— Если ты останешься здесь, то умрешь. И Зоя погибнет вместе с тобой.
Фраерша покачала головой.
— Забота о ее здоровье еще не делает тебя любящей родительницей. Собственно говоря, как мать ты для нее ничем не лучше меня.
* * *
Раиса проснулась. В комнате было темно и холодно, и она почувствовала, что замерзла, натягивая на себя тонкое одеяло. Стояла ночь. За окном затаился город. Она не думала, что сможет заснуть, но едва голова ее коснулась согнутой в локте руки, которая заменила ей подушку, как сон смежил ей веки. На полу стояла тарелка с мясным гуляшом — должно быть, ее принесли, пока она спала. Она потянулась за тарелкой, придвигая ее к себе, и только сейчас заметила, что дверь открыта нараспашку.
Она с трудом встала, разминая затекшие руки и ноги, и осторожно выглянула в коридор. Там никого не было. Чтобы сбежать отсюда, ей достаточно будет выйти из квартиры, спуститься по лестнице и выскользнуть на улицу. Быть может, это Зоя отворила дверь и испортила замок, не желая при этом демонстрировать свою причастность к ее освобождению? Подобное предприятие требовало сноровки и отваги, но в основе его лежала неверная предпосылка. Раиса настойчиво стремилась попасть сюда вовсе не для того, чтобы теперь убегать: она пришла, чтобы забрать Зою домой. Надо надеяться, Зоя понимает это. А проделка с дверью никак не соответствовала ее натуре, смелой и порывистой.
Подозревая неладное, Раиса с опаской отступила от двери. В следующий миг в дверях появилась чья-то тень. Это был молоденький парнишка. Он шепотом заговорил с ней:
— Почему ты не убегаешь?
— Я уйду только вместе с Зоей.
Он прыгнул вперед, дал ей подножку и повалил на пол, зажав ей рот рукой, чтобы она не закричала. Лежа на спине, Раиса почувствовала прикосновение лезвия ножа к своему горлу. Он прошептал:
— Тебе следовало убежать.
Она повторила, несмотря на то что он так и не убрал руку:
— Только вместе с Зоей.
Она почувствовала, как он вздрогнул при упоминании имени Зои, и острие ножа едва не проткнуло ей кожу. Раиса спросила:
— Она… тебе нравится?
Он вздрогнул и убрал руку с ее губ. Она была права. Значит, все дело в Зое: мальчишка боялся потерять ее. Раиса продолжала:
— Послушай меня. Ей грозит опасность. Да и тебе тоже. Пойдем с нами.
— Она не твоя!
— Ты прав. Она не моя. Но я очень беспокоюсь о ней. И если она тоже тебе небезразлична, ты должен придумать, как вытащить ее отсюда. Ты ведь чувствуешь разницу между тем, что говорю я, и тем, что говорит Фраерша? Ты ведь понимаешь, что я беспокоюсь о ней, а Фраерша — нет?
Мальчишка убрал нож с ее шеи. Похоже, он не знал, как поступить. Раиса догадалась, о чем он думает.
— Пойдем с нами. Это из-за тебя она здесь счастлива, а не из-за Фраерши.
Мальчишка вскочил, подбежал к двери и закрыл ее, а потом открыл снова. Вспомнив, что замок сломан, он прошептал:
— Притворись, что пыталась вырваться на волю. Если ты этого не сделаешь, меня убьют.
Мальчишка растворился в темноте. Раиса окликнула его:
— Подожди!
Он вновь вынырнул из полутьмы.
— Как тебя зовут?
Он заколебался, но ответил:
— Малыш.
28 октября
Лев насчитал по меньшей мере тридцать танков — они колонной шли по главному бульвару в город. Появление таких сил бронетанковой техники в шесть часов утра означало, что полномасштабное вторжение советских войск неминуемо. Восстание будет жестоко подавлено.
Лев поспешил вниз с холма, направляясь в квартиру Кароя. Прыгая по лестнице через две ступеньки, он поднялся на верхнюю площадку и распахнул дверь. Карой сидел за столом и читал какую-то листовку. Лев пояснил:
— Русские мобилизовали свыше тридцати танков. Они входят в город. Нам нужно немедленно разыскать Зою и Раису.
Карой протянул ему листовку. Лев нетерпеливо выхватил ее у него из рук и пробежал глазами. Вверху красовалась его собственная фотография. Карой перевел текст:
— «Этот человек — советский шпион. Он притворяется одним из нас. Сообщите о его местонахождении в ближайший революционный штаб».
Лев положил листовку на стол.
— Если меня ищет Фраерша, это доказывает, что она схватила Раису.
Карой заметил:
— Лев, теперь вам небезопасно появляться на улицах.
