— Garçon, ici![53] — повелительно, как маленькая седовласая императрица, подзывает Галина, когда мы усаживаемся за столик в уголке.
Официант подходит сразу и быстро возвращается с двумя порциями коньяка. Это столик Галины. Здесь ее знают и официант, и многие из посетителей. Теперь мне понятно, где она одевается и где бывает. А она объясняет мне, что в этом кафе, расположенном в самой фешенебельной части проспекта, во время большевистской революции собирались лучшие люди Петрограда (нетрудно понять, кого она имеет в виду), чтобы выпить последний бокал настоящего шампанского. Начинались мрачные времена: все ждали преследований, казней, высылок. Но здесь еще можно было купить дорогие напитки за стремительно обесценивавшиеся деньги и даже познакомиться с девушкой. Сейчас, чтобы посидеть здесь, нужно иметь доллары. При этих словах я расстегиваю бумажник, сохраненный благодаря Галине.
— Нет-нет, уберите это, — хмурится она. — Вам это обойдется в десять раз дороже: я-то могу заплатить рублями. Вы же видите, mon ami — меня здесь знают. И здесь, и где угодно. Ну-ка пейте быстрей! Полегчало, mon ami? Это eau-de-vie.[54]
Я выпиваю, перевожу дух.
— Все в порядке, теперь я себя хорошо чувствую, — отвечаю я.
— Здесь мой оазис, — объясняет Галина, а потом извиняется, достает цветную сигаретку и закуривает. — Я прихожу сюда, читаю книги, говорю по-французски. Для меня это настоящий Санкт-Петербург, цивилизованный город (пусть и есть у него мрачные стороны), город умный, оригинальный, прекрасный. Вы со мной согласны?
В этот момент официант ставит перед нами еще две рюмки коньяка. И одновременно с другой стороны подходит круглолицый молодой человек.
— От нашего стола — вашему столу, — говорит он, улыбаясь, и присаживается рядом.
Я вопросительно гляжу на Галину, которая лишь качает головой.
— Добро пожаловать в Россию! — говорит юноша. — Я вижу, вы англичанин.
На нем твидовый пиджак английского кроя и клубный галстук, подобранный под цвет его слегка оксфордской рубашки. На его угреватом лице застыла настороженная улыбка, его волосы набриолинены и зачесаны назад. Он кладет на колени потертый кожаный портфель и торжественно, будто священнодействуя, отщелкивает его замки.
Галина глядит на него холодно.
— Qui êtes vous?[55]
— Я — Руслан Чичиков, — отвечает незнакомец, игнорируя Галину и протягивая руку мне.
— Чичиков! Извините, но вы, должно быть, шутите! — вмешивается Галина.
— Едва ли. Извините, сэр, вы, должно быть, инвестор?
— Нет.
— Значит, мелкий бизнесмен?
— Нет.
— А я вот бизнесмен. Предприниматель. Владелец совместного предприятия.
— Не сомневаюсь, — презрительно роняет Галина.
Наш молодой собеседник не обращает на нее внимания.
— Друг мой, — говорит он, — я, кажется, догадываюсь, с чем вы сюда приехали. У вас какой-то проект?
— Нет.
— И вы уже все перепробовали. Вы стучались во все двери, обошли всех чиновников, но так ничего и не добились. Не клеится — и все тут. Признайтесь — я прав?
— Да нет же! Я не бизнесмен.
— Вас посылали от одного бюрократа к другому, и вы никак не могли найти главного, того, кто имеет реальную власть. Это правда?
— Нет.
— Вы не смогли получить официальное разрешение на импорт или экспорт, начать свой бизнес, открыть представительство. У вас были проблемы из-за валютных ограничений. Или из-за трудового законодательства. Возможно, вам даже не позволили купить квартиру в Петербурге.
— Я и не пытался…
И тут наш собеседник начинает извлекать из портфеля отпечатанные на машинке бумаги. Он сортирует их по размеру и передает мне.
— Каждый чиновник, с которым вы встречались, требовал взятку. Пожертвование, долю в прибыли, кресло в совете директоров. Здешний бизнес — это жульничество, верно? Но зачем платить людям, не имеющим никакого влияния? Верно?
— Ну предположим.
— А теперь скажите: какую реально сумму вы готовы вложить?
— Но я приехал в Россию совсем не для этого.
— Вот посмотрите. Это письмо от мэра Петербурга. Из него вы узнаете, кто я такой.
— Забавно, — говорит Галина.
— Вот письмо от председателя Народного банка. Оно покажет вам, кто я такой.
— А вы-то сами знаете, кто вы такой? — вмешивается Галина. — Ведь вы не Чичиков?
— Да. Видите? Документ на право собственности, на нем стоит мое имя.
— Это не ваше имя, — замечает Галина.
