Мелисса хотела есть, и мы отправились в русский ресторанчик.
— Выпить не желаете? — подмигнул мне официант Боря. — Водка Славянская на березовых почках. Лично рекомендую.
У меня опять екнуло в груди.
— А ты сама во что веришь? — спросила я Мелиссу.
Она выпила водки и утерлась кружевным надушеным платочком.
— Мы не одни во Вселенной. Есть еще мир духовный. В нем сосредоточены все знания; а здесь, в физическом мире, — весь опыт.
Мелисса говорила долго. Люди — это духи; они всегда были, есть и будут. А человеческая жизнь — это виртуальная игра, с помощью которой они развлекаются. Им хочется того, что недоступно в их духовном мире — любви, войны, радости, ненависти.
— Ты видела, как мои сыновья играют в компьютер? В реальности им никто не даст автомат, а там они могут стрелять сколько душе угодно. Они выбирают себе внешность и «легенду», страну и миссию. Часами не вылезают из-за стола! Спрашивается, зачем? Чтобы испытать новые эмоции. Для них это — самый крутой кайф.
Глаза Мелиссы блестели.
— Когда мы попадаем в духовный мир, мы расслабляемся. Там — вечное спокойствие. Но потом нам становится скучно. Мы пристально следим за этим миром, выбираем, кем мы хотим стать, стираем себе память и понеслось! Новый младенец родился!
— Значит, Леля сама захотела, чтобы у нее болели почки? — хмыкаю я.
— О, да. Ее духу интересно — каково это? Возможно, он желал умереть, возможно, наоборот — вылечиться. Леля должна вспомнить, чего она хотела в «той жизни».
— Значит, кто-то выбирает судьбу сироты? Судьбу шизофреника? Судьбу заключенного?
— А почему ты считаешь, что это неинтересный жизненный опыт? Наши страдания все равно понарошку: мы же в компьютерной игре!
Система у Мелиссы стройная, но в ней все равно что-то не так.
— Так мы ни на что не влияем? Все заранее предначертано?
— Да я ж тебе говорю: мы в игре! Мы выбираем облик, оружие и уровень. А дальше действуем от балды — но в рамках заданной программы.
Мелисса считает, что она «чувствует» эту программу и потому может предсказать, что там, за поворотом. Хотя человек волен и не ходить за поворот.
— Добра и зла не существует?
— Не-а.
— Значит, 11 сентября — это тоже понарошку?
— Выходит так.
— И лечить Лелю не надо: она сама захотела поболеть. Если кто тонет, то его не нужно вытаскивать. И если я тебе сейчас голову проломлю, то я невиновата — ты сама выбрала эту судьбу?
— Ну что ты ко мне пристала? Не хочешь — иди в Иисуса верь.
Я ехала домой…
Чушь какая! Значит, кто-то выбирает себе роль педофила. «Дай, — думает, — поистязаю детишек. Это ж все равно понарошку. Да и им в кайф — они же сами себе это выбрали». Ни больниц, ни судов не нужно. Плывем по течению — к светлому будущему в конце тоннеля.
Я лучше в НЛО буду верить, чем в такую фигню. Старые религии хоть и поистаскались, но в них есть большой плюс: понятие греха. Страх быть неугодным Богу многих человеков превращает в людей.
Мелисса только что позвонила.
— Ты не думай, я не оправдываю Гитлера! Я просто сама еще не до конца разобралась… А Леле скажи вот что: нужно освободить место для чуда. Оно придет, когда ему будет куда прийти.
И положила трубку, коза.
ПРОФИЛЬ
27 февраля 2007 г.
У него необычное лицо. Высокий лоб, глаза цвета желудя и светлая славянская кожа. Бойцовский подбородок, доставшийся в наследство от предков-англичан… Люблю его разглядывать, когда он спит или читает — необычный!
Сидя за компьютером, он мурлычет под нос песенки. Болея «за футбол», скачет коленками по дивану.
Любит красивые и дорогие машины. Мне без разницы — лишь бы не ободранная и не ломалась. А ему нужна «О-о-о!»
Кухня для него — terra incognita. Все предметы загадочны, как оборудование секретной лаборатории.
Зато он умеет чинить пластмассовую коробку, от которой работает спутниковое телевидение. А еще — решать проблемы. Почти любые.
Спорит — громко, задавливая интеллектом и изобретенными по ходу аргументами. Придумывает мне прозвища по типу еврейских фамилий. Берет на себя ответственность за всех и вся, и страдальчески морщится, когда люди бывают дураками.
Любит меня, работу и победы. Еще — крутить себе волосы на макушке: это помогает ему думать.
Не любит жить медленно. Аэропорты и магазины нагоняют на него тоску.
