Не один час просидел Галаор, любуясь чудесными садами, которые, подобно дорогому меху, меняли цвет всякий раз, как менялось освещение. И даже когда наступила ночь, это живое море продолжало светиться собственным светом, словно это было созвездие, одновременно шумное и безмолвное. Совершенное.
Галаор медленно объехал вокруг садов. Увидел кривой рог для вызова на бой, прикоснувшись губами к которому погибли многие славные рыцари. Зная, что пробраться через эту вселенную красоты и коварства нельзя, Галаор медленно поехал обратно к постоялому двору. Он думал о Брунильде, о доне Оливеросе, о рыжебородом великане с неповторимой улыбкой, создававшем прекрасные сады и творившем ужасное зло. Он лег спать не поужинав и едва закрыл глаза, как перед его мысленным взором встали пышные кроны голубых деревьев.
Проснувшись на третий день, Галаор лежал в постели, приводя в порядок мысли. Он проследил свой путь во времени и пространстве, установил свое местонахождение, вспомнил, где он и зачем, вспомнил все, что с ним приключилось. И вдруг заметил невзрачного человечка, который удобно устроился на единственном имевшемся в комнате стуле. Одет невзрачный человечек был, однако, очень элегантно, даже роскошно. Галаор сел на кровати, потирая глаза.
ГАЛАОР: Сколько времени вы здесь?
Человечек вскочил со стула, выпятил грудь и по-военному отрапортовал:
– Немногим менее полутора часов, рыцарь из Гаулы. Меня зовут Балтасар, и я состою на службе у дона Мамурры, известного еще как Меняющий Обличья.
ГАЛАОР: Это он прислал тебя?
БАЛТАСАР: Да, он прислал меня за вами. Мой господин прослышал, что юный воин из Гаулы победил страшного кабана, и отправил меня сообщить вам, что для него большая честь принять вас у себя.
ГАЛАОР: Выйдите! Подождите за дверью! (задумчиво смотрит на покидающего комнату Валтасара). Да, оседлайте моего коня и не смейте входить без разрешения к людям, к которым посылает вас ваш хозяин.
«Слушаюсь, рыцарь из Гаулы», – очень серьезно ответил человечек Потом вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и бегом начал спускаться по лестнице. Настроение у Галаора поднялось, но в голове роилось множество вопросов. Он быстро собрался, взяв с собой все свое оружие, с аппетитом позавтракал и спустился во двор. Там его уже ждал Балтасар, сидевший верхом на небольшой черной лошадке. Все вещи Галаора были должным образом уложены. Утро стояло чудесное. Сердце Галаора радостно билось – он предвкушал новые тайны и приключения.
Когда они подъехали к многоцветным садам Меняющего Обличья, известного также как Мамурра, Балтасар сказал:
– Сейчас путешествие только начинается. Нам предстоят три дня пути.
ГАЛАОР: Сколько? Три дня?! Да отсюда уже видны башни замка.
БАЛТАСАР: Чтобы добраться до замка, нужно триста раз преодолеть расстояние от того каштана, на котором висит рог вызова на бой, до парадных дверей. Ровно триста раз.
ГАЛАОР (глядя на разноцветную шахматную доску сада): А что же там внутри?
БАЛТАСАР: О-о! Там все, рыцарь. Все.
Вначале пути Галаор пытался мысленно нарисовать, чтобы сохранить в памяти, карту чудесного сада, но очень скоро папоротники, растущие на красных камнях, маленькие пустыни, по пурпурному песку которых сновали ярко-синие жуки, пышные белые деревья, с ветвей которых свисали, будто экзотические живые плоды, гроздья вертлявых обезьян, гибкие лианы, сверкавшие сквозь листву, словно клинки, канарейки размером с полную луну и крохотные, величиной с кольцо, зайцы, поля, сиявшие ярче солнца, так что их приходилось пересекать ночью, чтобы не ослепнуть, пруды с прозрачной пунцовой водой и резвыми лазурными рыбками и цветы, очертаниями похожие на спящих коров, заставили его забыть о своей затее с воображаемой картой. Его привело в глубокое волнение крохотное поле (вначале он подумал, что это обычное пастбище), где росли кедры и дубы высотой с колокольчик и летали соколы, которых с первого взгляда можно принять за комаров; его напугали стада драчливых буйволов, что паслись на ровном лугу из квадратиков желтой и белой травы. А цветник из улиток всех мыслимых размеров, форм и цветов вызвал у него, несмотря на то, что был необычайно красив, глубокое отвращение.
Они заночевали в голубом саду.
– Не в каждом саду можно спать спокойно, – любезно заметил Балтасар.
– Охотно верю, – ответил Галаор, вспоминая долину бабочек, выгон, кишащий тоненькими зеленоватыми змейками, и болото, полное раков.
