Ознакомительная версия.
По поверхностям Бумера словно прошелся какой-то вздох, еле различимые тени — и двигатель автомобиля ожил.
***
Невидимая рука, таящаяся в густой хищной темноте салона, повернула ключ зажигания, и двигатель тихо заурчал.
«Он просто сметет нас, — подумал Миха, — вот как решила старая карга».
Мгновения, мгновения, чтобы отыскать уязвимое место.
Двигатель взревел. Пока на холостых оборотах. Свет фар сменился дальним. А Бумер любил поиграть. У него всегда было своеобразное чувство юмора. Миха быстро ухмыльнулся, даже почти не удивившись подобной дикой мысли. Ему это не понравилось.
«Автомобиль странным образом выглядит больше, словно кто-то перепутал масштаб, словно...»
(что-то, что-то совсем рядом, что знает бабочка-капустница)
Но он все еще не нашел уязвимого места.
***
Двигатель взревел. Сейчас Бумер сорвется с места и просто сметет их. И Миха опять не сможет защитить Будду.
Он на миг прикрыл глаза, чтобы попытаться прощупать внутренним взором все, что здесь видел. Развалины дома и высохшая пустыня. Миха увидел себя с кувалдой в руках. Черный и какой-то словно не до конца реальный автомобиль. Всего один удар.
Куда? Куда он должен обрушить кувалду?
***
Двигатель Бумера взревел. Колеса прокрутились в сухой пыли, качнулся воздух, и тяжелый автомобиль рванул с места.
Миха-Лимонад стоял все так же, прикрыв глаза.
Все стало «сейчас».
Куда он должен обрушить молот? На приближающийся с неумолимой беспощадностью Бумер. Но куда?! На лобовое стекло, с которого начал Лже-Дмитрий? На капот, под которым злобно ревет механическое сердце? На хищную улыбку радиатора? Или —
(еще ближе!)
на сверкающую новизной бляху, пропеллер, эмблему BMW? Одну из эмблем механически склеенной реальности, вполне удавшуюся эмблему свихнувшегося Универсума?
Всего один удар. Чтобы остановить... Бумер?
И вот тут его мысленный взор наткнулся на то, что Миха видел, но глаза просто отказались воспринять эту информацию, сочли ее невозможной.
(слушай, пиздовертыш: глаз видит благодаря человеку)
«Смотри на меня, — сказал ему Дмитрий Олегович, — смотри!»
Он и смотрел. Это были лишь слова прощания, только...
Что-то перевернулось в сердце Михи.
Он смотрел. Он видел, как лицо Дмитрия Олеговича, человека, продавшего ему машину, растворилось в густой непроницаемой черноте лобового стекла. Но перед тем как исчезнуть...
Это был лишь краткий миг. Блеснуло отражение. Того, что оставалось за Михиной спиной. Дом... Лишь короткий миг. Но Миха видел, и теперь он знал это наверняка.
Что-то перевернулось в сердце и стало стучаться. Все настойчивей и настойчивей. Все больше и больше проясняя ум.
Миха видел отражение, которое ему успел показать бывший антиквар и директор. В черноте лобового стекла как в зеркале отразился... дом. Только не разрушенный. И... свет полуденного моря. Синева, такая же, как синева сияющей сферы, вставшей прямо над домом.
(избавься от тени)
— Тебе удалось сбежать. Спастись, в последний момент...
Миха открыл глаза. Рев приближающегося Бумера накатывал беспощадной черной волной.
Миха-Лимонад занес кувалду. Еще раз перед глазами мелькнула синева.
«Вот оно в чем дело», — успел подумать Миха.
Тонкая грань, отделявшая его от понимания, сделалась полупрозрачной и начала исчезать.
***
Зверь живет в тени.
(Слишком просто. И слишком сложно)
Избавься от тени.
***
И снова, как в мультиплексе на Курской, мгновение растянулось, останавливаясь. Только больше не было повисших одна над другой капелек «фанты», наливаемой в высокий стакан, и пленительной копны женских волос, роскошными джунглями перечертивших пространство, да и к сверхуспешному блокбастеру «Матрица» это больше отношения не имело.
Просто Миха услышал песню.
«Я танцевать хочу».
Ту же, что и коряво пародировала зашедшаяся в безумном вальсе Мама Мия.
Только теперь ее пела совсем другая женщина. Та, на которую они бегали смотреть бесконечными южными ночами в летний кинотеатр. Та, которая незабываемо пела в «Завтраке у Тиффани». Та, чей прощальный взгляд был запечатлен на давней фотографии.
И Миха-Лимонад вдруг все понял.
Всего один удар, который он мог совершить, когда угодно,
(что ты почувствовал перед тем, как прекратить играть на флейте)
который он тоже принес сюда с собой, и право на который с роскошной щедростью даровано ему от рождения.
