Эфраим Севела - Муж как все мужья

Женский голос за дверью. Это я! Рома. Кто — я?

Голос тещи. Уже забыл? Твоя любимая теща! Рома рукавом вытер пот со лба. Нервно оглядел гостиную. Подобрал брюки и натянул их на себя. Увидел туфли аптекарши, сгреб их и швырнул в спальню.

Теща (за дверью). Ты что, зятек? Не ожидал, что я живой вернусь? Дудки! Буди жену, моих ненаглядных внучат. Уж они-то обрадуются.

Рома, в состоянии почти невменяемом, открыл дверь. Теща стояла с двумя чемоданами на пороге, за ней — чернявый еврей с пейсами, нагруженный сумками и пакетами.

Теща (еврею). Вносите в дом. А ты посторонись, дай человеку пронести подарки. Тут и для тебя есть кое-что.

Рома. Самый большой подарок для меня — вы сами. Живая и невредимая.

Теща. А что со мной сделается?

Еврей (внося вещи). У вас теща

— таких еще надо поискать. Ею гордится еврейский народ. Рома. И я. Еврей. И я тоже.

Теща. Тогда — будьте здоровы. Спасибо за помощь. Нам надо с зятьком потолковать. Соскучилась.

Еврей удалился, а теща устало опустилась на стул и пытливо глянула на зятя.

Теща. А теперь — как на духу, тут посторонних нет. Ты отчего такой бледный? Случилось что с детишками?

Рома. Ничего. Все здоровы. А ваша дочь с детишками в отъезде. Автотур по стране, бесплатный, для новых иммигрантов. Как отказаться?

Теща. Правильно сделали. От волнений обо мне избавлены. Когда будут дома? Рома. Завтра. Теща. Значит, ты за хозяина? Ну, зятек, принимай гостью. Чайку согрей. А тут, я гляжу, все приготовлено. Это для меня?

Рома. Тише. Не разбудите…

Теща. В доме кто-то есть?

Рома. Думаете, вы первая гостья сегодня? Вечером друг мой из Хайфы нагрянул.

Теща (оглянувшись на двери спальни, шепотом). И он спит там?

Рома. Не он. Его жена.

Теща. А где он?

Они шепчутся, как два заговорщика.

Рома. Он отправился искать комнату в отеле.

Теща. Зачем? Что у нас места мало?

Рома. Я ему то же самое сказал. Но надо знать этого человека. Не хочу обременять тебя, говорит. А я говорю, квартира пустая, жена и дети в отъезде… Но он ни в какую. Упрям, как осел. Дружба дружбой, говорит, но мы пойдем в отель.

Теща. Ненормальный. Как говорят у нас, в России: в тесноте, но не в обиде.

Рома. Именно то, что я ему говорил. Он не из России. Всякие цирлих-манирлих. Куда, говорю, пойдешь среди ночи? Самый пик туристского сезона. Где сейчас найдешь свободную комнату?

Теща. А что он говорит?

Рома. Ушел. Как я его ни уламывал. А жена здесь. Думаю, спит.

Теща. А может быть, и не спит. Мы своим шумом, наверное, ее разбудили. Бедная женщина. У нее совершенно ненормальный муж. Позови ее с нами чайку попить. Угощу американским тортом.

Рома. Надо проверить. Если не спит.

Он легонько приоткрыл дверь в спальню.

Аптекарша, одетая, стояла за дверью с испуганным лицом.

Рома (громко, чтоб слышала теща). О, вы не спите? А у нас гости. Теща вернулась из Америки. И она говорит, что ваш муж ненормальный. Среди ночи искать комнату в разгар туристского сезона. Если вам не трудно, выйдите к нам, познакомьтесь с моей тещей. Да и стаканчик чаю выпьете с нами.

Глазами и руками он дает аптекарше инструкцию, как себя вести.

Аптекарша вышла из спальни, деликатно позевывая, словно ее пробудили от сладкого сна.

Теща (сочувственно). Бедная девочка! Ваш муж полоумный…

Аптекарша согласно кивает, чем окончательно завоевывает сердце Роминой тещи.

Теща. Вы — прелесть! После сна, как полевой цветок, окропленный росой… у вас муж — идиот. Оставить такое сокровище… ночью… с посторонним мужчиной…

Аптекарша (робко). Но они же друзья с моим мужем…

Теща. В этом деле друзей не бывает. Особенно с таким, как мой зятек. Ни одну юбку не пропустит. Я была категорически против их замужества…

Рома (перебивая). Ну, не совсем по этой причине…

Теща. А по какой?

Рома. Вы не хотели зятя-еврея.

Теща. Я?

Рома. А кто еще в нашей семье антисемит?

Теща. Ладно. Что правда, то правда. Была. Пока не приехала сюда, в Израиль. И перешла в иудейскую веру. Но кто старое вспомнит…

Рома. А чего же вы меня старым попрекаете? Меня, семейного человека, отца двоих детей. А что касается… в молодости…

Теща. Все! Убедил. Мы про нашу гостью совсем забыли. Прошу к столу!