Когда его нет — скучаю. Пусть будет рядом, за стенкой, пусть смотрит свой телевизор или режется в покер с приятелями. Но чтоб под боком.
Мальчишка — поэтому с ним весело и свободно. Мужчина — и поэтому с ним чувствуешь себя в безопасности.
ЛИТЕРАТУРНАЯ РОССИЯ
1 марта 2007 г.
Моя книга «Женщина с большой буквы „Ж“» выйдет в издательствах «АСТ» и «Олимп» в начале октября. Серию мне уже определили: «Дневники светских львиц». Не удержалась, кинулась читать предшественниц — надо ж знать, куда занесла меня судьба.
Светские львицы рассказывают о своей любви к президенту, сексу и Куршавелю. На заднем фоне маячит принц с сослуживцами. Главными героями являются Версаче, Шанель и Дольче с Габбаной.
Не верю ни одному слову. Человек, у которого есть деньги, не станет акцентировать внимание на марке барахла. Для богатых это естественная среда, и богатая дама никогда не будет писать, в какие лейблы она оделась. Это все равно что перечислять: «Сегодня, встав с утра, я вдохнула азот, кислород, углекислый газ и еще много других примесей».
Хотя возможно, я ничего не понимаю в состоятельных дамах Москвы. Мне кто-то говорил, что они похваляются марками сотовых телефонов — мол, это признак крутизны. Или это просто не потомственная аристократия? Добрались до денег и никак не могут привыкнуть к ним?
Жена Кевина — тоже не бог весть какая баронесса, но ей в голову не придет хвастаться, что и в каких магазинах она покупает. Она уж 20 лет там отоваривается, и все подружки ее там же пасутся. Чем она их удивит?
Про работающих дам и говорить нечего: они хвастаются интересными идеями и удачными проектами.
Невозможно целый год ездить на BMW и каждый день восхищаться: «Офигеть!» Ну месяц, ну два… Потом игрушка приедается. Большие деньги тратятся на бизнес, на благотворительность, на образование, на дорогие хобби. А уж барахло — это такая малая часть расходов и такая незначительная часть жизни…
Особенно порадовала какая-то телеведущая, которая утверждает, что по марке джинсов сразу можно определить, «в теме девушка или не в теме». Я посмотрела на свои штаны: боюсь, мамзель такой темы даже не проходила.
А вообще светские львицы — интересные звери. Тратят жизнь на доказывание, что они не крокодилы — с помощью перемены табличек на клетках. Но тиражи у львиц весьма неплохие, так что я попала в струю.
ЖЕНСКИЕ СЕКРЕТЫ
5 марта 2007 г.
Леля ходит по врачам, как по кругам ада. Они предупреждают ее о возможных осложнениях: чтобы пациент напугался соответственно болезни. Знание у них — сила, а сила есть — ума не надо.
Впрочем, Леля держится молодцом. Говорит, что подарит мне свои камни для японского садика в Нижнем Новгороде.
И все равно видно, насколько она боится — боли, небытия, невозможности помочь сыну и мужу. И еще беспомощности. Леля привыкла думать о себе, что она горы может свернуть — стоит покрепче ухватиться. А болезнь ставит ее на место: крошечный камешек, засевший где-то внутри, может превратить ее в инвалида.
Я регулярно хожу к Зэку, и мои результаты тоже неутешительны. Стоит мне набрать его номер, как он бросает трубку. На имейлы не отвечает. Заслышав мой голос в домофоне, прячется, как призывник от милиции.
Агнесса посоветовала мне устроить засаду:
— Ты приходи к нам часиков в шесть и сиди, пока он домой не явится. Только машину оставь на соседней улице, чтобы его не спугнуть.
Заодно она попросила меня побыть с Пи-Пи. Ну что ж, у каждого свой интерес.
Пи-Пи встретила меня вся в черном: у нее сдохла золотая рыбка.
— Мардж, а куда попадают рыбы после смерти?
Я пожала плечами.
— В специальный рыбий рай.
Мы выловили страдалицу из аквариума и смыли в унитаз. Пи-Пи с грустью проводила ее взглядом.
— Теперь я знаю, почему рыбки боятся людей. Мы какаем в их рай…
Пока ребенок смотрел телевизор, я тайком проскользнула в комнату Зэка. Когда-то это была детская, но Пи-Пи отказалась в ней спать — она до сих пор засыпает в маминой постели.
Обои с клоунами, в углу — гантели, на столе — фашистская каска. Агнесса сказала, что сейчас Зэк снимается в историческом боевике.
После того, как Агнесса растрепала про Зэковы чувства, я поняла, что мне жалко «терять» его. В глубине души я все равно считаю его своим.