В ту ночь он спросил Валтасара:
– Кто придумал, кто насадил эти сады? Чей гений породил такие удивительные пейзажи?
БАЛТАСАР: Покойный дон Диомедес.
ГАЛАОР: А кто такой дон Диомедес? И ради чего создал он эти чудеса?
БАЛТАСАР: Идеи покойного дона Диомедеса изложены в его шеститомном «Трактате о пейзажах». Автор сжег его перед смертью. Но я помню, как дон Диомедес повторял, что в природе нет никакого порядка, что в ней все не на своем месте и не найти ни одного гармоничного участка, что во всяком пейзаже непременно обнаруживается что-нибудь уродливое, а в отношениях между живыми существами все построено на враждебности и случайности… Так что он мечтал создать другой порядок вещей, который пришел бы на смену порядку, царящему в природе, и превзошел бы его красотой и гармонией. И совершенством. И он посвятил остаток жизни созданию подобных садов. «Я созидатель созидателей», – так он о себе говорил.
ГАЛАОР: А когда умер дон Диомедес?
БАЛТАСАР: Лет десять тому назад он потерялся в своих садах, и с тех пор мы о нем ничего не знаем. Говорят, он очень любезно со всеми простился, перед тем как навсегда слиться с миром, который сам же создал. «Теперь я свое собственное творение», – так он сказал.
Человек с седой бородой смеется
На закате третьего дня они подъехали к главному входу во дворец. Балтасар провел Галаора через несколько крайне скромно убранных залов. Был он все так же предупредителен и услужлив, как и в тот день, когда проник в комнату Галаора на постоялом дворе. Но Галаор впервые с беспокойством подумал: а как Балтасар повел бы себя, если бы он отказался от приглашения дона Мамурры?
В библиотеке он выслушал продолжительную речь Меняющего Обличья. Сначала Галаор услышал его низкий уверенный голос и заразительный смех, а уж потом увидел его самого. Дон Мамурра оказался благообразным великаном. Его пышные седые волосы ниспадали на могучие плечи, в длинной бороде еще виднелись рыжие пряди. Маленькие голубые глазки были подвижными, как у мыши. Он говорил без умолку, все время улыбался и то и дело разражался добродушным громким смехом.
МАМУРРА: Счастлив познакомиться с юным принцем Гаулы. Много лет тому назад мы с вашим отцом истребили этих ничтожеств – зеленых карликов, пожирателей гусей. Эти варвары возжелали завладеть всем миром, но мы вмешались и всех их уничтожили. Я чрезвычайно рад вас видеть. К тому же у меня есть особые причины желать знакомства с победителем гигантского кабана с берегов Аутомедонта – ах! Как же вы похожи на своего отца! – но позвольте прежде один вопрос, надеюсь, он не будет вам неприятен: как вы сюда добрались? Уже много лет никто…
ГАЛАОР (удивленно): Господин Мамурра, я здесь по вашему приглашению. Ваш слуга по имени Балтасар провел меня через многоцветный сад.
МАМУРРА (неодобрительно покачивая головой): Ах, Балтасар! Ничем его не исправить… Ну да ладно. Ваша милость уже здесь, и я этому очень рад: я так давно не говорил ни с кем, только с Ксанфом. К тому же вы убили большого кабана…
ГАЛАОР: С Ксанфом? С конем?
МАМУРРА: Да. Бедное животное очень старается, но понять, о чем оно говорит, просто невозможно. Сами посудите: разве для лошади слово «рысь», например, всегда означает то же самое, что и для нас? И так со всеми словами. С большим трудом нам удалось прийти к некоторым соглашениям. По поводу слова «сахар», например. Но Ксанф упорно желает общаться, несмотря на возникающие трудности, и обращается ко мне с длиннейшими речами. Или поет. А я не понимаю ничего из того, что он пытается мне рассказать или спеть: однажды он три дня подряд пел мне что-то, а я только к рассвету третьего дня понял, что речь шла о Троянской войне и о том, что он тогда очень страдал. Кони в войне мало смыслят, не то что бравые капитаны, или лучники, или красотки, что одаривают благосклонностью или обливают презрением. Ксанф очень любит поговорить, но я понимаю, почему он замкнул уста – потому лишь, что никто не понимал его несвязной речи и многие смеялись над ним.
Прошло несколько дней, и Галаор почувствовал, как и его начинают опутывать невидимые нити. «Я еще одно звено нового порядка Диомедеса, фигура, затерянная среди неохватного и непостижимого пейзажа. Сейчас я пешка в непонятной мне игре».
Хотя в замке, не было видно слуг, в нем царил полный порядок. Принц Гаулы больше не встречался с Валтасаром, но, всегда чувствовал к себе его внимание. Из каждого окна открывался вид на сказочные сады, и нельзя было оторвать восхищенного взгляда от их чудес.
