30 октября 1944
Робер Эсменар — Жюли Дюмо
Благодарю Вас за письмо от 1 октября. Я понял, что Вам снова довелось прожить жестокие и мучительные дни. Теперь Вы снова спокойны за судьбу малышек, которые смогут продолжать свои занятия. Будем надеяться, что кошмар скоро кончится и в самом ближайшем будущем Вы получите весточку об их родителях. Вы знаете, что это мое самое большое желание…
9 ноября 1944
Андре Сабатье — Жюли Дюмо
Не без содрогания я узнал, чего Вы опасались относительно детей. И теперь могу только порадоваться, зная, что Вам не грозят никакие из тех мер, на которые Вы намекаете. Остается только желать скорого возвращения тех, кто был увезен.
Г-н Эсменар сделал необходимые распоряжения, чтобы оставшиеся экземпляры произведений Ирен Немировски были пущены в продажу. Я со своей стороны раздумываю, не настало ли время опубликовать те две рукописи Немировски, которые находятся у меня, — роман «Блага этого мира» и биографию Чехова. Г-н Эсменар — пожалуй, и я склоняюсь к его точке зрения — придерживается мнения, что с публикацией лучше повременить: репрессивные меры пока не отменены и лучше не привлекать излишнего внимания.
27 декабря 1944
Робер Эсменар — Жюли Дюмо
Пусть 1945 год принесет нам наконец мир и вернет Вам Ваших дорогих отсутствующих.
1945
Альбен Мишель — Жюли Дюмо
9000 фр. (июнь — июль — август 1945)
8 января 1945
Ответ Робера Эсменара Р. Адлер
Мы получили открытку от 13 октября 1944 года на имя Ирен Немировски, но — увы! — не можем отправить ее адресату. Г-жа Немировски была арестована 13 июля 1942 года в Исси, где она жила с 1940 года, отправлена в концентрационный лагерь в Питивье, а затем в том же месяце оттуда депортирована. Ее мужа арестовали несколькими неделями позже и тоже депортировали. Все попытки вступиться за них оказались напрасными, и у нас больше не было о них никаких известий. Обе их дочки, к счастью, спаслись, благодаря преданности друга их семьи, которая жила вместе с девочками в провинции. Поверьте, нам очень тяжело сообщать Вам об этом.
16 января 1945
Ответ Альбена Мишеля А. Шалю
Благодарю за открытку от 6 ноября 1944 года, адресованную м-м И. Немировски. К сожалению, мы не можем переслать Вашу открытку адресату, потому что наш автор и друг была арестована в 1942 году и отправлена в неизвестный нам лагерь на территории Польши. С тех пор, несмотря на многочисленные и самые разнообразные хлопоты, нам ничего не удалось узнать. Ее муж подвергся той же самой участи спустя несколько недель после жены. Детей, к счастью, доверили преданному человеку, и они в настоящее время чувствуют себя нормально. Мне горько сообщать Вам столь печальные известия. Однако будем надеяться…
5 апреля 1945
Марк Алданов (Found for the relief of men of letters and scientists of Russia[35]), Нью-Йорк — Роберу Эсменару
Раиса Адлер сообщила нам о трагической участи Ирен Немировски. М-м Адлер также сообщила, что две дочери м-м Немировски были спасены женщиной, которая когда-то была сиделкой у их дедушки. М-ль Дюмо, сиделка, по ее словам, женщина достойная всяческого доверия, но, к сожалению, не имеет никаких источников существования, а следовательно, не может дать девочкам образования.
Друзья и почитатели таланта Ирен Немировски в Нью — Йорке собрались с тем, чтобы решить, чем они могут помочь ее детям. Но они здесь немногочисленны и небогаты. Наш комитет на сегодняшний день насчитывает около сотни литераторов и ученых. Наши возможности очень ограничены. Вот почему мы решили обратиться к Вам, уважаемый Робер Эсменар, с тем чтобы узнать, не обладает ли Ирен Немировски кредитом у Вас и Ваших коллег-издателей, как у держателей ее авторских прав, и если обладает, то нельзя ли предоставить часть ее гонораров в пользование ее детям? Мы сообщим Вам их адрес.
11 мая 1945
Ответ Робера Эсменара Марку Алданову
М-м Немировски была в самом деле — увы! — арестована в июле 1942 года, отправлена в лагерь в Питивье, а затем депортирована. Ее муж последовал за ней спустя несколько недель. Мы так и не получили об их судьбе никаких известий и глубоко опечалены этим.
Я знаю, что м-ль Дюмо спасла двух ее маленьких дочек и добросовестно занималась их воспитанием. Должен сообщить Вам, что, помогая ей воспитывать этих двух детей, я переводил на ее имя значительные суммы, в целом я перевел 151 000 фр. и теперь по-прежнему плачу ежемесячное пособие в 3000 фр.
