— И кто это натворил? — Франческа на секунду забыла о мороженом Анджелы и об Эмме, завозившейся в слинге.
— Никто не знает, — сказала женщина, доливая кофе. — Но все уверены, это кто-то из жильцов. Странное дело, — она так медленно и тягуче произнесла это слово, что Франческе показалось — прошла вечность. — У меня от этого мурашки по коже, — женщина сделала паузу. — Впрочем, я уезжаю. Мы продали все. Это было непросто, и теперь у нас много долгов, но… Я переезжаю в Рим с семьей. Не могу больше это выносить… — она повела рукой, не указывая ни на что конкретно. — Чувствовать себя взаперти.
— А мы только переехали… — пробормотала Франческа.
Мороженое Авджелы упало на землю. Но девочка не закричала, а принялась с удовольствием прыгать на нем. Франческа не заметила. Она смотрела на женщину, которая мгновенно убрала с лица мрачное выражение и снова стала счастливой, как несколько минут назад.
— Да, вы приняли отличное решение, — она внезапно перешла на «вы». — Это прекрасное место. Вот увидите, как хорошо вы тут заживете.
— Ой! — Анджела поскользнулась на мороженом и заплакала.
Франческа встала, чтобы помочь девочке.
— Что ты наделала? — мягко сказала она («Взаперти», — подумала она, слово, произнесенное женщиной, будто вспыхнуло в ее мозгу).
Но вот Франческа подняла взгляд, и оказалось, что загорелая женщина исчезла.
— С кем ты говорила, мама? — спросила Анджела, когда Франческа помогла ей подняться и почистить платье.
— С той тетей, конечно же.
Анджела выглядела удивленной.
— С тетей, которая пила кофе… — начала объяснять Франческа.
— Какой тетей? — Анджела подняла голову. — Тут не было никакой тети, мама.
Франческа пожала плечами («Взаперти», — снова подумала она) — одна из обычных шуток Анджелы, она и раньше так шутила, а теперь внезапно взялась за старое.
7
Внушительные ярко-красные неприступные ворота открылись без скрипа. Консьерж и его жена поздоровались. Эмма сказала «мячик», «мама», «палец», «красный». Очень много слов. А потом запела. Карло, подросток, которого они встретили накануне, сидел на качелях. Он рассеянно раскачивался взад-вперед, разговаривая с двумя мальчиками и девочкой. Франческа помахала ему, но парень ее не увидел.
Анджела улизнула от матери и нырнула в зеленый двор, кишащий детьми, за которыми присматривала парочка родителей. Франческа понадеялась на лучшее, но Анджела по-прежнему старательно избегала сверстников.
— Мама, смотри, кот-аристократ! — крикнула она, бегом бросаясь к котенку. — Это мой котенок, — она обняла его, погладила, прижала к себе.
— Это кот всех жильцов, — сказала Франческа. Простая картинка — маленькая девочка, которая гладит зверюшку, находясь в полном симбиозе с ней, — очень ее порадовала. И прогнала мрачное чувство, которое оставила после себя женщина из бара.
Тереза, маленькая девочка, которая накануне бросила камень ей в голову, тоже подошла к котенку.
— Кошки не похожи на собак, — сказала она Анджеле. — Они умнее и очень независимые, — она тщательно выговаривала каждое слово, и у Франчески снова возникло впечатление, будто она слышит собственную дочь.
Тереза была просто замечательная. Они с Анджелой наверняка подружатся.
— Хочешь посмотреть, как он мурлычет? — спросила девочка Анджелу. — Если погладить его по животу, он будет издавать звуки. Вроде храпа, но это потому, что ему нравится. Этот звук называют «мурлыкание».
Франческа следила за реакцией дочери на слова Терезы. Анджела в Милане ни с кем не дружила с момента рождения Эммы. Педиатр сказал дать ей время, но прошел годи…
— Я Марика, мама Терезы, — послышался голос, когда Франческа заметила невероятное — ее дочь начала болтать с Терезой. Франческа подняла голову.
Ей протягивала руку женщина одного с ней возраста. На лице улыбка, каштановые волосы собраны в хвост, голубые глаза, как у дочери, голова немного склонена к плечу, аромат мыла и свежести — такая красивая.
— Франческа, — улыбнулась она и протянула руку.
