— Что — это? — переспросила Алиса, не сразу поняв.
— Секс, что-что! — выдохнула Мадисон. — Она сказала, прямо у него в кабинете. Раз, наверное, сто было — так и сказала.
Что еще за мистер Гордон? Ах, Доминик!
— Дорогая моя… — начала Алиса, совершенно потерявшись.
Прежде всего, не было никакой уверенности, правда ли это. Точно ли, что этого не было в его кабинете? А что, если было?
— Меня чуть не стошнило, даже рот рукой пришлось закрыть. Не было, правда же? Ты не раздевалась перед мистером Гордоном, правда, мама?
Даже если и раздевалась, Хлою никто не посвящал в такие подробности. И уж точно — Доминик не объявлял об этом на общешкольном собрании.
— Хлоя Харпер нагло врет, — решительно сказала Алиса.
— Я так и знала! — облегченно выдохнула Мадисон. — Я так и говорила! — Она посмотрела на воду, заправила волосы за уши и добавила: — А еще она сказала, что я самая страшная в школе, но тут она не соврала, это правда…
У Алисы защемило сердце.
— Ну какая же это правда! — возразила она.
— А у меня было такое чувство… — продолжала Мадисон, — такое чувство, будто голова вот-вот лопнет. Она стояла прямо передо мной, я выхватила ножницы, которые брала на труд, и отрезала ей косу. Раз — и все! И коса упала прямо на землю. А когда она обернулась, я швырнула в нее тортом. Испортила торт, да. Его даже никто не попробовал. А у меня такой хороший торт первый раз получился!
— Ты грозила, что изуродуешь ее ножницами?
— Нет! Это она придумала, чтобы мне еще больше навредить!
— Не врешь?
— Не вру.
— Вот и хорошо… — отозвалась Алиса. Ну, все лучше чем ничего. — Знаешь, Мадисон, — осторожно начала она, — в жизни ты еще услышишь много всяких гадостей, и если каждый раз будешь так на них реагировать, то попадешь в тюрьму.
Мадисон, казалось, задумалась над этой невеселой перспективой, но возразила:
— Я несовершеннолетняя, а таких в тюрьму не сажают.
— Это теперь ты несовершеннолетняя, а когда вырастешь…
— А когда вырасту, мне на это будет наплевать.
— Ты хочешь сказать, сядешь ты в тюрьму или нет? Думаю, что будет очень даже не наплевать.
— Да нет! — Мадисон досадливо закатила глаза. — Мне будет наплевать на всякие разные гадости, потому что я вырасту. Вырасту и всем буду говорить: «А мне наплевать, я уезжаю во Францию».
А, ну конечно… Алисе смутно вспомнилось, что ребенком она думала почти так же: чувства взрослого никто не может задеть, потому что как их можно задеть, если ты сядешь за руль и уедешь куда захочешь?
Не успела она придумать, как бы ответить так, чтобы не разочаровать дочь (стоило ли ждать от нее чего-то другого?), как на них упала чья-то тень.
— Доставка мороженого населению! — сказал Ник, держа в руке три вафельные трубочки. — Тебе по-прежнему нравится ромовое с изюмом? — обратился он к Алисе.
— Конечно! — ответила она; забавно, что об этом приходилось спрашивать.
Они уселись и, глядя на воду, принялись каждый за свою трубочку.
— Мадисон рассказала мне, что наболтала ей Хлоя, — начала Алиса. — Сплошная гадость и вранье.
— Понятно, — осторожно откликнулся Ник, лизнул мороженое и посмотрел на обеих.
— Мне кажется, мы должны научить Мадисон, как ей лучше реагировать, когда она сердится.
— Я, например, в таких случаях всегда десять раз глубоко вдыхаю и выдыхаю, — сказал Ник.
— А вот и нет! — уличила его Мадисон. — Ты сразу же начинаешь орать. И мама тоже. А помнишь, как она залепила в тебя коробкой с пиццей?
М-да… хороший же пример они подают своим детям.
— Дело в том, что… — Алиса кашлянула.
— Папа, возвращайся домой, пожалуйста! — попросила Мадисон. — По-моему, тебе нужно вернуться домой и снова стать маминым мужем. Вот тогда я перестану сердиться, точно говорю! И вообще ничего плохого делать больше не буду! Я даже могу подписать с вами какой-нибудь договор! Ну, типа, что вы можете подать на меня в суд за мои плохие поступки, а я обязуюсь больше так себя не вести.
Она взглянула на отца с отчаянной мольбой.
— Дорогая моя… — заговорил Ник, скривившись, как от зубной боли, и замолчал, потому что на пляже что-то случилось.
Люди кричали, бегали. Алиса видела, как на утесе начала собираться толпа, как все показывали на что-то в воде.
— Горбатые киты зашли! — крикнул им пробегавший мимо мужчина; на груди у него болталась видеокамера.
