Я сидел в библиотеке и читал университетскую газету «Спектрум». Левая газетенка. Такие издания, как «Спектрум», породили политическую корректность в Америке. С гневом прочитав передовицу об американском бойкоте Олимпийских игр в Москве (спортсмены тренировались, а Картер, сволочь, лишил их шансов выступить и получить медали), я перешел к разделу «Рекламные объявления». Уроки по кунг-фу и математике, предложение выгуливать собаку, продается энциклопедия «Британника», знаменитая гадалка Бернис Голден расскажет прошлое и будущее. И небольшая статья о Бернис. Оказывается, в прошлом 1979 году она позвонила на завод «Кодак» (это в соседнем Рочестере) и предупредила, что завтра будет взрыв или пожар. Она умоляла дежурного менеджера предпринять все возможное, чтобы предотвратить катастрофу, еще раз проверить все помещения и оборудование. Когда менеджер поинтересовался, кто звонит, Бернис назвала себя и свою профессию. Менеджер расхохотался и уверил Бернис, что все в порядке.
На следующий день в одном из цехов прогремел взрыв, за которым последовал пожар — самый крупный за всю историю производства. После этого Бернис стала на «Кодаке» человеком номер два после президента. Ей назначили зарплату с условием, что она и впредь будет стоять на страже кодаковских интересов.
Еще в 1977 году, будучи аспирантом на факультете лингвистики Буффальского университета, я вступил в Американское общество скептиков. Понятно, что, прочитав историю про ясновидение Мадам Бернис Голден, я не поспешил выйти из Общества, а наоборот, еще раз подивился простодушию людей.
Вечером я снова вспомнил о Бернис Голден. То, что она позвонила на «Кодак» за день до взрыва, было неоспоримым фактом. Неужели в этой чертовщине что-то есть? Конечно, я слышал миллион историй о чудесных исцелениях, об удивительных по точности гаданиях, о том, как цыганки рассказывали человеку конкретные факты из его прошлой жизни. Не верил я никому и ничему, а меньше всех Нострадамусу. Уж его-то катрены подлежат любой трактовке. И все-таки, как могло случиться, что Бернис Голден позвонила именно на «Кодак» за день до взрыва? Слишком много совпадений — по месту («Кодак» в Рочестере), по времени (завтра), по природе явления (взрыв, пожар).
Чем мне могла бы помочь Бернис Голден, если бы на самом деле обладала даром ясновидения? Конечно, могла бы подсказать оптимальный вариант операции, что уже само по себе было бы крайне ценной услугой. Но не только в этом вопросе мне была нужна помощь Бернис Голден. Я ведь собирался выдернуть человека из привычной жизни. Люда рисковала всем, включая благополучие родителей. О карьере (Люда преподавала английский в школе) я уже и не говорю — какая карьера может быть у перебежчицы? Люда также рисковала свободой, если бы югославы ее вернули в СССР, а может быть, и жизнью. А почему нет? Если американская марионетка шах Реза Пехлеви вернул летчика Зосимова, который никого не убил, никому не нанес никакого вреда, то почему югославы должны быть лучше иранцев? Ситуация в мире достаточно напряженная — русские недавно вошли в Афганистан, Московские олимпийские игры бойкотировались многими странами, и где стоят югославы в этой расстановке сил, было понятно: гораздо ближе к Союзу, чем к Западной Европе или к Америке.
И еще одно немаловажное обстоятельство: мы с Людой не виделись четыре года, а на момент встречи в Югославии (если она все же состоится) наша разлука приближалась бы к пятилетнему юбилею. А что, если наши отношения не сложатся? Она же не сможет в таком случае просто взять и вернуться в Харьков. Родители, друзья, профессия — все останется в прошлой жизни. Да, она получит свободу, но нужна ли она ей? Люда не еврейка, не диссидентка, ей вполне комфортно живется в Советском Союзе, во всяком случае, она не задыхается там так, как задыхался я. Самостоятельно ответить на все эти вопросы я не мог. Я не сомневался, что Бернис Голден может помочь мне в этом.
Я позвонил по телефону, указанному в рекламе, и назначил встречу. Решил ничего не говорить Бернис: раз она видит и прошлое и будущее, пусть сама догадывается, зачем я пришел. Я никогда до этого не ходил к гадалкам. Члены Общества скептиков к гадалкам не ходят, разве что для развенчания очередной мошенницы. Помню, в парке Шевченко в Харькове мы с друзьями повстречали толпу цыган. Одна цыганка прицепилась к нам — позолоти ручку, погадаю. Известный остряк Марик говорит: «Хорошо. Ответишь на вопрос — дам пять рублей». Она ему: «Задавай вопрос, красавец, я все о тебе знаю». Марик подумал и говорит: «У меня сейчас хер в левой штанине или в правой?» Нас спасло то, что мы были юны и быстры — цыганка подняла такой крик, что весь табор бросился расправляться с нами.
