Никки Сикс - Героиновые дневники. Год из жизни павшей рок-звезды[The Heroin Diaries: A Year in the Life of a Shattered Rock Star]

НИККИ: Когда Томми сказал мне за год до того, что он собирается жениться на Хитер Локлир, я я тут же отреагировал: Круто, чувак! Я буду шафером! Если подумать, он никогда не ПРОСИЛ меня быть его шафером. Я сам напросился.

Я был тогда еще с Николь, и мы остановились в отеле Билтмор в Санта — Барбаре на свадебный уикенд. Мы опять решили бросить героин, поэтому взяли с собой наркоты только, чтобы хватило на выходные. А потом уже пойти лечиться.

Народ был в шоке от моего вида. Не только тем, какой я худой, мрачный и желтый, я еще и вел себя странно. Я все время прятался в ванну, с ощущением страшного дискомфорта, я просто забыл, что такое находиться среди людей и общаться с ними. Когда подошло время шаферского тоста, я совершенно не представлял, что сказать. Кто–то предложил мне сказать: Пусть все ваши взлеты и падения происходят в постели. Я попытался, но не смог. Это все испортило. Хитер была из очень благополучной, консервативной семьи, и они были в ужасе от этого шафера–наркомана, припершегося на свадьбу их дочери.

После свадьбы мы с Николь вернулись в отель, вмазали последнюю порцию наркотика, и выбросили всё. Мы поломали все иглы, разнесли весь номер в Билтморе, это было ужасно. Я был действительно болен, и самое странное, я помню, что по телеку шел марафон Little House on the Prairie. Я периодически впадал в беспамятство, и каждый раз очнувшись видел на экране это шоу. Я его до сих пор не могу смотреть: слишком явно всплывают те воспоминания. Несколько лет спустя я сидел в аэропорту рядом с девушкой из этого шоу, и этого было достаточно, чтобы навести на меня ужас. Не от нее, а от мысли об этом проклятом шоу.

Наконец мы с Николь вернулись из Санта — Барбары в Вэн — Найс. Впервые за много месяцев трезвые. Войдя в дом, мы сразу бросились его очищать от всех наркотиков, игл, выбросили все это в мусорный контейнер. И оно там лежало 2 или 3 дня в ожидании мусорщика.

На третий день воздержания наступила вторая стадия ломки. Не такая сильная как первая, но тоже очень чувствительная. Мозг говорит, что вот совсем чуть–чуть, немного, и будет не больно. И я сказал Николь: Давай понемножку. Она ответила: Я бы с удовольствием, но я не хочу опять подсаживаться. Я сказал: Да что ты, я не верю, что мы бросили. Николь пошла к помойке, нашла там наши наркотики, грязные иглы…в общем то. Что надо. И все понеслось опять, как будто мы и не бросали.

ТОММИ ЛИ: Когда Никки появился у меня на свадьбе, он был абсолютно прозрачный. Он не был белым или серым…сквозь него можно было видеть. Никки не выглядел бы хуже даже если бы его переехал трактор. Это был просто пиздец.

Он изо всех сил старался принимать участие в празднике, но я никогда не забуду, как он выглядел. Он все время пил, думая, что это поможет ему общаться, но было совершенно ясно, что он только и мечтает остаться один и вмазаться, такая паника была у него в глазах. Как только свадьба закончилась он тут же исчез. Я никогда ему не напоминал про это, но…шафер? Говенный из него получился шафер.

Полночь

Много играл сегодня способом «open tuning» (неполное прижатие аккордов, позволяющее играть с большей скоростью). Интересно, как я играю в более быстром ритме. Думаю купить пианино, интересно, чего я смогу добиться на нем…мне нужно вдохновение…иногда мне кажется. что я не здесь. От металла мне скучно. Меня тянет на Тома Уэйтса, Рикки Ли Джонса и Велвет Андеграунд — я догадываюсь, что это героин. Я написал сегодня песню «Вены»(Veins).

4 марта 1987

23.30

Обнаружил, что мне трудно найти нормальную вену. Я уделал свои руки и найти место, куда колоть все сложнее и сложнее. Вечером колол в шею, глядя в зеркало для бритья.

Сегодня приключилась такая хрень на дороге. Мы с Питом ехали в моем джипе, оба в кожаных штанах и без рубашек. Какая–то рыжая девушка посигналила нам из своей машины, я спросил Пита, знает ли он ее. Он сказал, что нет, я сказал, что я тоже. Потом она подъехала к нам и сказала: Привет Никки, это я! Как дела? Я не обращал внимания на нее, она разозлилась, показала нам фак и укатила. Этот город полон ненормальных телок…

5 марта 1987

11.40

Только что проснулся, поспав всего час. В дверь позвонили. Я открыл и какая–то сумасшедшая женщина орать на меня, обзывать меня мудаком…через минуту я узнал ее, это была та придурочная, которая вчера борзела на дороге. Я спросил, какие у нее проблемы, и тут у нее совсем сорвало крышу. Выяснилось, что неделю назад она делала мне минет на вечеринке у меня дома и ожидала, что я это буду помнить.