— Это мое коммерческое имя. Я работаю в компаниях, товариществах. Я знаю всех в этом городе. Чиновников, банкиров, бизнесменов, охранные подразделения. Знаете ли, чужому в Петербург не пробиться. Здесь у нас Дикий Запад.
— Неужели вы Руслан Чичиков? — снова вмешивается Галина.
— Не слушайте ее. Я могу познакомить вас со всеми, найти вам недвижимость, устроить вам импорт, вывезти ваш экспорт. Я могу получить подпись под вашим разрешением, организовать вам защиту. Бизнесмен, который не понимает здешних порядков, заканчивает свой путь в лесу, с дырочкой в затылке.
— Вам не стоит говорить с этим человеком, — предупреждает меня Галина.
— Нет, вы должны со мной поговорить, если вы хотите узнать Россию. У вас есть капитал, у меня есть организация. Мы создадим совместное предприятие? Я получу свои двадцать процентов? Ну что, по рукам?
— Извините, — возражаю я, — но нам не о чем договариваться. Я вовсе не бизнесмен.
— На Западе все бизнесмены. Вы читали справочник МБА? Куда бы вы ни поехали, везде есть отличные возможности для бизнеса. Нужно только их поискать.
— Я не собираюсь их искать.
— У вас большой капитал?
— Нет.
— Но вы же собираетесь что-то вкладывать?
— Я не собираюсь ничего вкладывать. Я обыкновенный турист.
— Значит, вам куда-то нужно. Куда бы вы хотели попасть?
— Никуда.
— Турист, который никуда не хочет? А может быть, вы хотите что-то купить?
— Нет, я ничего не собираюсь покупать.
— Турист, который ничего не покупает? Может быть, вы хотите что-то продать?
— Нет, ничего.
— Развлечения, вы ищете развлечений. И вы их получите, только скажите мне.
— Нет, я не собираюсь развлекаться.
— Турист, которому не нужны развлечения? Так что вы хотите увидеть?
— Ничего. Я просто гуляю и гляжу по сторонам.
— Спасибо за бренди, — говорит Галина. — Нам пора.
Наш собеседник с мольбой заглядывает мне в глаза:
— Простите, сэр, поручите мне хоть что-нибудь, я помогу вам во всем. Я могу организовать поездку, познакомить с кем угодно, найти для вас прекрасных девушек. Чем вы занимаетесь?
— Я писатель.
— Замечательно! Тогда вам, наверное, нужна съемочная группа?
— Нет, мне не нужна съемочная группа.
— Вам нравятся кафе, я понял! Я покажу вам кафе получше этого! Пойдемте со мной.
— Alors, mon brave,[56] время прощаться, — говорит Галина и берет свою сумочку.
— Нет-нет, подождите, — никак не уймется юнец. — Вы пишете книги? Я мог бы продать ваши книги. За небольшой процент от выручки. Я знаю все книжные магазины Петербурга. Там мне часто идут навстречу.
— Но я не привез с собой своих книг.
— Я могу быть вам очень полезным. Я изучал литературу в университете. Я проведу вас в Пушкинский Дом.
— Нет, спасибо.
— Вы коллекционируете книги?
— Да, отчасти.
— Хорошо. Тогда поговорим о деле. Я могу достать вам книги. Очень хорошие книги. Ценные книги из императорской коллекции, из городских библиотек.
— Это ужасно! — восклицает Галина. — Нам пора идти.
Молодой человек хватает меня за лацкан.
— Напишите мне, что вам нужно. Я знаю, что делать. Я уже работал для американцев. Я могу найти все. Скажите мне, где вы живете, и я принесу вам книги прямо перед вашим отъездом, а пока можете ничего мне не платить. Только потом суньте их куда-нибудь под рубашки, чтобы не было проблем на таможне.
— Спасибо, не нужно.
— Послушайте: лучшего времени просто не найти. В России сейчас продается все. Не уходите, послушайте меня, подождите. Здесь есть все, что вам нужно. Иконы? Старые фотоаппараты?
— Прощай, Чичиков, — обрывает его Галина.
Мы встаем из-за стола и поднимаемся по лестнице.
— Чичиков… Где-то я уже слышал эту фамилию, — говорю я.
— Конечно слышали. Помните, у Гоголя? Это приобретатель, ловкий мошенник, который ездил по помещичьим усадьбам и скупал мертвые души.
— Он, наверное, пошутил?
— В России даже жулики любят наших лучших писателей, — отвечает Галина.
— А в каждом кафе есть свой племянник Рамо, — добавляю я.
— Мне очень жаль, — говорит Галина, когда мы выходим на Невский проспект, — не хотелось мне показывать вам нашу дрянную новую Россию. Не везде у нас так, как здесь.