Нет, такие вопросы я задавать Бернис не собирался, хотя, честно говоря, меня подмывает его задать каждой гадалке. Я шел на встречу, заранее зная, что напрасно потрачу двадцать пять долларов, а это для меня была большая сумма — чуть больше тратилось на бензин в течение целого месяца. Я уже предвкушал ее глупое воркование про разбитое сердце, про блондинок и брюнеток, идиотские инструкции по возвращению утраченной любви. Может, развернуться и ну ее на хер? А с кем мне тогда поговорить, с кем поделиться? Все-таки она в таких делах женщина опытная, может, чего умное и скажет.
Бернис жила в Амхерсте, неподалеку от университетского кампуса. Постучал, мне открыла молодая женщина. Я понял, что это не Бернис, — фотография Бернис была напечатана в «Спектруме». Женщина попросила меня подождать в приемной. Я сел и начал разглядывать фотографии и газетные вырезки на стене. Конечно, повсюду история с «Кодаком»: Бернис с дирекцией «Кодака», Бернис в цеху, где прогремел взрыв, Бернис навещает в больнице жертв взрыва. Были и другие регалии — дипломы каких-то тайных обществ и лож, письма благодарности от чуть ли не коронованных особ, отчеты о выступлениях Бернис на конференциях по черной магии и прочая трахомудия.
Наконец ассистентка пригласила меня войти в кабинет. Закрыв за собой дверь, я остановился. Первое впечатление было от запаха — повсюду курились какие-то стебли и свечи. Напротив меня, у окна, стоял большой стол, за которым восседала большая женщина с распущенными черными волосами. Губы ее были ярко накрашены. Она приветливо улыбнулась и протянула мне руку: «Бернис». Я тоже представился. Затем уставился на ее руки с длинными-предлинными алыми ногтями. Поднял голову, улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, жестом пригласила сесть напротив.
— Чем я могу тебе быть полезна? — спросила Бернис.
— Бернис, я прочитал о вас в «Спектруме» и понял, что вы очень опытная женщина. Мне нужен совет опытного человека, а не гадание, в которое я, увы, не верю.
Бернис опять улыбнулась и сказала:
— Я всего лишь гадалка. Поэтому я раскину карты Таро — то, что я умею делать и делаю всегда.
— Не стоит, Бернис. Я не верю картам.
Но Бернис меня не слушала. Она уже начала раскладывать на столе большие диковинные карты. Я не помню, просила ли она меня прикасаться или «сдвигать» колоду. Я сидел и смотрел на картинки. Какое отношение они имели к моей жизни? Как они сейчас выпадут, кто руководит этой игрой? В углу кто-то крякнул. Я повернул голову и увидел зеленого попугая, сидевшего на ветке довольно большого дерева, растущего из кадушки. Клетки я не увидел — он был на свободе.
— Я знаю, зачем ты пришел, — сказала Бернис.
— Зачем?
— Ты ждешь встречи с женщиной, с которой долго не виделся. Она с твоей родины. Так?
— Дальше, Бернис.
— Вы встретитесь, и в сентябре она будет в Америке.
— Бернис, мне придется многое сделать, чтобы это сбылось.
— Я знаю.
— Мне будет трудно?
— Да.
— Как я это сделаю?
— Еще не знаю. Ты сам еще не знаешь. Но я точно знаю, что ты поедешь за ней не один.
— Кто поедет со мной?
— Твой друг.
— Это необходимо?
— Не знаю, но так говорят карты.
— Мы будем счастливы?
— Вы должны встретиться, и вы встретитесь.
— Мы будем счастливы?
— Иногда.
— Мы долго будем вместе?
— Не имеет значения. Вы встретитесь, и она приедет в Америку.
— Бернис, я хотел бы пользоваться вашими услугами, готовясь к этой операции.
— Нет проблем. В следующий визит принеси план действий. Также альтернативные планы. Я хочу знать все.
— Карту принести?
— Не надо. К твоему приходу карта будет висеть на стене.
— Сколько я буду вам должен за ваши услуги?
— У тебя нет денег, с тебя нечего брать.
— Я принес двадцать пять долларов за визит.
— Я сказала, что не возьму с тебя денег. Ты со мной расплатишься тем же — сделаешь что-нибудь хорошее для других людей. Только незнакомых, как ты мне. Не сейчас, потом. Придешь в следующую среду, в 7 часов вечера. Ничего не ешь с трех часов дня.
Ночью меня задержали трое гэбистов в парке Шевченко. Они грубо оттолкнули Люду и поволокли меня в здание КГБ на улице Артема. Я никогда до этого не был в этом здании, и вот, наконец, попал в него. Я пообещал какому-то человеку в штатском, что буду честно шпионить на благо Родины, но для этого меня надо отпустить и позволить покинуть пределы этой самой Родины. Мне показалось, что штатский склоняется к тому, чтобы удовлетворить мою просьбу.