Черт…она плохо меня знает.

НИККИ: когда Мотли раскрутились, мы желали выебать все и вся, и обычно это делали. Или так: я, Томми и Винс делали, Мик всегда был на своей волне. Но я всегда скучал с девушками и хотел, чтобы они исчезали сразу после того, как я кончу. Секс являлся для меня чем–то вроде боя. Девушки были одним из развлечений, и когда приходил героин, он прогонял их. Девушки были просто увлечением, а вот когда я встретил героин и крэк я влюбился.

6 марта 1987

Полночь

Мы сегодня были в студии и я услышал, как Томми играет в соседней комнате на пианино какую–то пркольную вещицу. Я забежал к нему, присоединился к его игре и мы написали роскошную песню, которой бы мог гордиться сам Барри, мать его, Манилов.

У меня есть кассета и мне пришла в голову ценная идея. Я посвящу эту песню Николь.

НИККИ: Мы расстались с Николь после ее возвращения из клиники в середине 86‑го, когда мы обнаружили, что нас не связывало ничего кроме героина. Никаких чувств, как выяснилось…но не только поэтому. Я был уверен, что Николь изменила мне пока я был в туре Theatre Of Pain. Я был совершенно уверен, что она отъеблась с Джеком Вагнером, красавчиком–актером из General Hospital. Мысль о том, что я изменил ей 200 раз за время того же тура, меня не утешала. У Джека Вагнера был хит You’re all I need. И в моем больном сознании созрел план серьезной мести.

7 марта 1987

19.45

Мы дописали You’re all I need, песню, которую начали с Томми вчера. Кажется, это как в Таксисте, если ты кого–то действительно любишь, ты лучше убьешь его, чем отдашь кому–то другому, так?

Я имею в виду, что вряд ли смогу полюбить кого–то, но убить- не вопрос…раз эта блядь трахалась с кем–то еще, пока я был в туре. Как она посмела мне изменить? Сегодня Винс записал вокал и я планирую переписать песню на кассету и собственноручно сегодня вечером отнести Николь, посмотрим, как ей понравится такая шутка. Если это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО шутка.

02.00

Только что вернулся от Николь- было как во сне. Когда я пришел, она как–то нервно себя вела, а я сел рядом с ней и сказал: У нас были действительно прекрасные отношения, но бывали и трудные времена, в общем я написал песню о том времени, когда мы были вместе. Николь выглядела очень взволнованной, и напомнила мне, что когда мы в последний раз разговаривали, я обещал перерезать ей глотку. Я забыл это. Я сказал ей, что передумал.

Я включил песню и Николь была тронута нежным звучанием фортепиано. Далее, когда начался текст, я сидел пряча улыбку. Когда Винс пел, я видел, что она думает: Это же песня Джека! Когда песня кончилась, она глянула на меня и сказала: Ну и скотина же ты, и всегда был скотиной. Прекрасно!

Я сказал, что она может оставить кассету себе, и уже уходя спросил: А кстати, как там Джек? Она сказала: Понятия не имею, о чем ты. Я сказал: Передай Джеку, чтобы он поцеловал свои колени на прощание…

НИККИ: В ту ночь, прийдя домой, я позвонил одним местным байкерам и предложил им заработать. Их работа заключалась в том, чтобы подождать Джека в кустах у телестудии, перебить ему колени, и сказать, что это Никки Сиккс посылает ему свою любовь.

8 марта 1987

23.30

Я сегодня сделал самую идиотскую вещь в жизни…до сих пор не могу поверить, что я сделал это. Я позвонил Рику Нильсену поболтать. Когда он взял трубку, я попросил его подождать минуту, пошел выпил бутылку воды, принял дозу, проблевался в джакузи и пошел с ним разговаривать. Рик все это время ждал. Видимо у меня была та еще интонация, если он спросил, в порядке ли я и не употребляю ли наркотики. Я сказал, что уже несколько месяцев не прикасался к ним.

РИК НИЛЬСЕН: Никки иногда звонил мне и говорил, что у него проблемы. Он звонил и говорил, что под кайфом и не хочет быть таким–иногда он говорил, что чист, но я знал, что это не так, слышно было по голосу. Я говорил ему: Можешь обманывать свою маму, или подружку, или священника, только мне не надо врать!

Я говорил ему, что мне можно рассказывать обо всем-о том, что употребляешь наркотики, о том, что перепихиваешься с бабой, о том, что хер упал. Друг скажет тебе правду, о том, что у тебя изо рта воняет или, что тебе надо в душ. Враг говорит, что ты великолепен и ни в коем случае не меняйся.

11 марта 1987

Полночь

Я разработал небольшую теорию и назвал ее своей теорией поддержания гигиены. По сути она очень проста…