— Нет, но ошибки совершал. Спать из-за этого не мог. Столько лет уже практикую, а все равно ошибки делаю. Что касается обмана, то я всегда предупреждаю, что результат не гарантирую.
— Почему?
— Потому что как бы я ни готовил к суду или интервью, клиент всегда глупость сморозить может. Да и стратегия, которую я выбрал, может оказаться не лучшей, но это не значит, что я обманываю клиента.
— Лифшиц говорил примерно то же самое. Но он обманщик.
— Адвокаты, как и все люди, — или обманывают, или не обманывают. Но не потому они обманывают, что наша профессия такая.
— Когда ты решил не обманывать?
— Строго говоря, речь идет о мошенничестве, а не об обмане. То есть я обещал что-то сделать, взял деньги, но не сделал. Это почти как воровство. В детстве мне папа и мама сказали, что красть нехорошо, причем подчеркнули, что красть нехорошо всегда, пусть даже никто не видит или, как в случае с нелегалами, не может защитить свое имущество.
Зал ожидания вдруг пришел в волнение — из боковой двери появились несколько человек в коричневых куртках, на которых было написано «ICE». Они подошли к группе туристов, стоявших неподалеку от входа.
— Кто это? — прошептала Верка.
— ICE — Immigratiоn and Citizenship Enfоrcement. Именно этот отдел Министерства внутренней безопасности отлавливает нелегалов.
— Давай быстро уйдем.
— Поздно — по радио объявляют, чтобы все оставались на своих местах для проверки документов. Черт! Они никогда раньше не устраивали рейды в аэропортах. Если бы я знал, мы бы самолетом не летели.
— Что мне делать, Аскольд? Может, я в туалет пойду, там пересижу.
— Вера, сиди спокойно, дай мне подумать.
Отряд айсовцев неумолимо приближался. Документы просили у всех — у типичных американских старушек, у подозрительных арабов, у латинос, у черных — айсовцы не дискриминировали никого. Вот их послал к едреней матери какой-то тип, явно из американской глубинки, но через минуту он, извиняясь, показывал свои миннесотские водительские права. На поясе каждого айсовца висела кобура с большим пистолетом, и любителей качать права, кроме жлоба из Миннесоты, не было.
Верка опустила голову, закрыла глаза. Аскольд, наоборот, внимательно наблюдал за происходившим. Вдруг молодой латиноамериканец, сидевший слева от Верки, вскочил и быстро двинулся в сторону двери. Сделав несколько шагов, он побежал. Два айсовца тут же погнались за ним, схватили его у самой двери и повалили на пол. Третий уже стоял с наведенным на парня пистолетом и что-то кричал ему по-испански. Айсовцы надели на парня наручники и, держа под руки, вывели из зала. На этой удаче рейд закончился.
— Я думаю, они знали, кого искали, — сказал Аскольд, поглаживая дрожавшую Веркину руку.
— Я так жить не хочу, — сказала Верка. — Ты вряд ли придумал бы за несколько оставшихся секунд, как меня спасти, мне просто повезло.
В самолете Аскольд и Верка пили скрудрайверы как воду и уже к середине полета напились так, что стюардесса отказалась подавать им спиртные напитки. Когда приземлились, Верка не хотела выходить из самолета. Она клацала от страха зубами и пьяно бубнила, что ее арестуют. Аскольду пришлось ее выносить чуть ли не на руках. А Верка была крупной девушкой.
Уже в кровати, после пьяного секса, засыпая, Верка спросила:
— Аскольд, ты бы придумал, как меня спасти?
— Я тебя спас, дурочка. Пока ты сидела, обхватив голову руками, ничего не видя и не слыша, я дал парню за твоей спиной тысячу баксов и сказал: выручи, побеги! Он-то гражданин США, и ничего ему не будет — проверят документы и отпустят. А парень сообразительный оказался — с полуслова все понял.
И Верка снова прижалась к Аскольду, потому что женщины очень любят, когда их спасают.
* * *
Говорят, в армии, где все точно учитывают и рассчитывают, есть разрешенное количество жертв при перевозке большого числа солдат на определенное расстояние. Например, перебросить дивизию из США в Ирак без всяких военных столкновений обойдется минимум в три жертвы — кого-то грузовик переедет, кто-то ракетницей пальнет себе или товарищу по оружию в глаз, а кто-то лбом шарахнется о гвоздь в переносном сортире. Большая переброска людей на расстояние без жертв не обходится. Поскольку в Америку приехали тысячи западенцев, то нет ничего удивительного в том, что Андрюха из Бердичева, чиня кровлю, свалился с крыши и разбился насмерть. Ремонтно-строительная компания, на которую работал Андрюха, конечно, нарушала все правила техники безопасности, но подавать на нее в суд за Андрюхину смерть было некому — в Америке у него не было ни одного родственника.
