Ознакомительная версия.
Нация
Поразмышляйте о месте своего народа в мировом сообществе. Этика сострадания предполагает наличие огромного числа вопросов по всем сферам общественной жизни. Здесь важно не опускать рук, осознавая масштабы проблем. Абсолютно любой человек может нести добро в глобальный мир.
Шаг третий Сострадать себе
В свое время на меня произвело впечатление, как рабби Альберт Фридландер (1927–2004) понимает библейскую заповедь: «Люби ближнего твоего, как самого себя».1 Я всегда уделяла внимание лишь первой ее части, однако рабби Альберт объяснил: если ты не любишь себя, ты не сможешь любить и других людей. Сам он вырос в нацистской Германии, где со всех сторон его оглушала яростная антисемитская пропаганда. Однажды ночью – ему было лет восемь, – лежа без сна, он мысленно составил список всех своих хороших качеств. Ему было важно понять: он не то, что говорят нацисты, но имеет и таланты, и добрые душевные качества. Перечислив эти свои черты один за одним, он поклялся себе: если выживет, поставит их на службу людям. Удивительная зрелость для ребенка, да еще в таких обстоятельствах! Вообще Альберт был одним из самых добрых людей, каких я когда-либо знала: почти патологически мягкий, он помог делом и советом тысячам людей. Однако он всегда подчеркивал: ничего бы не вышло, если бы он в страшное время детства не научился любить самого себя.
Как мы уже видели, сострадание присуще человечеству. В нас заложена биологическая потребность заботиться о других и самим получать заботу. Между тем любить себя нелегко. Капиталистические общества Запада сосредоточены на эффективности, а потому мы больше склонны ругать себя за недостатки. Неудачи на пути самореализации чрезвычайно удручают нас. Страшная и парадоксальная вещь: миллионы людей на земном шаре голодают, а на Западе огромное число женщин (и все больше мужчин) страдают от нарушения пищевого поведения, часто связанного с неприязнью к себе, страхами, ощущением собственной неполноценности, неадекватности и беззащитности, а также стремлением к контролю.2 Впрочем, это проблемы не сугубо западные. В странах, которые были колонизированы европейцами в конце XIX века, например, люди часто усваивали негативное отношение колониалистов к себе. Мухаммед Абдо (1849–1905), который одно время был муфтием Египта, описывает тлетворное чувство собственной неполноценности, которое возникло у колонизированного населения:
...
Сейчас между нами и цивилизованными народами возникли тесные контакты. В результате мы поняли, в каких замечательных условиях живут они… и в каких плохих условиях живем мы: они богаты, а мы бедны; они вознесены, а мы унижены; они сильны, а мы слабы; они торжествуют, а мы проигрываем.3
Колониализм не закончился, когда колониалисты вернулись домой. С обеих сторон сохранялись стереотипы: чувство неполноценности осталось в некоторых слоях бывших колоний и отчасти поспособствовало нынешним политическим проблемам.
«Золотое правило» требует познания себя: ведь мы должны руководствоваться своими чувствами в отношениях с другими людьми! Если мы слишком жестоки к себе, мы и с другими можем быть жестоки. Значит, необходимо вырабатывать более разумное и здоровое отношение к своим достоинствам и слабостям. Почему бы нам не последовать примеру рабби Фридландера и не составить список своих хороших качеств, талантов и достижений? Видим же мы недостатки в друзьях, но это не мешает нам любить их. Так и с собственными недостатками: они не должны мешать нам видеть свою ценность. А если мы сможем стать себе другом, мы будем лучшими друзьями и для ближних. Поэтому, не закрывая глаза на собственные недостатки , вспомним: каким людям мы помогли? Какие сделали добрые дела, а никто не заметил? Каких успехов достигли дома и на работе? Не забудем и о чувстве юмора: ироничное отношение к собственным недостаткам не повредит, – с тем же мягким укором, какой мы адресовали бы другу.
Без сомнения, следует сознавать свои проступки и нести за них ответственность. Однако не будем забывать: гнев и страх, ненависть и жадность, которые толкают нас на низкое поведение, проистекают из мозга, унаследованного от предков-рептилий. В большей или меньшей степени эти первобытные инстинкты есть у каждого человека, и мы должны выдрессировать свое сознание таким образом, чтобы они не перевешивали наш добрый потенциал. Бесполезно бичевать себя за такие эмоции, как ревность, гнев и презрение: вы пропитаетесь неприязнью к себе, а толку все равно не будет. Следует мягко, но твердо отказаться отождествлять себя с ними, сказав вместе с Буддой: «Это не мое. Это не то, что я есть. Это не мое «я»».4 Это нелегко, поскольку некоторые инстинкты «рептильего» сознания могущественны. И все-таки лучше дистанцироваться от них, практикуя внимательность (о нем пойдет речь в пятом шаге).