Девочки играли, как умеют играть только маленькие дети — будто они знакомы всю жизнь, а если ссорятся, то лишь потому, что когда-то случайно причинили друг другу боль. Марика говорила и вела себя как ее дочь и с тем же беззаботным энтузиазмом, приправленным искренним волнением, сообщила, что Тереза рассказала ей об Анджеле.
— Вы приехали в подходящее место, — улыбнулась Марика. — Здесь здорово. Идеально для детей. И люди замечательные, — она выразительно посмотрела на Франческу. — Ты уже познакомилась с Колетт? Та еще штучка… Она похожа на актрису, да?
Затем она указала на свою мать, бабушку Терезы, которая болтала с беременной женщиной («ее зовут Микела Нобиле»).
— Мне нравится твоя дочь, — сказала она с удивительной непосредственностью, с нежностью глядя на Анджелу. — Уверена, они станут лучшими подругами, — и добавила, будто разговаривая со старым другом: — Мне очень нужно передохнуть. Может, мы с тобой как-нибудь сходим выпить по бокальчику?
И тогда Франческа (взаперти) не сдержалась и робко задала вопрос:
— Слушай, я могу тебя кое о чем спросить? Мне говорили, что здесь были пожары. Что скажешь? Насколько это опасно?
Марика немного помрачнела, прикоснулась к своей шее, а потом уверенно заявила:
— Ничего опасного.
И отвернулась.
Они молча наблюдали за играющими девочками. Франческа не знала, продолжать разговор или нет — Марика выглядела слишком серьезной. Она почти решилась, когда ее новая знакомая подняла руку, чтобы поприветствовать кого-то за ее спиной. Франческа обернулась и увидела высокого смуглого мужчину в джинсовой рубашке и легкой куртке, с большим футляром для какого-то музыкального инструмента за плечами. Мужчина дружелюбно ответил на приветствие Марики и кивнул Франческе. У него были красивые глаза, с хитринкой. Он проскользнул в здание.
— Это Фабрицио, ваш сосед по лестничной площадке. Он играет в Римской опере, но больше я ничего о нем не знаю. Иногда Тереза берет у него уроки музыки. Он всегда вежлив, но очень замкнут. Я отвожу ее, потом забираю, и все, — сказала Марика, снова заулыбавшись. — Мы тут все друзья, но ничего о нем не знаем. Никто ничего о нем не знает. Он загадочный парень, — сказала она и подмигнула. — Мне нравятся загадочные мужчины, а тебе? Кроме того, у него классная задница, — шепнула она, нагнувшись к Франческе, и расхохоталась.
Значит, это Фабрицио играл ту мелодию. Франческа улыбнулась, посмотрела на пятый этаж, на свой дом. И дом ответил ей улыбкой.
8
Массимо не пришел ни к трем, ни даже к половине четвертого. Он не пришел ни в четыре, ни в пять, ни даже в семь. Франческа получила голосовое сообщение: «Извини, дорогая, буду поздно, ужинайте, потом расскажу», — всё на одном дыхании. Анджела весь день говорила о котенке — «Мой Аристокот и моя подруга Тереза», — взволнованная, разговорчивая, Франческа никогда не видела ее такой раньше. Спустя столько месяцев дочь даже попросила включить ей мультик!
Дел оказалось ужасно много, и вечер наступил незаметно. Уделить работе хоть полчаса Франческе не удалось, но первый день прошел неплохо, а потом время для книги непременно отыщется, утешала она себя. Однако в половине девятого почувствовала себя одинокой. Дом показался ей чужим.
Наконец в девять вернулся Массимо. Раскрасневшийся, возбужденный — совсем как Анджела, взрослая копия. И понимают они друг друга с полуслова. Конечно, Франческа — мама, но папа — это другое. Она помнила, как сама, маленькая, играла с отцом, как разговаривала с ним, и он всегда мог ее утешить — ни у кого другого так не получалось! Да и Эмма ведет себя также. Когда Франческа оказывалась в распоряжении малышки, та вцеплялась в нее и буквально готова была проглотить своим широко раскрытым ртом. Но самые искренние улыбки, самый искренний смех, маленькие победы — все это доставалось Массимо. И похожи Массимо, Анджела и Эмма так, словно сошли с одного конвейера.
