Ознакомительная версия.
Когда 16 ноября 2010 года было официально объявлено о помолвке и предстоящей свадьбе, а на руке Кэтрин засверкало знаменитое кольцо, которым отец принца Уильяма тридцать лет назад обручился с его матерью, параллели между двумя союзами — Чарльз и Диана, Уильям и Кэтрин — просто не могли не начать проводить.
Однако предстоявшая свадьба отличалась от «свадьбы века», прошлого века, тем, что в брак вступал не наследник престола, как это было в случае Чарльза и Дианы, а только его сын — это означало, что событие, хотя и государственной важности, всё же рангом пониже. Что ж, наверное, это к лучшему — молодой паре предоставили чуть больше свободы, чем в своё время будущим родителям жениха.
Однако ажиотаж, поднятый вокруг платья невесты, очень напоминал суету вокруг платья леди Дианы. Редактор знаменитого журнала «Татлер» («Сплетник») однажды сказала: «Страна просто одержима этим вопросом. Это слухи в чистейшем смысле — не обидные, но увлекательные. Я уверена, что нас поддразнивают. Эту пару нам представляют как людей простых, открытых, но вместе с тем они самая опытная — в том, что касается отношений с прессой — молодая пара на планете, и они знают, как это захватывающе, когда никто ничего не знает». До самого последнего дня действительно никто ничего не знал, ни публика, ни журналисты, ни представители мира моды. Дизайнеры рисовали эскизы — как они бы нарядили невесту, членов семьи Миддлтон фотографировали возле витрин свадебных салонов, пресса обсуждала — на кого же в результате упадёт выбор невесты принца? На одного из тех дизайнеров, наряды от которых Кэтрин выбирала в последнее время? На кого-то из тех, кто в своё время создавал наряды для других свадеб в королевской семье?
И когда, наконец, невеста вышла из свадебного экипажа, миллионы телезрителей облегчённо вздохнули — конец тайне. Свадебный наряд Кэтрин создал дом моды, основанный всемирно известным британским кутюрье, великолепным Александром Маккуином. В ставках на то, кто же будет «автором» платья, которые азартно делались до свадьбы, Сара Бёртон, заменившая Маккуина на посту креативного директора дома после его смерти, была одним из фаворитов, но, разумеется, отрицала всё до самого конца.
И она, и те десятки мастеров, которые были вовлечены в процесс создания наряда, знали, что их работу подвергнут скрупулезному разбору, что миллионы зрителей по всему миру будут рассматривать платье в мельчайших подробностях. Не только восхищаться, но и критиковать. Находить параллели с другими свадебными нарядами (забегая вперёд, скажем, что находили — платье Кэтрин сравнивали и со знаменитым платьем Грейс Келли, и с платьем со свадьбы, известной относительно узкому кругу, итальянской аристократки Изабеллы Орсини, состоявшейся за два года до свадьбы Кэтрин, и с платьем принцессы Маргарет, сестры Елизаветы II, и так далее).
Но в целом платьем заслуженно восхищались — оно получилось не королевским (да и не должно было, ведь Кэтрин и не королева), а поистине платьем принцессы. Изящным, сочетающим, как ни банально такое выражение, классику и современность — именно то, что от него и требовалось. Облегающий, на косточках, корсаж, застёгивающийся сзади на пятьдесят восемь пуговок; закрытые кружевом руки и плечи, узкий вырез; плавно расширяющаяся книзу, словно венчик цветка, юбка со шлейфом (не таким длинным, какой был в своё время, к примеру, у Дианы — всего 270 см, но зато не громоздким и изящным). Платье одновременно и подчёркивало очень стройную фигуру Кейт, и в то же время было сдержанным.
Главную прелесть наряда, помимо очень элегантного силуэта, составляют кружева, не пышные кружевные воланы невест викторианской эпохи, а кружевные аппликации. Их — разумеется, вручную — делали в Королевской школе рукоделия во дворце Хэмптон-Корт. Технология, по которой их создавали, родилась в Ирландии почти два века назад, в 1820-х годах. В узоре же соединились цветочные символы Соединённого Королевства — английская роза, шотландский чертополох, уэльский нарцисс и ирландский трилистник. Каждую маленькую кружевную деталь вырезали и крошечными стежками пришивали на шёлковый тюль, где все части узора сливались в единое целое. Чтобы драгоценные кружева выглядели идеально, мастера должны были мыть руки каждые полчаса и каждые три часа менять иглы.
Кружевные аппликации украшали корсаж и юбку платья, шлейф, фату и туфельки невесты. Помимо этого, кружевной была верхняя часть корсажа и рукава, а нижняя юбка из шёлкового тюля тоже была отделана кружевами — в наряде соединились английские кружева и французские кружева шантильи. И основная ткань платья (особая разновидность тонкого шёлка), и отделка были тщательно подобраны по цвету, белый и нежно-нежно-кремовый.
