Пантелеймон с радостью ухватился за это предложение, позволяющее ему сохранить лицо.
О чем изволите побеседовать-с, уважаемый Сосо? – осведомился он.
Да вот, думаю, как без меня здесь будет?
Отлично-с. Все замечательно будет-с. Души косяками к нам повалят-с.
Вах, бестолковый какой… – пробормотал Сосо себе под нос, не желая больше обижать Пантелеймона. – Я не о том… Что думать будут? Что говорить будут? Что писать будут?
Пантелеймон пожал плечами.
Ерунда это все. Какое это имеет значение для избранника-с?
Да, точно. Ерунда… – согласился Сосо.
«Разве могут они меня понять? Если сейчас не поняли, потом как поймут? Один Мишка понял. Почти до конца понял. Враг, убежденный белогвардеец, а понял. Какую книжку написал… Самую суть схватил. Не то что эти жополизы… Сейчас орут: «Незаходящее Солнце!», а потом что будут? Деспот? Кровавый маньяк? Продажные писаки! Маму-папу продадут за три копейки и себя оговорят из страха. Ни одного практического дела за свою жизнь не сделали, только бумагу марать умеют. Интеллигенция… Про них Старик хорошо сказал. Он их изнутри знал, сам такой был. Разве это интеллигенция?.. Интеллигенция у меня на шарашках сидит. Тех хлебом не корми – дай дело делать… – Сосо криво ухмыльнулся. – Дураки. Они думают, я кровь люблю, бессмысленные убийства люблю. А я контракт выполнял, систему выстраивал… Систему, которая и без меня будет работать… Если бы было можно, как в Мишкиной книжке – оторвал голову, показал человеку, что ты можешь с ним сделать, а потом приставил обратно. Но в жизни так не бывает. Хотя… Вон, Пантелеймон, наверное, мастер на такие штуки. Все равно. Это какая потеря времени – всем башки приставлять обратно. А у меня никогда не было лишнего времени. Я – избранник. Мне надо было торопиться – служить избравшему меня». – Сосо покосился на Пантелеймона.
Что задумались, уважаемый Сосо? – ответил тот приветливой улыбкой на взгляд собеседника. – Может быть, пора?
Постой… Скажи-ка мне, Пантелеймон… Ты же можешь заглянуть в будущее… Что обо мне…
А-а, вы все об этом, уважаемый Сосо. Ну… Русский народ любить вас будет, а некоторые русские писатели, так прямо, обожать. За то, что вы их русскую империю восстановили якобы.
Да, да. Эти русские хороший народ: спокойный, терпеливый, бессловесный. Лепи из него, что тебе надо. А если им покажется, что тебе их империя нужна, что ты ее поднять и возвеличить собираешься, то, вообще, в зад тебя целовать станут. А зачем мне их дурацкая империя? Что у меня своих дел нету? Но народ… Народ хороший. На что хочешь его употребить можно.
Но… – Пантелеймон почесал рыжий затылок, как бы сомневаясь, а стоит ли ему это говорить: – Найдутся и отщепенцы. Станут про вас всякие гадости сочинять. Что вы сотрудничали с охранкой…
Ну и что? Профессиональный революционер, как профессиональный шпион. Тот, если на две-три разведки работать не будет, долго не проживет. Так и настоящий революционер. И на революцию работает и на правительство. А кто сильнее окажется – время покажет. Все так делали. Стыдного в этом ничего нет.
Что памятников себе понаставили-с…
А-а… Это я здорово придумал. Скажи, Пантелеймон? Мои памятники снесут, на их место новые поставят… Так и будут до скончания века ложным кумирам поклоняться.
Да, – согласился с ним Пантелеймон. – Идея была великолепная, а осуществление ее – еще лучше. А они, эти людишки, думают, что это ненормальное проявление вашей любви к самому себе… В чрезмерном властолюбии станут вас обвинять, в желании стать императором всей земли… Да, много в чем.
Сосо расхохотался.
Император Земли? Ох, не могу… Зачем мне Земля? Мне нужна вся Вселенная. Я – избранник. Избранник, который стремился стать Последним Избранником. И если бы не ты… – Он с укоризной глянул на Пантелеймона.
Не надо так расстраиваться, – попытался успокоить его Пантелеймон. – Вы – самый великий, величайший из всех избранников. Просто мы… Мы оказались не готовы сделать последний шаг. Но мы бесконечно признательны вам за вашу беспрецедентную, выдающуюся деятельность. Ваши успехи… Здесь, в России… Ведь жизнь всего человечества – это, как могучая, полноводная река. Мощно катит она свои воды по руслу, сметая на своем пути все преграды и препятствия. И ничем ты ее не остановишь, а тем более не обратишь вспять. Но можно зачерпнуть из нее плошку и делать с этой водой все, что угодно. Так мы и действуем. Не в силах остановить реку, мы пытаемся разобрать ее на капли. Пока не слишком успешно… А вам удалось создать… Это, как большой затон, отделенный от основного течения реки узкой песчаной косой. Вроде бы и вода в нем та же самая, речная, и сама река – вот она, совсем рядом, необоримо и весело несется она вперед, ан нет-с… Тишина и покой в затоне. Стабильность. Зона вечного Зла. – Последние слова он произнес как-то по-особому прочувствованно, и даже украдкой, отвернувшись, смахнул с ресниц слезу. – Не поверили мы до конца в ваши способности, пативцемуло Сосо.