1 июня 1945
Андре Сабатье — Жюли Дюмо
Я часто думаю о Вас и Ваших девочках с тех пор, как депортированные и узники начали возвращаться во Францию. Я предполагаю, что Вы пока еще ничего не знаете, так как наверняка у Вас нет никого, кто бы Вас мог проинформировать. К сожалению, и мне нечего Вам сообщить. Я просил м-м Ж.Ж. Бернар[36] — она знала м-м Немировски и работает в настоящее время в Красном Кресте — предпринять необходимые шаги и получить хоть какие-нибудь сведения. Разумеется, что бы я ни узнал, Вы будете первой, кого я проинформирую. Хочу узнать у Вас следующее: что сталось с бумагами, которые находились в Исси в момент ареста м-м Немировски? Я слышал, что среди них была большая законченная новелла. Есть ли у Вас текст? Если да, то не могли бы Вы передать его нам, и мы опубликовали бы его в нашем журнале «Неф»?
16 июля 1945
Андре Сабатье — аббату Энглеберу
Я пишу Вам по совершенно неожиданному поводу. Вот в чем, собственно, дело: Вы, без сомнения, знаете и имя, и известность И. Немировски, одной из самых знаменитых женщин-романисток во Франции довоенного времени. Русская еврейка И. Немировски была отправлена в 1942 году, как и ее муж, в лагерь, скорее всего, на территории Польши; мы так и не узнали, что с ней сталось. И сейчас тоже полное молчание, поэтому — увы! — мы потеряли надежду увидеть ее в живых.
И. Немировски оставила во Франции на попечении верного человека двух своих малолетних дочерей, Денизу и Элизабет Эпштейн. Я недавно встречался с этой женщиной, она рассказала мне, что договорилась о том, чтобы обеих девочек приняли в пансион при Сионском монастыре. Ей было дано согласие, но в последний момент мать-настоятельница отклонила ее просьбу под предлогом, что у них нет мест, поставив в крайнее затруднение и причинив глубокое горе заботливой воспитательнице. Можете ли Вы узнать, как обстоят дела на самом деле? И если можете как-то повлиять на начальницу пансиона, то Дениза и Элизабет могли бы по крайней мере в октябре туда быть приняты.
Вы нас поймете, мы принимаем близко к сердцу участь этих девочек. Если Вы не можете нам помочь, то спасибо заранее за то внимание, с каким вы восприняли нашу просьбу.
23 июля 1945
Телефонный звонок Шотар (Европейский индустриальный и финансовый союз) Андре Сабатье
Г-н де Мезьер из Е.С.[37] склонен оказать помощь детям Ирен Немировски совместно с Вашим издательством. (рукописная пометка: дождаться, пока он свяжется с нами) Он предполагает платить 3000 фр. в месяц. Найден католический пансион под Парижем с оплатой 2000 фр. в месяц за одного ребенка.
7 августа 1945
Омер Энглебер — Роберу Эсменару
Мне отрадно сообщить Вам, что дочери романистки, российской еврейки (я позабыл ее фамилию), в которой Вы принимаете участие и которую от Вашего имени мне рекомендовал г-н Сабатье, приняты в Сионский монастырь в Гранбуре — Эври-Пти-Бур. Мать-настоятельница сообщила мне, что они могут приехать сразу после каникул.
29 августа 1945
Жюли Дюмо (Марманд, ул. Пастера, 46) — Андре Сабатье
Не знаю, как и благодарить Вас за проявленную преданность. Я бесконечно счастлива за детей, в первую очередь за Бабе, ей всего-то 8 лет и пора начинать учиться. Дениза теперь прекрасно себя чувствует и будет совершенствоваться в этом прекрасном пансионе, как того и хотела ее мать. Именно потому, что Вы осуществили желание родителей, я так Вам благодарна. Если Дениза не сможет продолжать учиться, ей понадобится свидетельство, чтобы работать, но все выяснится в ближайшие дни. Ваше любезное письмо застало меня там, где мы с детьми проводили каникулы. Дениза полностью выздоровела. Ей сделали рентген, и он показал, что не осталось никаких следов плеврита. Бабе на следующей неделе должны вырезать миндалины и аденоиды. Я не могла сделать этого раньше, так как врач находился в отпуске, поэтому мы вернемся в Париж на неделю позже.
И вот еще что, г-н Сабатье. Общество литераторов тоже собирается помочь детям. Я все рассказала г-ну Дрейфусу, объяснила, что в 3000 фр. мне никак не уложиться, тем более что целых полгода пришлось лечить Денизу, и он пообещал поговорить со своим другом, г-ном Робером, и что-то сделать для девочек. Все необходимые сведения обо мне Вам даст г-н Тристан Бернар, он знает меня с 16 лет.