Буквально сразу после свадьбы стали появляться копии платья для желающих выйти замуж в наряде, похожем на наряд невесты британского принца. Но… всю прелесть платья создавали именно детали, а они неповторимы. Стоит ли довольствоваться копией, только немного напоминающей оригинал? «Каждый выбирает по себе».
Как известно, согласно британской свадебной традиции в наряде невесты должно быть что-нибудь голубое, что-нибудь старое и что-нибудь заимствованное. «Голубым» стала ленточка, зашитая в корсаж, «старым» — кружевной узор, выполненный по старинной технологии, а «заимствованным» — тиара.
Бриллиантовая тиара, которая украсила в этот день голову невесты, была сделана Картье в 1936 году, и герцог Йорский, будущий король Георг VI, приобрёл её для своей супруги. Когда их дочери, принцессе Елизавете, исполнилось восемнадцать, мать подарила ей эту тиару. И вот, годы спустя Елизавета одолжила её невесте своего внука. Когда-то её носили порой сестра Елизаветы, принцесса Маргарет, а затем дочь Елизаветы, принцесса Анна, но последние тридцать лет тиара провела в хранилище — большой популярностью у дам королевской семьи она явно не пользовалась. И только сейчас, красуясь на голове невесты принца, тиара, наконец, привлекла к себе всеобщее внимание. А ведь когда-то её приобрели для леди, которая не принадлежала к королевской семье, но стала женой герцога, а впоследствии и короля. История, можно сказать, повторилась…
Что касается другого украшения Кэтрин, бриллиантовых серёг, это был свадебный подарок от её родителей (дубовый листок из бриллиантов изящно намекал на полученный Миддлтонами герб с изображениями дубовых листьев и желудей).
Тиару тщательно закрепили на распущенных волосах, а она, в свою очередь, придерживала длинную тончайшую фату из шёлкового тюля, которая ниспадала очень мягкими складками — прикрывая и не скрывая одновременно.
Букет невесты, разумеется, тоже был символичен. Ландыши означали возвращение счастья, турецкие гвоздики (которые на английском, заметим, называются «милый Уильям») — ухаживания, гиацинты — постоянство в любви, плющ — верность, любовь и дружбу. И наконец, мирт — давний символ любви и брака. Куст, с которого его срезали, — потомок того куста, веточки которого вошли некогда в букет королевы Виктории, положив тем самым начало ещё одной свадебной традиции британской королевской семьи.
Платье подружки невесты, которой стала младшая сестра Кэтрин, Пиппа (Филиппа) Миддлтон, тоже было от Сары Бёртон. Плотный шёлковый креп красиво драпировался и очень хорошо облегал стройную фигуру; а если учитывать, что на Пиппу публика в основном смотрела со спины — ведь она шла за сестрой, — ряд крошечных пуговиц на спине (таких же, как на корсаже невесты) стал едва ли не самой интересной и примечательной деталью наряда. Даже не изюминка, а множество изюминок!
Четыре маленькие подружки невесты были в платьицах с пышными юбками, из той же ткани, из которой было сшито платье Кэтрин. Верхняя из нескольких нижних юбок, краешек которой виднелся из-под платьев, пышные рукавчики и маленькие вырезы были отделаны теми же кружевами, что и нижняя юбка невесты. Ну и пресловутые маленькие пуговки, конечно, присутствовали. На подкладке каждого платьица вышили имя невесты и дату свадьбы — ими потом пополнят ряды семейных реликвий. Наряд дополняли широкие пояса из золотистого шёлка, завязанные сзади пышными бантами, атласные туфельки классической модели «Мэри-Джейн» (с перепонками), украшенные пряжками с кристаллами Сваровски, и букеты — из тех же цветов, что у невесты. Венки девочек, напоминавшие тот венок, в котором в своё время выходила замуж мать невесты, были из плюща и ландышей — очень трогательно было потом наблюдать за тем, как одна из малышек придерживала его на голове, видимо, боясь, что тот свалится.
Жених был в ярко-красной форме полковника Ирландского гвардейского полка, с голубой лентой ордена Подвязки через плечо; его шафер, родной брат, принц Гарри, в чёрной драгунской форме. Забавная деталь — карман форма не предусматривала, но, чтобы шафер не потерял обручальное кольцо, пришлось его сделать. Двое маленьких пажей были в форме в стиле офицеров гвардейской пехоты 1820-х годов (ещё один взгляд назад) и со знаками различия всё того же Ирландского гвардейского полка.
Ознакомительная версия.
