Молодые люди пошли через дворики колледжа обратно к себе — они жили в одном подъезде. На небе одна за другой появлялись звезды, и деревья слабо поблескивали в их свете. Ночь впивала аромат листвы.
— Это он серьезно? — спросил Боб. — Если б он смог меня выручить, я бы потом с ним расплатился.
— А он и не откажется. Он же не Санта-Клаус, в самом деле.
— Слушай, а странное дело, скажу я тебе. Старина Эйдриан дико на меня обозлился, но ведь кое-что он усек правильно. Я имею в виду не всякую там ахинею, а дело. Ребенок-то мой. Мой. Месяцев через пять он уже будет брыкаться. Тут есть над чем поразмыслить. В общем, я решение принял — хоть и молю небо, чтобы пронесло. Как бы то ни было, сегодня я буду спать лучше.
Назавтра после закрытия магазинов Тоби столкнулся в городе с Бобом и его девушкой. Она оказалась совсем не такой, какой он себе ее представлял, — ее вполне можно было принять за студентку. Небольшого роста, даже чуть пониже Мейзи, полноватая, в простом сером пальто, в ярком шарфике. Лицо — смуглое, нежнокожее, с довольно резкими чертами, прямые темные волосы на концах подвиты внутрь «под пажа» — такая прическа все еще была в моде.
— Рита, это Тоби. Тоби — Рита.
— Рада с вами познакомиться, — сказала она тихим голосом благовоспитанной девушки.
— Нам задерживаться нельзя, — вставил Боб. — Мы идем в «Артс тиэтр».
Так что поговорили они всего минуту, не больше.
— Ну, пока, — сказала Рита, приветственно подняв руку.
Тоби постоял, глядя им вслед.
Что ж, могло быть хуже, гораздо хуже, подумал он. А если б такое случилось с ним самим? Его мороз подрал по коже. Будущее расстилалось перед ним, прекрасное в своей неизведанности. Оказаться связанным по рукам и ногам в двадцать лет с небольшим — нет, это было бы невыносимо; разве только если знать совершенно точно, что будешь с тою, с кем сможешь такую жизнь вынести. И до чего ж это непохоже на практичного, осторожного Боба — так глупо влипнуть. Как это вышло? Видно, не принял мер предосторожности. Может, положился на нее, а она подвела. Или же поддался желанию (вот это куда вероятнее) и решил, что в первый раз ей ничто не угрожает. А может, это было и не один раз? Нет, думать такое о Бобе нет оснований. Боб, скорей всего, подождет — может, все образуется, а уж если другого выхода не будет, женится на ней. Он человек с повышенным чувством ответственности. Тоби убедился в этом, когда ездил с ним в Шеффилд и познакомился с катбертсоновской оравой.
Бракосочетание Боба и Риты состоялось в городском регистрационном бюро перед самым началом рождественских каникул. Возле церквей уже стояли украшенные елки и ящики для пожертвований, во всех витринах были разбросаны комочки хлопка — имитация снега, — и, хотя еще не было и полудня, любители песнопений уже горланили «Тихая ночь, святая ночь». Тоби терпеть не мог эту слащавую тевтонскую мелодию. По улицам Кембриджа сновали толпы людей, все тащили набитые рождественскими подарками сумки, и из каждой, словно верхушка рога изобилия, торчал рулон глянцевитой оберточной бумаги. Тоби не любил этой благостной рождественской картины: из года в год одно и тоже; так и кажется, что с прошлого рождества минуло каких-нибудь полтора месяца. Вот и родители его опять готовятся к этому осточертевшему празднику и тратят куда больше, чем могут себе позволить. Только бы они не заставили его и на сей раз есть пудинг, а то от него неизменно портится желудок. Снова в каждом соседском домишке будет виднеться елочка, украшенная стеклянными шариками, свечками, канителью и всем прочим…
Нельзя сказать, чтобы бракосочетание прошло весело. Присутствовали Тоби с Мейзи (они уже считались «прочной» парой); полицейский, рослый хмурый человек, и его жена — нервная, трепещущая от волнения; мать Боба, такая же круглоголовая, как он сам (ее явно раздирали противоречивые чувства: умиление и досада), и Маркем, который провел ряд финансовых переговоров и доложил сто фунтов из своего кармана, чтобы все было как полагается. Отец Боба не смог отлучиться с работы — так он, во всяком случае, просил передать. Одна только Рита держалась непринужденно. На голове у нее была шапочка из белых матерчатых цветов, такие же цветы были приколоты к лацкану жениха. Церемония регистрации показалась Тоби удручающе поверхностной.
После регистрации был ленч в кафе «Дороти», где подавались только безалкогольные напитки. Атмосфера была довольно напряженная. Хотя Тоби, Мейзи и Маркем усердно старались веселиться, единственным, кто веселился от души, был сам Боб. Как только он надел Рите на палец кольцо, его словно подменили. Боба наполняло гордостью сознание, что он женится. Что он станет отцом. Рита была ни весела, ни печальна, участвовала в общем разговоре, и только.
