— Вам как всегда, сэр? — поинтересовался он.
— Да, спасибо, Майкл, — последовал ответ.
— Мне понравилось, — сказала Салли. — Хотя…
— Хотя вам показалось, что можете сделать не хуже? — предположил он.
— Нет, я не это имела в виду, — сказала Салли и посмотрела на Тони, чтобы проверить, подействовала ли на него ее маленькая уловка с одеждой. Но он был все так же непроницаемо серьезен. — Я уверена, что Хокни понравится мне больше, — добавила она.
— В таком случае придется мне выложить все начистоту, — заявил Тони.
Салли пристально посмотрела на Тони: что он имеет в виду?
— Никакой выставки Хокни сейчас нет, — сказал он. — Если, конечно, вы не собираетесь лететь в Глазго.
Салли глядела на него в полной растерянности.
— Но вы же сказали…
— Мне нужен был какой-то повод, чтобы увидеть вас.
Салли была совершенно ошеломлена и не знала, что ответить.
— Я оставляю право выбора за вами, — сказал Тони. — Мы можем пообедать вместе или вы просто сядете на поезд до Севеноукса и отправитесь домой.
— А как вы узнали, что я живу в Севеноуксе?
— Это было написано большими буквами на вашей папке с картинами, — улыбнулся Тони.
Салли расхохоталась.
— Я выбираю обед, — заявила она.
Тони расплатился, провел Салли к выходу из отеля, они прошли несколько метров по улице к ресторану на углу Арлингтон-стрит.
На этот раз Салли выпила-таки бокал шампанского и позволила Тони выбрать за нее блюда из меню. Он был сама обходительность и, казалось, знал все и обо всем.
После того как Тони принесли счет, он предложил Салли — если она не против — выпить у него кофе.
— Боюсь, не смогу, — ответила Салли и взглянула на часы. — Опоздаю на последний поезд домой.
— Тогда я подвезу тебя до станции. Мы ведь не хотим, чтобы ты опоздала на поезд? — уточнил он, ставя размашистую подпись на счете.
Салли поняла, что на этот раз уже он дразнит ее, и покраснела.
Высадив девушку у вокзала, Тони спросил:
— Когда мы снова увидимся?
— Я договорилась с мистером Буше на 11.30…
— … в следующий понедельник, если я ничего не путаю. Почему бы нам не отметить это вместе за ланчем — после того как он подпишет с тобой договор?
Тони наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
Сидя в холодном вагоне последнего поезда на Севеноукс, Салли пыталась представить, каков же на вкус кофе у Тони.
В следующий понедельник Салли вошла в галерею за несколько минут до назначенного времени. Саймон Буше стоял на коленях и, наклонив голову, разглядывал какие-то картины. Это были не ее работы, и Салли надеялась, что он думает об этих полотнах то же, что и она.
Саймон поднял голову.
— Доброе утро, Салли! Ужас, правда? Приходится просматривать столько всякого барахла, пока не наткнешься на что-то стоящее, по-настоящему талантливое, — с этими словами он поднялся. — Но при этом у Наташи Красноселедкиной есть перед вами одно преимущество.
— Какое же? — спросила Салли.
— На открытие ее выставки соберется толпа народу.
— Почему?
— Потому что Наташа всем твердит, что она русская княжна. Чуть ли не прямой потомок последнего русского царя. Мне лично кажется, что ближайший ее родственник королевских кровей — это какая-нибудь королева шантеклера, но ничего не попишешь: она в моде. Как там сказал Энди Уорхолл: «В будущем каждый будет популярен пятнадцать минут»? При внешности Наташи можно рассчитывать на все тридцать. Газеты пишут, что это чуть ли не новая любовь принца Эндрю. Готов поспорить, что они даже не знакомы. Но если бы он вдруг заявился сюда на открытие, галерея была бы забита до отказа, это точно. Ни одной ее картины мы бы, конечно, не продали, но людей сюда пришло бы видимо-невидимо.
— А почему бы вы ничего не продали? — поинтересовалась Салли.
— А потому что публика не дура, когда дело доходит до покупки картин. Для большинства людей картина — это крупная инвестиция, они хотят заполучить что-то, что радовало бы глаз и воспринималось как надежное размещение капитала. Картины Наташи не удовлетворяют ни тому ни другому требованию. А вот что касается вас, Салли, мне начинает казаться, что публика может быть спокойна за оба этих пункта. Но давайте-ка сначала посмотрим, что там у вас еще в вашей папке.
Салли открыла свою заметно распухшую по сравнению с предыдущим разом папку и выложила на ковер двадцать одну картину.