Она извлекла из пакетов разные вкусности. Рома разлил чай по чашкам. И вот они втроем уютно сидят за столом.

Теща. Да, пожалуй, только в Израиле еще сильна семейная мораль, традиции. А уж в России… или в той же Америке… Господи! Сплошной разврат. Там попробуй оставь такую красотку без присмотра — и все! Пиши — пропало! Трахнут ее за милую душу! Муж в рогах, как олень. И семья — под откос. Остаются сиротки, одинокие матери. Господи, сохрани нашу святую землю в этом море разврата, удержи нас от соблазна, дай быть чистыми пред твоими светлыми очами. (Внезапно.) Я хочу видеть вашего мужа. Я хочу лично сказать ему пару слов. Зачем отель? Отоспится у нас, а завтра, если ему уж так хочется, переберетесь в отель.

Аптекарша. Представляю, как он измучился.

Рома. Как я его разыщу?

Теща. А для чего телефонная книга? Обзвони подряд все отели. Я уверена, он спит где-нибудь в кресле, дожидаясь, пока освободится комната.

Рома украдкой переглянулся с аптекаршей.

Теща. Все! Иди и звони! Я не могу видеть, как страдает эта женщина. Я не пойду спать, пока ты не доставишь его сюда.

Аптекарша. Попытайтесь… Может, вам удастся разыскать его.

Теща. Не стой столбом! Глянь на нее. Она чуть не плачет. Бедная крошка!

Теща обняла ее, гладит, как маленькую.

Теща. Мы найдем твоего мужа. Из-под земли достанем. (Роме.) Иди и звони! Кому говорят? А то я сяду за телефон сама!

Рома. Иду, иду. А ведь это не плохая идея. Пойду в спальню, чтоб вам не мешать.

Дов спит один на супружеском ложе. Телефонный звонок вырвал его из сна. Он долго глядит на часы, пожимает плечами и, чертыхаясь, поднимает трубку с аппарата.

Дов. Слушаю. Кто? Ты, Рома? Что случилось? Чего ты там шепчешь? Не можешь громко говорить? Ладно, слушаю. Объясни толком. Жена моя в аэропорту, встречает тетю из Америки. Твоя теща этим же самолетом прилетела? Цирк! Так, так. Я могу помочь тебе? Как? Ах, так. Я ее муж… И пошел поискать место в отеле? Надо быть идиотом… Думаешь, я подхожу для этой роли? Ну, ну… чего не сделаешь ради товарища. Ладно. Держись. Когда я буду? Ну, сначала надо одеться, потом ехать через весь Тель-Авив…

За столом сидят уже четверо. Теща. Аптекарша. Рома. И Дов.

Теща. Вы — идиот! Оставить такую красавицу с чужим мужчиной… на всю ночь…

Дов. Я ему доверяю. Мы ведь друзья.

Теща. Посмотри на свою жену. До чего ты ее довел? Как она извелась.

Дов погладил аптекаршу по головке, поцеловал в лобик.

Теща. Я бы убила такого мужа.

Дов. И я тоже. Beef Спасибо! Скоро утро. Пора спать. И громко зевнул.

Теща. Спать, спать, спать. Вы с женой — в спальню. Я — к себе. А ты, Рома, ляжешь на диване в гостиной.

Дов помог аптекарше встать из-за стола и, обняв ее за талию, повел в спальню.

Гостиная опустела. Рома ворочается на диване, не может уснуть. Встает, босиком шлепает к двери спальни, прислушивается. Оттуда доносятся стоны и скрип кровати.

Теща (доносится до Ромы ее восторженный шепот). Вот любит! Вот любит!

В ночной рубашке, она стоит за Ромой. Рома хватается рукой за сердце.

Рома. Что-то с сердцем.

Теща. Дать таблетку?

Рома. У меня есть.

Теща. С каких пор? Раньше не принимал таблеток.

Рома. Всему свое время. От такой жизни… Он садится на диван, жалкий, несчастный. Глотает таблетку. Теща протягивает ему стакан с водой.

В машине Ципора и ее американская тетя.

Тетя. Ничего. Успеем отоспаться. Заедем сначала к этой героической женщине, Я хочу тебя с ней познакомить. Она спасла нам всем жизнь. Вот ее адрес. А твой муж… Ну, что твой муж? Мы ему все объясним.

Теща заботливо укрывает Рому пледом. Прислушивается к любовным стонам из спальни.

Теща. Вот любит! Вот любит! Мужик! Не тебе чета.

По лестнице с вещами поднимаются жена Ромы с детьми. Нагоняют на площадке Ципору с тетей, ищущих квартиру Ромы. Знакомятся. Ахают, охают перед дверью.

Рома не спит. Он лежит на диване, слезы текут из его глаз, как у обиженного ребенка. Радио заговорило. Читают последние известия. И при словах диктора «…на нашей стороне потерь нет» улыбка проступает на измученном лице Ромы, улыбка с еще не высохшими слезами. Из радио, нарастая, несется мелодия песни «Хава Нагила». Рома, шевеля бровями, словно пританцовывает в ее ритме. И поначалу даже не слышит несмолкающий звонок в дверь.