Молодожены договорились, что на каникулы Боб домой не поедет, а проведет их у Чемпиенов; затем им с Ритой предоставят просторную спальню в глубине дома, и там они поживут, пока не смогут устроиться получше. Ну и тощища, подумал Тоби, страшное дело. Но сам Боб, с тех пор как решение было принято, выглядел вполне счастливым. А что касается Риты, то, хоть Боб и отзывался об ее уме пренебрежительно, Тоби находил, что держится она тактично; как бы далеко Боб ни пошел, она не повиснет на нем камнем. Тоби и сам не мог бы сказать, нравится она ему или нет, но некоторое уважение она внушает, это бесспорно.
— А теперь, может, пойдем в пивной зал, — без особого энтузиазма предложил папаша Чемпиен, после того как ленч был окончен и счет оплачен. — Надо бы отпраздновать это дело как следует.
Пивные вот-вот должны были открыться. Они пошли в «Красного льва»; мужчины пропустили по нескольку кружек пива, дамы — включая Мейзи — выпили джину с тоником, и от него у миссис Чемпиен вдруг развязался язык.
— Не так-то часто выдаешь дочурку замуж, — объявила она, и это была первая сентиментальная сентенция, изреченная кем-либо из участников церемонии.
— Надеюсь, тебе не придется выдавать меня замуж слишком часто, — пошутила Рита.
— Только посмей, живо схлопочешь у меня, — подхватил Боб. — Это я тебе гарантирую.
Нет, если я когда-нибудь женюсь, решил Тоби, на моей свадьбе все будет по-другому.
— Славная у вас шляпка, Рита, — сказала Мейзи, просто чтобы сказать что-нибудь приятное.
— От Джошуа. Вам нравится?
— А мне в вас все нравится, — сердечно ответила Мейзи, и Рита радостно вспыхнула — она не привыкла к таким комплиментам, да еще чтобы их делали в глаза.
Но в целом процедура была весьма тягостная, и Тоби с Мейзи обрадовались, когда представилась возможность уйти.
— Эйдриан такой свадьбы не одобрил бы, — сказал Тоби. — Даже учитывая всю ситуацию.
— А что, ей надо было быть в белом, по всей форме?
— Ну, против этого он, пожалуй бы, возразил. Он у нас в некотором роде пурист, Эйдриан.
— Откровенно говоря, все было довольно уныло.
— Надеюсь, на твоей свадьбе или на моей, — объявил Тоби (он умышленно не сказал «на нашей»), — будет несколько оживленней.
Но сейчас он особого оживления не испытывал. Мысль о будущем ребенке давила на него тяжелей, чем на Боба.
А вот Мейзи, как и всякую женщину, свадебный обряд взбудоражил. К тому же джин с непривычки ударил ей в голову: прощаясь с Тоби, она крепко его обняла.
— Кажется, я тебя люблю.
Тоби не растерялся.
— Дай тебе бог здоровья, малыш, — здоровья и долгой — долгой жизни, — ответил он уклончиво. Но любящее сердце ждет только прямого ответа, и он это знал.
Во время каникул Тоби получил от Мейзи письмо и удивился. Вообще-то они не переписывались — может быть, потому, что сам он ни разу не написал ей. Мейзи выражала желание вновь побывать у его родителей: у нее наметились кое-какие планы насчет картин миссис Робертс, и она произвела разведку, пока еще очень предварительную. Все рождество она пробыла в Хэддисдоне, а теперь гостит у одних друзей неподалеку от Кембриджа, где ей надо было кое-что уточнить. «Можно, я приеду? Я на машине, и, если твоя мама разрешит мне увезти пяток картин, это поможет делу».
— Что она имеет в виду? — спросила миссис Робертс, явно взволнованная — Хоть бы узнать поскорее, о чем речь, я просто дождаться не могу.
— Но Мейзи же ясно дает понять: пока все это вилами по воде писано. Ты скажи, когда ей приехать. Назови любой день, все равно какой.
— Пожалуй, лучше в будни, — задумчиво ответила мать. — Если дело обстоит именно так, как я думаю, все это только взвинтит папу. Тоби усомнился в том, что отца что-то может вывести из равновесия. Но миссис Робертс возразила на это, что знает его лучше, чем сын.
— Пригласи ее на вторник, вот так. Ко второму завтраку. И уж завтрак будет настоященский. Теперь-то я знаю доподлинно, какой у этой девчонки аппетит.
Мейзи приехала в «фольксвагене», и при виде его Тоби кольнула зависть. В дом она вошла с таким видом, словно бывала у Робертсов постоянно. Щеки у нее разгорелись от холодного январского воздуха.
