– Скажи, Юлианна, – заговорила мадам Жилу, предложив ей добавки, – у тебя есть опыт работы с детьми?
– Честно говоря, нет, – призналась Юлианна. – Но я надеюсь, что сумею научиться.
– А братья и сестры у тебя есть?
Юлианна только потрясла головой.
– Ну, ничего! – сказала мадам Жилу. – Гийом – мальчик спокойный. С ним не будет больших проблем. Хотя тут никогда не знаешь заранее. Я рада, что ты откликнулась на наше объявление, мы в первый раз обратились в норвежскую газету. Раньше мы обыкновенно действовали через агентства, несколько раз нам очень не повезло. Никогда, знаешь ли, неизвестно, кого тебе пришлют.
Юлианна кивала, отхлебывала маленькими глоточками вино и думала только, как бы удержать на месте съеденное, которое никак не хотело оставаться в желудке. Вечер был прохладный. В траве шелестело. Юлианна всматривалась в хмуро темневшую чащу. Что за ней таится – золото? Сказочное волшебство? Она взяла добавки и, давясь, с вежливой улыбкой проглотила еще порцию.
При дневном свете все вокруг показалось ей приятнее. Плавательный бассейн, окруженный каймой высоких желтых цветов, засверкал голубизной. Всю первую неделю, пока мальчик не начал ездить в детский сад, она проводила утренние часы на берегу, сидя в шезлонге с книжкой. Гийом Жилу оказался пугливым мальчуганом с непомерно большой головой. Подернутые влагой глаза. Короткая челка. Ночью он мочился в кровати, днем следил за собой, и все было в порядке. С Юлианной ребенок держался молчком и только подозрительно на нее поглядывал. Когда он наконец, осмелев, решился открыть рот, то все равно говорил мало и неразборчиво. Слова у него склеивались в кашу, как пластилин, из которого он лепил, в результате получалось что-то бесформенное и непонятное. Обыкновенно он сидел на краю бассейна с конструктором «Лего», собирая из пластиковых деталек города и кубистские ландшафты. Временами он тихонько мурлыкал какую-нибудь песенку. Юлианна говорила себе, что надо бы с ним поиграть, войти в тот воображаемый мир, в котором он так часто замыкается. Но так и не решилась. Она сделала открытие, что с ребенком становится вдруг неуклюжей; оказывается, это невероятно трудно – просто играть. «Ну и что!» – думала Юлианна. Ей девятнадцать лет, ей не до фантазий. Тогда она решила оставить его в покое и вновь вернулась к новеллам Флобера, подчеркивая в них непонятные слова. Через год, вернувшись в Норвегию, ей предстоит пройти вводный курс французского; возможно, французский станет ее основной специальностью. Юлианна приехала во Францию, чтобы учиться. Она тратила свое время на зубрежку слов и грамматических времен, а после обеда смотрела с мальчиком видеофильмы; из французских мультиков можно было извлечь для себя много полезного. Гийом усаживался в одном углу дивана, Юлианна – в другом. Они снова и снова просматривали одни и те же фильмы, пока Юлианна не выучила все слова наизусть, а пленка не начала сипеть.
Все, что есть нового, это, кажется, вот: вилла семьи Жилу, сад семьи Жилу, три машины семьи Жилу. День для Юлианны начинался с одевания мальчика в вельветовые штанишки и свитерки с аппликациями. Гийом устало позволял себя одевать и не сопротивлялся, он вставал и поднимал руки над головой. Каждое утро ему разрешалось посмотреть десятиминутный мультик, а Юлианна подставляла ему кружку с молоком и тарелку детского завтрака. Затем – следила, чтобы он почистил зубы и помогала натянуть верхнюю одежду.
– Какие ботинки? – спросил он ее в первое утро.
– Что?
– Сапожки или обычные?
Юлианна поглядела на затянутое тучами небо, но оно не подсказало ей, будет ли сегодня дождик.
– Ну, а ты как думаешь?
– Я не могу думать, – ответил Гийом. – Это ты должна знать. Разве твоя мама не говорила тебе, какие ботинки надо надеть?
– Нет, – сказала Юлианна. – И, может быть, зря, потому что я часто ходила с мокрыми ногами.
В этот миг сквозь тучи проглянул солнечный луч, окрасив обои на стенах в желтоватый тон.
– Наверное, сегодня обычные, – пробормотала Юлианна.
Они шли в конец аллеи и там ждали автобуса. Юлианна на всякий случай держала его за руку, если вдруг проедет машина. Пальчики ребенка были мягкие и вялые. Оба почти не разговаривали. Иногда он махал ей из автобуса. Несколько раз даже улыбнулся. Юлианна тоже махала и шла назад в дом. Подняв голову, она смотрела вверх, стараясь сквозь листву каштанов разглядеть кусочек голубого неба.