Но Лев уже открыл дверь, собираясь уйти.
— Никто не будет ловить какого-то русского шпиона, когда на улицах полно советских танков.
Дверь в квартиру напротив была приоткрыта. В щелочке виднелось лицо соседа. Взгляды их встретились. Сосед поспешно запер дверь.
Тот же день
В комнату Раисы вошли двое воров, схватили ее за руки, выволокли в коридор и вытолкнули на балкон. Двор внизу был запружен людьми. В самом центре стояла Фраерша. Увидев Раису, она знáком велела своим людям отойти в сторону. Те расступились, и Раиса увидела стоящих на коленях Льва и Кароя. Руки их были связаны впереди, словно у рабов, выставленных на продажу на невольничьем рынке. В толпе зрителей находилась и Зоя.
Лев встал. На него тут же навели стволы нескольких пистолетов. Фраерша небрежным жестом приказала убрать оружие.
— Пусть говорит.
— У нас мало времени. В город вошли уже около тридцати танков Т-34. Русские подавят любое сопротивление. Они убьют любого, кого увидят с оружием в руках, будь то мужчина, женщина или ребенок. У вас нет шансов на победу.
— Не согласна.
— Фрол Панин посмеялся над тобой. Это восстание — всего лишь ловкий трюк, провокация. Судьба Венгрии решается не здесь. Он просто использовал тебя.
— Максим, у тебя сложилось совершенно неверное представление о происходящем. Это не меня используют, а я использую Панина. В одиночку мне никогда не удалось бы провернуть ничего подобного, и месть моя свершилась и закончилась бы еще в Москве. Но вместо того, чтобы просто отмстить людям, причастным к моему аресту, на что я рассчитывала изначально, он дал мне возможность отомстить целому государству, которое разрушило мою жизнь. Находясь здесь, я отомстила всей России.
— Никому ты не отомстила. Советские войска могут потерять сотню танков и тысячу солдат, и все равно это не будет иметь никакого значения. Эти потери для них — ничто, мелочь, не заслуживающая внимания.
— Панин недооценил глубину ненависти местных жителей.
— Одной ненависти мало.
Но Фраерша уже перенесла свое внимание на Кароя.
— Вы — его переводчик? Приставлены к нему Фролом Паниным?
— Да.
— Вы получили приказ убить меня?
Карой задумался, немного помолчал, после чего ответил:
— Вас должны были убить или Лев, или я. Сразу же после начала восстания.
Лев был потрясен, а Фраерша лишь покачала головой.
— Значит, ты так и не понял, для чего тебя отправили сюда, Лев? Это тебя используют втемную, нечаянный убийца. Это ты работаешь на Панина, а не я.
— Я ничего не знал об этом.
— Твой излюбленный ответ… Ты никогда и ничего не знаешь. Позволь мне кое-что тебе объяснить. Не я организовала восстание. Я лишь немного помогла ему. Ты можешь убить меня, но это не будет иметь никакого значения.
Лев обернулся к Зое. На плече у девочки висел автомат, а за поясом торчали гранаты. Одежда ее была грязной и порванной, руки исцарапаны. Она выдержала его взгляд, и на лице ее была написана такая ненависть, что ему показалось, будто она боится дать волю совсем другим чувствам. Рядом с ней стоял мальчишка, убивший патриарха. Он держал Зою за руку.
— Если ты станешь сражаться, тебя убьют.
Фраерша заговорила, обращаясь к Зое:
— Что скажешь, Зоя? Лев предупредил тебя.
Зоя сорвала с плеча автомат и подняла его над головой.
— Мы будем драться!
Тот же день
Хотя Раисе хотелось поговорить, Лев не имел ни малейшего желания выслушивать жену. С тех пор как их заперли в этой импровизированной камере, он не проронил ни слова. У противоположной стены на матрасе, прикрыв глаза, вытянулся Карой. Когда их захватили в плен, он повредил ногу. Нарушив молчание, Раиса сказала:
— Лев, прости меня.
Он посмотрел на нее.
— Я сделал одну большую ошибку, Раиса. Я должен был рассказать тебе о Зое. Я должен был рассказать тебе о том, что она стояла надо мной с ножом в руке.
Карой поинтересовался:
— Эта та самая дочь, которую мы пытаемся спасти, стояла над вами с ножом в руке?
Карой приоткрыл один глаз и посмотрел сначала на Раису, а потом на Льва.
Лев понизил голос, чтобы Карой не вмешивался в их разговор:
— Мы сможем вырваться отсюда, только если будем доверять друг другу.
Раиса кивнула.
— Но одно доверие не вызволит нас из этой комнаты.
Лев спросил:
— Ты имеешь представление о том, как вытащить отсюда Зою?
— Она влюблена.
