известна в среде альпинистов, археологов и туристов всего
Союза.
Многое Пташникова сделала и для того, чтобы сохранить
память о Николае Майорове. Приезжала она и в музей «Строка,
оборванная пулей» при Дмитровском рыбопромышленном
колледже.
«О нашем времени расскажут.
Когда пойдем, на нас укажут
И скажут сыну: - Будь прямей».
«Как там ваш поэтический театр?», - первое, чем встретили
меня в музее «Строка, оборванная пулей».
Честно говоря, я никак не рассчитывал, что этот вопрос
когда-то могут задать и мне. Хотя знаю, что раньше к ивановцам
с ним обращались достаточно часто.
Я как-то даже опешил и развел руками: «Был театр, да стал
теперь мифом – стены сгорели, режиссер умер».
Музей при Дмитровском рыбопромышленном техникуме
(располагается он в 40 минутах езды от города, в поселке
Рыбное) организовала тридцать лет назад преподаватель
Наталья Чернова. Этот клуб-музей посвящен литераторам,
которые навсегда остались на войне. Экспонатам его может
позавидовать любой краеведческий музей (например, в нашем
166
краеведческом – от Майорова только одно довоенное письмо).
Но Николай Майоров – лишь один из героев музея «Строка,
оборванная пулей». Здесь есть стенды, посвященные Алексею
Лебедеву, Павлу Когану, Борису Смоленскому, Елене Ширман и
еще десятку погибших поэтов. Материалы и экспонаты
собирают в ежегодных экспедициях. Каждое лето члены клуба
отправляются туда, где оборвались недописанные строки
фронтовиков (были уже и Кавказ, и Урал, и Смоленщина, и
Белоруссия, и Карелия). А первая экспедиция состоялась в 1980
году – в Иваново. Здесь собирали материал о Майорове, а после
этого был поход в Смоленскую область и поиски места гибели
поэта. Заметьте, искать могилу поехали не родственники
Майорова, не ивановские филологи и театралы, а дмитровские
рыболовы и ихтиологи (этим профессиям обучают в колледже).
Именно они первые нашли деревню Баранцево. После войны ее
пыталась отыскать Ирина Пташникова, но из-за описки в
похоронке (в ней было написано «Баренцево») – безуспешно.
«Немцы впервые появились в Баранцеве 11 октября 1941
года. Остановились они в Титово, а сюда приходили за
провиантом. Стрельбу открывали только когда замечали наши
части, выходившие из окружения.Лишь в январе 1942
года – они (немцы. - Н.Г.) стали укрепляться в деревне: рыли
окопы, делали блиндажи и доты.19 января 1942 года,
когда наступали наши части, немцы, сказав жителям о том, что
здесь будут идти сильные бои, угнали всех под предлогом
эвакуации в "оккупацию".Одна старушка (Фильченкова) все-таки оставалась в своем доме в Баранцево до прихода наших
войск, а дождавшись их, умерла (ее похоронили с воинами в
братской могиле). В конце января - начале февраля 1942 года
деревня Баранцево была освобождена. Однако она еще около 9
месяцев находилась во фронтовой полосе". (Из материалов
экспедиции музея «СтрОП», 1981 год. Публикуется впервые).
Интересно, что в 30 километрах от Баранцево до сих пор стоит
деревня Клушино. Здесь в самом лучшем доме, построенном
плотником-профессионалом, размещался штаб немцев. Дом этот
сохранился и был перенесен в город Гагарин (Гжатск). Теперь
там музей, но не военный, а первого в мире космонавта. Потому
167
что отец Гагарина и построил этот дом, и в этих стенах прошло
детство Юрия Алексеевича, совпавшее с оккупацией и войной.
Николай Майоров погиб 8 февраля 1942 года. Что это было:
случайная пуля, атака, мина? – уже никогда не узнать. Может
быть, Майоров умер, защищая старушку Фильченкову, может
быть (пусть опосредованно), жизнь восьмилетнего Юры
Гагарина – Николай Майоров погиб за Родину...
В ту экспедицию 1980 года на краю деревни Баранцево
(тогда в ней оставались только три жителя) члены клуба-музея
нашли небольшую братскую могилу. Над ней они и повесили
табличку в честь ивановского поэта.
Музей «Строка, оборванная пулей» получил по всей стране
широкую известность. Хотя никогда ее не добивался, никогда
как следует не финансировался (все здесь самодельное); музей
сознательно негромкий во всем – даже стихи здесь читают
почти шепотом. Но его хорошо знали и Александр Твардовский,
и Давид Самойлов. Помогал музею поэт и бард, старший
лейтенант Евгений Агранович (это он написал «От героев
былых времен не осталось порой имен. Те, кто приняли
смертный бой, стали просто землей-травой»).
Основательница музея Наталья Чернова умерла 10 лет
назад. Но «строка, оборванная пулей» продолжается. До сих пор
ежегодно в лес под Рыбный приезжают в ночь с 23 на 24
сентября сотни человек. Приезжают на большой и жаркий
костер в память о Павле Когане (погиб в эту ночь в 1942 году).
И обязательно под свет огня читают стихи, в том числе Николая
Майорова. Руководят клубом-музеем сегодня Татьяна Елисеева
и Екатерина Акимова. Они признают, что членов клуба с
каждым годом становится все меньше. Что ребят больше
привлекает не горькая судьба погибших поэтов, а романтика
походов и экспедиций. Но как бы там ни было, музей жив, и
этим летом, спустя двадцать лет, ребята снова отправились на
Смоленщину проведать могилу Николая Майорова.
Теперь здесь никто не живет – деревенские разъехались. А
землю выкупил под фермерское хозяйство какой-то москвич.
Правда, отмеченную когда-то ребятами могилу он содержит в
идеальном состоянии и даже вроде как гордится тем, что стал
168
причастен к имени Николая Майорова, защищавшего эту землю.
Мемориальная доска все еще висит здесь, на старой
раскидистой сосне...
Мы видели, как женщины глядели
На нашего шального трубача.
А он трубил…
…На высоком берегу Яузы в 40 километрах от Гагарина и в
30 километрах от деревни Баранцево стоит село Карманово.
Название у него говорящее – близлежащий район действительно
географический «карман» на границе Московской, Тверской и
Смоленской областей. Этот «карман» стал отличным
плацдармом для фашистского наступления сразу по трем
направлениям. Враг крепко стоял здесь, заняв стратегическую
позицию, с августа 41-го до августа 42-го.
Внизу быстро течет река, желтеют поля, в умирающем
ковыле пасется одинокая лошадь. Наверху живут несколько
тысяч человек, работает большая школа, есть несколько
магазинов. У обрыва над рекой стоит недавно построенная
церковь. Ее настоятель отец Дмитрий всего на несколько лет
старше нас с Майоровым. Именно он выложил в Интернете
(karmanovo-hram.ru) к 9 Мая фотографии местного мемориала с
именами погибших. Так нам и удалось найти место упокоения
Николая Майорова: на одной из сфотографированных плит
стоит его имя. Стоит среди восьми тысяч других имен
красноармейцев, захороненных здесь.
На Кармановский мемориал приезжают почти каждый день.
Едут из Москвы, с Алтая (302-я стрелковая дивизия, которая
воевала здесь и в которой служил Майоров, формировалась
изначально в Сибири) – поэтому отец Дмитрий спокойно
воспринял и мой звонок, и мой приезд. «Разные люди
приезжают. И молодые, и старые. В мае была старушка из Твери
лет восьмидесяти. У нее здесь то ли дед, то ли брат похоронен.
Она об этом месте всегда знала, но собралась только сейчас –
