человек чувствовал себя несколько неуютно, ему претили утайки, но, по-видимому, его связывал обет молчания. Все-таки он нашел возможность кое-что добавить: согласно последней воле директора воспитательного заведения ему надлежало вступить в контакт с известными особами, которым тот полностью доверял и которые могли бы руководить молодым человеком в его дальнейшей жизни.
Но кто же эти особы и выполнил ли молодой человек пожелание умирающего? — проявила естественный интерес девушка. Разумеется, услышала она в ответ, молодой человек поступил так, как повелел его наставник.
— Это важные персоны, духовные отцы нашего государства благоденствия, — сказал он с гордостью. — Конечно, их осведомили о моих особых обстоятельствах, поэтому они спросили, не считаю ли я роль стороннего наблюдателя слишком пассивной? Ведь активная деятельность дает гораздо больше материала для исследования многогранных человеческих характеров. И они, как всегда, были правы!
При упоминании о духовных отцах государства благоденствия девушка брезгливо сморщила носик. На ее взгляд, осмелилась заметить она, среди руководителей государства полным-полно карьеристов, интриганов и бюро-кратов.
Не без того, согласился молодой человек, однако счел необходимым пояснить, что простолюдины не охватывают всей сложной системы руководства государством и скорее склонны видеть плохое, чем хорошее. Дело это серьезное, так к нему относиться нельзя. А если кто-то оказывает на девушку влияние в этом плане, например, тот же самый Станционный Граф, — то ей вовсе не следует принимать его утверждения за чистую монету. О своих вождях скверно отзываются прежде всего люмпены.
Девушка, очевидно, хотела спросить, кто такие люмпены. Насколько она знает, Станционный Граф самый обыкновенный трудяга, работает на лесокомбинате и не имеет прямого отношения к звучному титулу, который ему дали дружки. Но тут вспомнила, что главным образом явилась сюда, дабы вернуть свой долг. И тотчас протянула молодому человеку две скомканные купюры. В ее маленькой сумочке почти ничего не осталось, кроме двух-трех звякнувших медяков.
— Я ведь сказал, что ни малейшей нужды в деньгах не испытываю! — Он попытался чуть ли не силой вернуть купюры, да не тут-то было.
— В нашем роду никто никогда никому ничего не оставался должен, — твердо стояла на своем девушка. Всем своим неожиданно самоуверенным видом, пожалуй даже с налетом оскорбленного достоинства, она давала понять, что останется верна себе, так что молодой человек вынужден был отступиться. Довольно небрежно распахнул он дверцу стенного шкафа и с показным равнодушием, назло девушке пихнул деньги в большую папку с репродукциями. Девушка тут же проявила любопытство к ее содержимому, поскольку успела мельком заметить весьма занятные, а может быть, и непристойные позы. Она просто не смогла удержаться и спросила, что это там за картинки?
Лицо молодого человека прояснилось.
— Вы правы. Я отклонился от основной своей темы. А именно — от категорий добра и зла, не так ли? Хорошо, что я наткнулся на эти репродукции. Они отражают разные эпохи, но мой выбор вполне тенденциозен.
И молодой человек принялся раскладывать на ковре свою изобразительную коллекцию. Она была потрясающей, если не сказать — зловещей, и девушка пугливо поджала к себе коленки. Однако взгляда не отвела, тем более, что наш благонамеренный любитель органной музыки и религиозных сочинений решил пуститься в объяснения.
— У меня тут несколько вещей Гойи, — начал он. — Это, как вы наверняка знаете (девушка, конечно, кивнула, но не очень уверенно), великий живописец. Не только великий, но и странный был человек этот Франсиско Гойя — иногда ловлю себя на мысли, а вдруг он тоже пришелец, хотя никаких данных на сей счет не существует. Во всяком случае, Гойя обладал особым чутьем на силы зла и отображал их разительно. Реагировал на них как тончайший индикатор. Разве что у Хиеронимуса Босха был подобный дар, хотя он раскрылся в несколько ином направлении. Взгляните на этот лист — "Сон разума рождает чудовищ". Видите — вот бедный, истомленный художник, он нисколько себя не приукрашивает, изображает таким, каким, наверное, был в действительности, — сидит, зажав голову руками, а вокруг него, в воздухе и на земле, кишат самые разные мерзкие создания, причем у всех есть определенные, устойчивые, тысячелетия существующие прототипы. Это фантастические комбинации из крыльев летучих мышей, орлиных клювов, лягушачьих пастей и тигриных когтей. Но все они странным, буквально ошеломляющим образом очеловечены — конечно, в отрицательном значении этого слова. Мы смотрим на них, и будто в нас что-то екает, холодеет. Эти существа как бы результат неких мистических актов гибридизации, до чего ученые дойдут в будущем, а может, и сейчас уже дошли in vitго. [2]Пока же подобные существа встречаются лишь в дурных сновидениях, и то при чрезвычайных обстоятельствах.
— Да, говорят, когда тик-тилирчик хватит…
— Вы хотите сказать — делирий? [3]
— Точно, когда порядком перехватишь. А на лесокомбинате, где работает Граф, все набираются, — зло прокомментировала девушка. — И вроде бы видят всякую чертовщину.
— Несомненно. А в обителях умоисступленных, то есть — в психиатрических клиниках, есть пациенты, которые видят подобные вещи даже без всяких дурманов, и они их зарисовывают. В моем собрании такие картинки тоже есть. Так на чем я остановился? Ну да, я хотел обратить ваше внимание на репродукцию, вот тут слева, под названием "Сон разума рождает чудовищ". Следует признать, название весьма и весьма примечательное. Вместо слова "разум" мы вполне можем употребить какое-нибудь иное — нечто вроде всепроникающей доброты или даже ангела-хранителя; да, стоит только нашим добрым наклонностям задремать, и они тут как тут — вампиры, горгоны, химеры и прочие чудовища того же плана — верные слуги Верховного носителя зла. Ой, до чего же они проворны. Поразителен и весьма знаменателен тот факт, что все поборники зла у разных рас и народностей почему-то удивительно похожи. Между прочим, латиноамериканский писатель Борхес составил едва ли не научный определитель представителей нечистой силы. Аргентина и… хотя бы Якутия — столь дальние концы, но и в книге Борхеса, где преимущественно дается испанская нечисть, мы находим таких же ее представителей, какие стращают якутов в их фольклоре. Конечно, у всех оборотней свои виды и подвиды, но, несмотря на это, у них много общих черт. Посмотрим работы Гойи, сравним их со "Страшным судом" немецкого живописца Стефана Лохнера, жившего гораздо раньше, или с много более поздними выродками Отто Дикса, или с творчеством каталонца Сальвадора Дали — вот, видите сами, — или взять графические листы "Ад" художника Вийральта из далекой и маленькой Эстонии, что на севере, о которой вы едва ли слышали. Прямо-таки интернациональный клуб, а какая схожесть! На некоторых картинах присные повелителя дурных инстинктов играют в свои игры открытыми картами, а иной раз нечисть маскируется, так сказать, в рецессивные формы. Но все же доминанту сразу видно. Вот "Уролог" Отто Дикса — прямо-таки жуткая картина, не так ли?