Саймон вновь опустился на колени и какое-то время молчал. Когда же он решил высказать свое мнение, то лишь повторял без конца одно и то же слово — «годятся».
— Но мне нужно еще, и такого же качества, — заявил Саймон, поднимаясь. — Еще минимум десяток работ. Не позднее октября. Я хочу, чтобы вы сконцентрировались на интерьерах: вам очень удаются интерьеры. И это должно быть больше, чем просто хорошие картины, — если вы хотите, чтобы я потратил на вас свое время, опыт и кучу денег, юная леди. Как вы? Сможете написать еще десять картин к октябрю, мисс Саммерс?
— Да, конечно, — сказала Салли, как-то не задумываясь о том, что октябрь наступит уже через пять месяцев.
— Вот и хорошо. Если вы успеете в срок, я, возможно, — повторяю, «возможно», — рискну и раскошелюсь, чтобы выпустить вас на ни о чем не подозревающую публику уже этой осенью. — Саймон прошел в кабинет и, пролистав еженедельник, добавил: — Семнадцатого октября, если быть точным.
Салли молчала.
— Не думаю, что вам удастся закрутить интрижку с принцем Чарльзом, которая продлилась бы, скажем, с конца сентября до начала ноября. Это вышибло бы нашу русскую княжну с первых страниц бульварных газет и гарантировало нам полный зал на открытии.
— Боюсь, с интрижкой ничего не получится, — подтвердила Салли, — особенно если вы ждете от меня еще десять картин к открытию.
— Жаль, — сказал Саймон. — Если б нам удалось завлечь на открытие тусовщиков, они бы наверняка захотели приобрести ваши работы. Это вечная проблема — заставить прийти этих людей на что-то неизвестное. — Он вдруг посмотрел поверх плеча Салли и сказал: — Привет, Тони!
— Ну, понятно, почему вы заметили меня только сейчас, — отозвался Тони. — Я зашел для того, чтобы увести Салли с собой на ланч.
— На праздничный ланч! Мы только что договорились, что выставка работ мисс Саммерс откроется семнадцатого октября.
— Поздравляю! — сказал Тони, поворачиваясь к Салли. — Я приведу всех своих друзей.
— Всех не надо, приводите только богатых, — сострил Саймон, и тут в галерею кто-то вошел.
— Наташа! — воскликнул Саймон, увидев стройную темноволосую женщину. Первое, что подумала Салли при виде незнакомки: ей бы следовало быть натурщицей, а не художницей.
— Спасибо, что так быстро пришла, Наташа. А вам двоим приятного аппетита! — сказал хозяин галереи, с улыбкой глядя на Тони, который глаз не мог отвести от новой посетительницы.
Сама она совершенно этого не замечала: похоже, все ее внимание занимали картины Салли и она не могла скрыть своей зависти. Тони и Салли между тем направились к выходу.
— Она бесподобна, да? — сказала Салли.
— Правда? — переспросил Тони. — Я как-то не заметил.
— Если у принца Эндрю действительно роман с ней, я бы не стала его в этом винить.
— Черт! — выругался вдруг Тони, запуская руку во внутренний карман. — Забыл отдать Саймону чек, а ведь обещал! Стой здесь, я через минуту вернусь.
Тони припустил обратно в направлении галереи, и Салли пришлось ждать на углу дьявольски долгую минуту, пока он наконец не появился снова.
— Прости, Саймон по телефону разговаривал, — пояснил Тони, взял Салли за руку и повел через дорогу в маленький итальянский ресторанчик: кажется, здесь у него тоже был свой постоянный столик.
Он заказал бутылку шампанского.
— За твой грандиозный триумф!
Подняв в ответ свой бокал, Салли впервые осознала, как много ей предстоит сделать до октября, если она хочет сдержать обещание, данное Саймону.
Когда Тони налил ей второй бокал, Салли улыбнулась:
— Такой запоминающийся день! Надо позвонить родителям и сказать им обо всем. Боюсь, они мне не поверят.
Когда был наполнен третий бокал — а она еще даже не доела свой салат, — Тони взял ее руку, нагнулся и поцеловал.
— Я никогда еще не встречал такой красавицы, как ты, — сказал он. — И такой талантливой.
Салли сделала внушительный глоток шампанского, пытаясь скрыть смущение. Она сомневалась, можно ли ему верить, но спустя два бокала белого вина убедилась, что вполне можно.
Подписав счет, Тони снова спросил, не хочет ли она заглянуть к нему на чашечку кофе. Салли еще до этого решила, что сегодня просто не в состоянии будет работать, а потому кивнула. Она подумала, что вполне заслужила выходной.
В такси по дороге в Челси Салли положила голову на плечо Тони, и он стал нежно ее целовать.