Ник тут же вскочил, держа в руке мороженое. Мадисон и Алиса с удивлением посмотрели на него.
— Чего расселись-то? — сказал он, и все трое понеслись по пляжу, вдоль кромки воды, по дорожке, бережно держа перед собой свое мороженое.
Перед ними возвышалась крутая бетонная лестница, и Алиса помчалась вперед, одной рукой придерживая юбку, другой — трубочку, перескакивая через две ступени.
Когда она оказалась на самом верху, то успела еще увидеть, как прямо из океана взметнулся огромный водяной столб.
— Мать с китенком, — пояснила Алисе какая-то женщина. — Смотрите вон туда. Они скоро должны появиться.
Ник с Мадисон торопились по ступеням за ней. Ник пыхтел как паровоз. Когда только он успел растерять свою физическую форму?
— Где? Ну где? — твердила розовая от волнения Мадисон.
— Смотри, сейчас будут, — отвечала ей Алиса.
Несколько секунд было совсем тихо. От бриза в гавани рябила вода, и где-то вдали жалобно плакала чайка.
— Ушли, — сказала Мадисон. — А мы пропустили! Как всегда.
Ник взглянул на часы.
«Приплыви, кит! — про себя взмолилась Алиса. — Дай нам передохнуть!»
Огромная туша взвилась из воды в воздух. Казалось, что-то доисторическое сокрушило невидимую стену и ворвалось в обычную жизнь. Алиса успела заметить, что на белое брюхо налипли ракушки. Туша зависла в воздухе, а потом с грохотом ушла обратно под воду, обдав зрителей тучей соленых брызг.
Мадисон схватила Алису за руку. Ее лицо светилось от радости, сверкало от капель воды.
— Видела, мам? Видела? — кричала она.
Кит величественно скользил по воде, круто изгибал бархатно-черную спину, плескал хвостом, как будто нежился в горячей ванне.
— Мадисон, Алиса, смотрите — китенок! — крикнул Ник голосом шестнадцатилетнего подростка.
Рядом с матерью плыла ее уменьшенная копия — китенок. Алиса представляла себе, как его пасть расплывается в улыбке.
— Ха! — глупо хохотнул Ник и повторил: — Ха!
Все вокруг радовались и удивлялись. Морской воздух холодил щеки, солнце грело спины.
— Еще! — крикнула вдруг Мадисон. — Еще прыгни, мама-китиха!
— Точно! — поддержал ее мужчина с камерой. — Еще давай!
И она не заставила себя ждать.
Домашняя работа, написанная Элизабет для ДжеремиБен все грозится тебе позвонить. Ему кажется, что я веду себя как ненормальная.
Клевые заметки классной прабабушки!
Я обставила его на «PlayStation».
А он попытался поцеловать меня.
Комментарии закрыты.
Когда они шли обратно к своему коврику, Мадисон танцевала дикий танец. Словно в эйфории, она скакала на одной ноге, прыгала, висла на руках у Ника, потом у Алисы, потом у обоих. Люди смотрели на нее и улыбались.
— Вот это класс! Я такого никогда не видела! — повторяла она. — Я сделаю постер и повешу над кроватью!
Человек с камерой взял электронную почту Ника и пообещал отправить ему снимки.
— Будем надеяться, что он его не потеряет, — сказал Ник.
— Он запомнил, — ответила Мадисон. — Запомнил, точно. А можно мне сходить поплавать? Я хочу водичку попробовать!
Она посмотрела на Алису, а Алиса — на Ника. Тот пожал плечами.
— Конечно, — сказала Алиса. — Иди, конечно.
Сидя на коврике, они смотрели, как девочка бежит к воде.
— Как ты думаешь, ей нужна консультация? — поинтересовалась Алиса.
— Ей сильно досталось. Случай с Джиной. Мы с тобой. Она всегда все очень сильно переживает.
— А что случилось с Джиной? — спросила Алиса и подумала о кошмаре, пережитом Мадисон. Хоть бы ее отпустило…
— Мадисон была с тобой. Она все видела. Ты ведь не забыла?
— Забыла, — призналась Алиса. — Только смутное ощущение какое-то осталось…
Хотя это ощущение липкого ужаса казалось невозможным сегодня, под солнцем, на море, с мороженым и китихой с китенком.
— Налетела буря, и дерево упало прямо на машину Джины. Вы с Мадисон ехали сзади.
Дерево… Так, значит, она не выдумала страшное черное дерево без листьев, гнувшееся под ударами ветра.
— Для вас обеих это был просто ужас, — спокойно сказал Ник, взял в руку горсть песка, раскрыл пальцы и следил, как он сыпался сквозь них. — А я не… не сумел…
— Чего не сумел?
— Не сумел вас поддержать, как надо бы.