Э-эх, вы… – только и смог сказать Сосо, с досадой махнув рукой.
Маленький усатый старичок, имя которого в тот момент было на устах у всего человечества, вдруг захрипел, пытаясь что-то сказать окружавшим его людям, в отчаянии взмахнул рукой и… упокоился навеки.
Ну что, уважаемый Сосо? В путь?
Погоди, погоди… Дай осмотреться. Так вот ты, оказывается, какой, Пантелеймон. И не рыжий вовсе… Что ж… В путь – так в путь, я не против.
Эпизод 24. Слава. Москва. 2006
Слава шагнул внутрь и аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, захлопнул за собой дверь. С семнадцати лет живя вне стен родного дома, он привык относиться к своим временным пристанищам с равнодушием. Тем большим было его удивление, когда он почувствовал нечто вроде радости, вернувшись в квартиру, из которой уезжал в командировку. Думал на день-два, а получилось больше, чем на месяц.
Дорога из Волгограда была утомительной, почти все время Славу мучила головная боль, отвязавшаяся от него окончательно лишь километров за сто от Москвы, и теперь, наконец, оказавшись дома, он хотел одного – спать. Слава сбросил с себя одежду и встал под душ. «Сейчас – спать, а что делать с невыполненным заказом и как, вообще, жить дальше – буду думать завтра», – решил он, блаженствуя под холодными струями. Решение не выполнять этот заказ созрело мгновенно. Слава то ли проснулся, то ли очнулся от забытья на чердаке жилого дома, откуда он вел огонь по объекту, с мыслью, засевшей в голове, словно гвоздь: «Заказ этот я выполнять не буду. Сейчас же сажусь в машину и уезжаю домой». Глянув на часы, он понял, что проспал или был без сознания несколько часов, хотя у него было ощущение, что это продлилось лишь несколько мгновений. Он помнил, как промазал из-за голубя, заслонившего ему обзор, как во время второго выстрела у него случилась осечка, как заклинил патрон, как он швырнул винтовку, поминая недобрым словом прапора, подсунувшего ему ее, как на чердак влетела пара голубей… А потом – только неясное чувство тревоги… и все. Как он потерял сознание, что с ним произошло – полный провал. Он вспомнил свои ночные видения, связал их с потерей сознания, и на душе у него стало совсем нехорошо. «Неужели я… – но тут в мозгу у него как будто что-то щелкнуло, и неизвестно откуда выскочила спасительная мысль: Просто здесь очень жарко. Дьявольская жара. Этот климат мне противопоказан. Он плохо влияет на мою голову. Заказ этот я выполнять не буду. Сейчас же сажусь в машину и уезжаю домой».
Выйдя из ванной, Слава быстренько расстелил свою постель и совсем уж было улегся, как подумал о том, что неплохо бы поставить ноутбук на зарядку. Уезжая в командировку, он оставил его дома, о чем неоднократно потом пожалел.
Слава поднялся и прошлепал на кухню. Подключил компьютер к сети и, соблазнившись, не удержался и залез в почту.
Увязнув в работе над последним заказом, он предупредил всех своих поставщиков, что заказов, до особого уведомления, принимать не будет. Не предупрежден был только Лошадник, поскольку именно над его заказом Слава сейчас и работал. В почте лежал новый заказ от Лошадника и сообщение об отмене предыдущего из-за срыва сроков.
Молодой человек, чуть помладше Славы, москвич. Фамилия ни о чем не говорит. Вспомнив о своих неудачах с нынешним объектом, Слава решил пробить нового клиента по всем базам. Ничего особо интересного ему накопать не удалось, если не считать пары фактиков. Молодой человек являлся генеральным директором и совладельцем ЗАО «Новые технологии». А в партнерах у него значились: Славина головная боль – Анна и еще один тип. И второй факт. ЗАО «Новые технологии» является владельцем недурственной квартирки на проспекте Жукова. Она выставлялась на продажу одним риэлторским агентством, а через несколько дней была снята, несмотря, на большое количество заявок на нее. «Квартирный вопрос…» – усмехнулся Слава. Он погасил компьютер. «Нет, право слово, так нельзя. Уже почти три. Которую ночь без нормального сна… Так, у кого хочешь, крыша поедет. – Слава улегся на свое немудрящее ложе. – С этой суетой толком не отдохнешь. Надо бы уехать куда-нибудь в глушь. Мне нужен покой и прохлада. Прохлада и покой».