Страх глубоко присущ «рептильему» сознанию. Он стимулирует два из четырех «f»: сражаться или убегать. Страх вселяет в нас ненависть к источнику угрозы. Он делает нас настороженными и подозрительными: мы не идем навстречу людям, а напротив, уходим в себя, закрываемся от потенциальной опасности. Если мы чувствуем, что нас приперли к стенке, мы можем укусить. Каждый человек чего-нибудь боится. Что же наполняет нас страхом? Пауки, одиночество, рак, смерть, старческое слабоумие, неудачи или нищета? Не презирайте себя за эти тревоги. Не ругайте себя за трусость: страх – чувство человеческое, очень человеческое. Он связывает нас с другими людьми. Если мы не признаем, что боимся, мы нетерпимее отнесемся к чужим страхам: дескать, что за вздор или ребячество! В ходе последующих «шагов» мы попытаемся открыть свое сердце и ум людям, которые нас пугают и которых мы считаем враждебными. Для этого потребуется мужество, но иначе от фобий не избавиться. Помните: мудрецы «Упанишад» освободились от страхов, перейдя к сострадательному образу жизни и тренируя ум.
Некоторые черты характера возникли вследствие обстоятельств, находящихся вне нашего контроля. Очень многое мы получаем как «данность»: мы не выбираем родителей, генетику, воспитание, да и отчасти образование. Нас не спрашивали, в каких экономических и социальных условиях мы предпочли бы родиться. Мы подчас тяжко трудимся, чтобы преодолеть негативные факторы окружающей среды, которые влияют на нашу личность. Однако не надо думать, что эти факторы сделали нас неспособными к состраданию. Подобное самобичевание чревато тем, что мы станем менее снисходительно относиться и к чужим недостаткам, не замечая, сколь часто они обусловлены обстоятельствами, воспитанием или генетикой.
Важно понимать, однако, что во всех нас есть темная сторона. Психологи-юнгианцы говорят о «тени»: это механизм, благодаря которому мы можем скрывать от сознательного и бодрствующего «я» менее благородные мотивы, желания и намерения, которые влияют на мысли и поведение и подчас всплывают в сновидениях. С этой нижней областью психики необходимо работать, чтобы нас не переполнял ужас, когда мы увидим в себе жестокость, или странные сексуальные фантазии, или желание жестоко отомстить. Если мы не сумеем принять собственную «тень», мы будем суровее относиться к «теневой» стороне других людей. Когда люди кипят негодованием из-за сексуальной безнравственности, насилия или жестокости, это может означать, что они не замечают собственных наклонностей, усматривая зло и испорченность лишь в окружающих.
Часто мы нетерпимее всего к недостаткам, которые нам особенно не нравятся в себе. Свои наименее симпатичные качества мы проецируем на других людей.
Этот психологический механизм повинен во многих стереотипах прошлого, влекших за собой жестокости и гонения. Он внес лепту в христианские антииудейские фантазии средневековья – христиане не могли смириться с иудейскими корнями собственной веры.5 Убивая мусульман, крестоносцы объявляли ислам религией жестокости и меча – фантазия безосновательная, но зато выдающая скрытую тревогу и вину относительно собственного поведения. Ведь Иисус учил любить врагов, а не убивать их! А когда папство пыталось навязать целибат клиру, средневековые христиане говорили, что ислам потворствует худшим инстинктам мусульман.6 Отношение крестоносцев к исламскому миру – в ту пору намного более могущественному и утонченному, чем Западная Европа, – напоминало отношение современных стран третьего мира к великим державам. Искаженное представление о мусульманах было компенсацией за чувство собственной неполноценности: со страхом, негодованием и завистью средневековые христиане проецировали на мусульман неуверенность в собственной идентичности. Ислам стал как бы «теневым “я”» Европы: образом того, чем крестоносцы себя не считали, но в глубине души опасались, что они такие и есть.
Один из законов жизни – страдание. Очень важно признать собственное страдание. В буддизме со страдание ( каруна ) определяется как стремление освободить живые существа от горя – нечто невозможное, если мы не согласимся, что и сами несчастливы и страдаем. В современных западных странах постоянно призывают: «мыслите позитивно», «выше нос», «не распускайтесь», «смотрите на позитивную сторону жизни». Что ж, поощрять позитивное мышление хорошо, но важно и позволять себе плакать! Это понимали древние греки: они были убеждены, что слезы создают связь между людьми . Во времена Шекспира считалось, что для мужчины не зазорно плакать. Сейчас все иначе. Мы улыбаемся, но наши улыбки зачастую бессердечны. Ведь если люди жалуются, что им плохо, а мы в ответ советуем «мыслить позитивно», они ощущают себя одинокими и непонятыми. Одна женщина рассказывала, что когда она заболела раком, труднее всего для нее были советы друзей «смотреть на вещи позитивно». Друзья отказывались разговаривать с ней о ее страхах: может, в душе они боялись ее болезни, которая неприятно напоминала им об их собственной смертности.
Ознакомительная версия.