Потрясенный Миха бросил быстрый взгляд на сияющую сферу, а потом повел губами, как будто собирался радостно и неверяще улыбнуться. И все же улыбнулся: избавься от тени, слушай песню сестры.
Песня зазвучала громче, словно подбадривая, утверждая его правоту. И теперь ее пела та Женщина, в которой жила частичка удивительной девушки, ступившей когда-то босыми ногами из пенной волны на берег моря, которого здесь не хватало. Той девушки, которая единственная могла быть и женой, и сестрой, и невестой в этой бесконечной ночи вокруг.
«Надо просто выйти из дома, — сказал когда-то Михе его детский друг Будда, — Понимаешь? Навсегда!»
Он понял.
Рев приближающегося Бумера почти тонул в хрустальной ясности чистого голоса, поющего там, где никогда не существовало этого места. Там, где и был сбежавший мальчик. И этот наваливающийся рев...
Все, что Миха носил с собой, все, от чего не мог освободиться, сконцентрировалось в этом беспощадном, неумолимом, как рок, приближающемся реве.
Все, чем он обладал от рождения, все, чем обладал любой сбежавший мальчик, и что было утеряно, подменено... Ведь вовсе не сбежавшего мальчика он отдал когда-то. Сам. Собственными руками! У того, кого он отдал, были имя и фамилия. Но друзья звали его Плюшей.
— Нет, — проговорил Миха.
Он все понял. Миха-Лимонад нашел уязвимое место. Единственное уязвимое место, которое он принес с собой. Потому что надо просто выйти из дома.
Миха снова посмотрел на сферу. Эта сияющая сфера — всего лишь оборотная сторона... Страны чудес. Привязанности и страдания, любовь и горечь, радость и страх. Тень и свет.
(как все просто)
Избавься от тени.
(но разве у него хватит сил?)
и тут же сказал свое «Да!». И радостно засмеялся.
Бумер больше не имел значения. Вовсе не его он должен был остановить. И вовсе не сбежавшего мальчика явился сюда спасать.
Миха-Лимонад не до конца представлял, как у него это получится. Сфера была пленительной, манящей, но он уже вышел из дома. И увидел, каким может быть свет за порогом. И почти увидел, как его переполненное любовью сердце погружается в полуденное море, где его ждали. Миха-Лимонад не до конца представлял, как у него получится. Но он обрушил свой крохотный молот на громаду сияющей сферы. И словно самих этих желания и решимости оказалось достаточно, и в то же мгновение мальчик, которого он прятал за своей синой, Будда, стал сияющим светом. Этот чистый сноп света пронизал Миху, подхватил его, нежно омыв сердце, исполинской фигурой взметнулся вверх, и достиг сферы.
(Икары недоделанные!!!)
И тогда рев Бумера, как и само это место, словно ночное наваждение, вместе с разваливающейся на части сферой, перестали существовать.
***
В это же мгновение ледяные пальцы кошмара, удерживающие ноги Джонсона, разжались. И у него хватило сил пробить пенную поверхность воды и сделать свой спасительный глоток.
***
В это же мгновение Люсьен опустила руку в Пустоту, где летела последняя слезинка лейтенанта Свириденко, и поймала ее.
— Это лишь просто вода, — шепнула она на ухо Иксу, и он открыл глаза.
Отравление развеялось, как всякое ночное наваждение.
— Люсьен, — благодарно прошептал Икс, но та уже растаяла.
Май. Будда (Прощальный взгляд Одри Хепберн)
И когда людоеды придут на песок,
Унесет меня шизофренический спрут,
Великолепен, красив и жесток
Робинзон Крузо на двадцать секунд.
1.
Газета «Московский комсомолец», рубрика «Срочно в номер». «Необычное ДТП произошло вчера вечером в районе Пушкинской площади. Столкнулись порядка десяти автомобилей, и все очевидцы утверждают, что виновником аварии оказался BMW престижной 7-й серии. Необычность же происшествия заключается в том, что, по утверждению всех очевидцев, черный BMW оказался перед ними внезапно, словно появился из воздуха, и никто не успел отреагировать...»
Газета «Комсомольская правда», из статьи «Необъяснимо, но факт. Оптические иллюзии в центре Москвы?». «...связано с нашумевшим вчерашним ДТП. Многие из опрошенных нашим корреспондентом рассказывают удивительные, прямо-таки фантастические вещи. ...Черный BMW сначала исчез из поля зрения в районе казино «Шангрила», а спустя мгновение появился метров через сто, ближе к театру «Ленком». Эта внезапность появления и послужила причиной страшной аварии...
Ознакомительная версия.