С утра она отправлялась в магазин. Она думала, что будет ходить с длинным батоном под мышкой из одной маленькой лавки в другую и покупать продукты у продавцов, одетых в странные шапочки. Но оказалось, что семейство Жилу не пользуется таким устарелым способом, они закупали все в огромном супермаркете, расположенном в совсем уж гигантском торговом центре, и булку там продавали уже нарезанную, а хранить ее можно было потом чуть ли не целую неделю. Торговый центр стал для Юлианны целью ее ежедневных прогулок, это было строение в стиле Диснейленда, увешанное по фасаду крикливой рекламой, как холодильник наклейками на магнитах. У входа сновали люди, толкающие перед собой непослушные магазинные тележки, которые все время норовили свернуть не в ту сторону. Ровный ручеек покупателей втекал в автоматические двери, и вместе с его потоком туда устремлялась и Юлианна со списком, который ей вручала Одиль. Очень скоро эти походы превратились в привычную рутину; толкая перед собой тележку, она обходила полки с товарами и брала пакеты почти не глядя. Там были упаковки йогурта по шесть стаканчиков, с добавками на все вкусы, порционные пакетики сыра, кофе в вакуумных пакетах, развешанная и упакованная зелень и всякая хозяйственная мелочь, которую надо было купить на оставшиеся деньги. Здесь не было никаких уличных кафе, одна только стойка, в точности слизанная с американского образца. На парковке стоял уличный торговец, продававший бельгийские вафли. Юлианна обычно останавливалась возле него, чтобы купить себе вафлю и перекинуться с продавцом парой слов. Продавец так щедро поливал ее вафлю шоколадом, что тот стекал через край и Юлианне приходилось есть, стоя внаклонку. С этим человеком они вели недолгие беседы о погоде и забастовках, она с трудом подбирала слова, убеждаясь на собственном опыте, что человек, изучающий иностранный язык, неизбежно оказывается перед окружающими в роли полного идиота. Она еще не начала ходить на курсы, но была уверена, что, когда начнутся занятия, мадам Жилу выскажет ей по этому поводу много теплых слов. Облизав пальцы, она ставила в машину продуктовые пакеты и отправлялась назад на семейном «Пежо-205» такой старой модели, что у него не было даже гидравлического привода; когда-то эта машина, вероятно, была белого цвета.
На двухчасовой обеденный перерыв мадам Жилу приходила домой всегда с большой пачкой бухгалтерских книг, в глазах у нее было такое загнанное выражение, как будто на ней висел годовой отчет. Мадам Жилу вела бухгалтерию школы верховой езды, это семейное предприятие приносило супругам много славы, но в остальном почти ничего. Еду готовила Юлианна, но завершающие штрихи делала мадам Жилу. Кажется, это помогало ей немного успокоиться. Они садились за стол в летней столовой, куда сквозь широкие окна, затененные побегами плюща, не проникало солнце. Вместо потолка над головой голубело небо. У Гийома, как правило, не было аппетита.
– Давай ешь, – уговаривала Юлианна. – Тогда вырастешь большой.
– Такой большой, как ты? – спросил мальчик.
Мадам Жилу позволила себе хохотнуть:
– Нет, таким большим ты не вырастешь.
Ее слова сухими комочками рассыпались по столу. Мадам Жилу поднялась. Отставив тарелку, она подхватила под мышку бухгалтерские книги.
– Мадам Жилу, – робко заговорила Юлианна. – Я хотела спросить, знаете ли вы, когда начнутся занятия по французскому языку. Ведь все девушки, которые устраиваются работать за границей как au pair, ходят на курсы, правда же?
– Вот как? Впервые слышу. Странный, по-моему, порядок! Откуда ты возьмешь время, чтобы ходить на курсы, когда ты должна работать у нас полный рабочий день?
– Это всего лишь несколько часов в неделю. Кажется, с шести часов вечера.
– Гийом ложится спать только в восемь.
– Да, я знаю, – сказала Юлианна.
Воцарилось молчание. Обе глядели друг на друга. Мадам Жилу стояла, зажав под мышкой бухгалтерские книги. Книги были тяжелые. Она подставила бедро.
– В таком случае, устраивайся сама как знаешь, – подвела черту хозяйка.
Юлианна кивнула и принялась убирать со стола, за мадам Жилу захлопнулась дверь. Гийом залез на диван смотреть телевизор и вскоре погрузился в то, что там показывали. Юлианна включила стиральную машину и в раздумье остановилась перед телефоном. Телефонная книга лежала рядом. Она открыла страницу с номерами языковых курсов и отыскала курсы на улице Дюкастель. Позвонить или нет? Ведь ей же это, кажется, нужно. Она медленно сняла телефонную трубку и послушала гудок. В справочнике перед глазами четко стоял нужный номер. Она немного постояла с трубкой в руке, затем положила ее и направилась в гостиную.