У Зинки собрались человек двадцать западенцев, чтобы решить, хоронить Андрюху в Америке или отправить его тело в Бердичев. Хозяин строительной компании согласился, причем с радостью, оплатить транспортировку покойного в цинковом гробу до самого Бердичева. Немалая, кстати, сумма — несколько тысяч долларов. Никто из западенцев не решался позвонить Андрюхиной маме и сказать ей о смерти сына, и Аскольд предложил свои услуги. Все столпились вокруг Аскольда, когда он набирал номер.
— Я звоню из Америки, — негромко сказал Аскольд в трубку. — С кем я говорю? — Убедившись, что голос принадлежал матери Андрюхи, Аскольд продолжал: — С вашим сыном случилось несчастье. Он погиб в результате несчастного случая на стройке.
Очевидно, мать заплакала. Несколько минут Аскольд молчал, потом сказал, что позвонит еще раз, чтобы сообщить, когда тело ее сына прибудет в Бердичев.
Все сели за стол и выпили.
— Не думайте, что если Андрей нелегал, то его наследники не имеют права судиться со строительной компанией. Кроме страховой компании, ответчиками могут быть и хозяин дома, и компания, которая изготовила страховочные пояса, и компания, которая сколотила стропила, — это дело надо внимательно изучить. У некоторых, если не у всех этих компаний, есть страховые полисы для подобных случаев. Я не исключаю возможности получения семизначной суммы в пользу наследников Андрея.
Все притихли.
— У вас, адвокатов, только бабки на уме. — Славик махнул рукой. — Тут у людей такое горе, а он про бабки.
— Заткнись, Славик, — сказала Верка. — Водкой горю не поможешь, а Аскольд дело говорит. Мы ведь ничего про Андрюху не знаем, может, у него ребенок есть, а может, и не один.
— Через некоторое время отошлю маме Андрея вопросник на русском языке и контракт. Если подпишет — вчиню иск всем, кто хоть как-то был связан с этим происшествием. А не подпишет — ее дело. Жить-то ей надо. Андрей ей, наверное, деньги отсылал, поддерживал.
— Конечно, отсылал, — подтвердила Зинка. — Мы вместе отсылали с Пятого Брайтона.
Западенцы снова налили и, не чокаясь, выпили за упокой Андрюхиной души.
— Только так нелегалы и могут разбогатеть — подохнуть на стройке, а потом чтоб детишки отсудили миллионы, — подытожил Славик.
— Лучше бы посмертно грин-карту дали, — сказала Катька.
— На хера ему теперь грин-карта? — наливая по новой, усмехнулся Славик. — Там, где он сейчас, документы не спрашивают.
— Ну, если детишки есть, может, они бы через него статус получили.
— Не получили бы, — сказал Аскольд.
* * *
— Аскольд, Романо сегодня Зинке предложение сделал. Кольцо подарил. Через месяц свадьбу играть будут в «Двух гитарах». Как ей повезло во всем! Ты не подумай — я по-хорошему завидую. У меня есть еще пара лет, чтобы родить ребенка, а потом все — не рожать же после сорока.
— Вера, я не хочу детей, а у тебя уже есть две дочки.
— Я, наверное, вернусь домой. Не сложилось у меня тут. Я до сих пор в себя прийти не могу после той истории в Майами.
Аскольд молчал. Верка поднялась с кровати, оделась и ушла.
Через три дня она позвонила Зинке из Иршавы.
Андрюха прибыл домой в цинковом гробу три дня спустя.
Еще через неделю Аскольд получил подписанный договор от матери и сестры Андрюхи; теперь он вправе подать иск от имени Андрюхиных наследников. Сумма компенсации могла составить миллионы долларов.
* * *
Свадьбы было две — Зинкина с Романо и Катькина с Джоном. Катька, сучка хитрая, таки примазалась к настоящей Зинкиной свадьбе и в итоге получила не меньше пятидесяти фотографий, где в качестве гостей фигурировали работники иммиграционной службы, включая директора отдела политических убежищ. Настроение Катьке в конце вечера испортил Аскольд, который, напившись разных сортов водки, сказал, что грин-карта Катьке через брак не светит — ведь въехала она в Америку нелегально, а значит, ей придется возвращаться на Украину и просить иммиграционную визу в американском консульстве.
— Ну и дебильные законы! — сплюнула Катька. — А я Джону уже бабки отдала.
— Да, дебильные законы, — искренне согласился Аскольд.
