Ознакомительная версия.
Как установлено Судебной коллегией в результате исследования совокупности доказательств по настоящему уголовному делу, показания потерпевшего Е. В. Наплекова, соответствующие материалам дела в части о описания телесных повреждений, в части, касающейся роли Б. Д. Бокарева в причинении телесных повреждений М. А. Солдатову и самому Е. В. Наплекову прямых подтверждений не имеют. Обнаружены лишь косвенные обстоятельства, предположительно говорящие о причастности Б. Д. Бокарева к инкриминированным ему деяниям.
Так, свидетель Г. В. Бодров сказал, что Б. Д. Бокарев, когда выпьет лишнего, имел обыкновение «обниматься», т. е. хватать за шею собутыльников, демонстрируя свою физическую силу; 10 января 2000 г. Г. В. Бодров не видел, чтобы он начал вести себя подобным образом, но, как только Б. Д. Бокарев напился, Г. В. Бодров счел за лучшее уйти в другую комнату. Собственно, в этой части показания Г. В. Бодрова говорят, скорее, в пользу подсудимого: по словам свидетеля, Б. Д. Бокарев имел обыкновение демонстрировать силу рук, а не кидаться в пьяном виде на людей с ножами и другими попавшимися под руку опасными предметами, да еще нападать на людей со спины. К сожалению, органы уголовного преследования, приписав 3. Д. Бокареву, по сути, хулиганский мотив совершения преступлений – агрессию из‑за ничтожного повода, оставили без внимания характер отношений М. А. Солдатова и Е. В. Наплекова, потерявшего, по его же словам, сына в гараже М. А. Солдатова; об этом Е. В. Наплеков умолчал при первичном допросе и сообщил лишь при повторном его допросе стороной защиты в последний день судебного следствия. Судебная коллегия углубилась в исследование данного обстоятельства, ровно настолько, насколько это дозволено положениями ст. 254 УПК РСФСР, однако приняла его к сведению для целей оценки показаний Е. В. Наплекова в совокупности с другими доказательствами. Надо также отметить, что Б. Д. Бокарев положительно характеризуется по месту жительства (л.д. 117) и работы как «уравновешенный, добрый, отзывчивый товарищ» (л.д. 119). Напротив, согласно характеристике из соответствующего РЭУ «на гр‑на Солдатова М. А. неоднократно поступали жалобы от соседей о том, что в квартире постоянно собирались посторонние лица, происходили пьянки, разборки» (л.д. 130).
Потерпевший Е. В. Наплеков утверждал, что, опасаясь возвращения Б. Д. Бокарева, удерживал ведущую в комнату дверь до прихода Г. В. Бодрова и предварительно окликнул последнего через затворенную дверь. В судебном заседании свидетель Г. В. Бодров припомнил фразу, якобы сказанную Е. В. Наплековым, когда Г. В. Бодров пытался проникнуть в комнату, где находились раненые М. А. Солдатов и Е. В. Наплеков. Е. В. Наплеков спросил: «Это ты? А этого нет?». После настойчивых расспросов свидетель высказал предположение, что Е. В. Наплеков имел в виду Бориса (Б. Д. Бокарева). Об этом диалоге свидетель непосредственно после происшествия умолчал (л.д. 33); даже если такой диалог состоялся, он может быть интерпретирован многими различными способами, тем более что Е. В. Наплеков не назвал Г. В. Бодрову имени подсудимого; к тому же, как будет продемонстрировано ниже, Е. В. Наплеков, по‑видимому, не опасался Б. Д. Бокарева, отступил от ведущей в комнату двери до прихода под дверь Г. В. Бодрова и в действительности стоял в тот момент возле холодильника. Судя по результатам осмотра места происшествия, на двери, ведущей в комнату № 3, где был обнаружен труп М. А. Солдатова (на подписях к фотографиям эта комната обозначена номером 1), крови не найдено (л.д. 4, 5), однако, если раненый в грудь и спину Е. В. Наплеков подпирал ее своим телом на протяжении нескольких минут, дверь должна была быть испачкана кровью потерпевшего.
Жена подсудимого О. М. Бокарева сообщала в ходе предварительного следствия, что у Б. Д. Бокарева был синяк на переносице, когда он вернулся вечером 10 января 2000 г. домой; в судебном заседании свидетель О. М. Бокарева, напротив, утверждала, что ничего необычного в облике мужа не заметила. Потерпевший же Е. В. Наплеков не говорил, что он либо М. А. Солдатов наносили Б. Д. Бокареву удары по лицу. Таким образом, нет доказательств, что этот синяк появился именно в результате борьбы вооруженного ножом Б. Д. Бокарева с М. А. Солдатовым и Е. В. Наплековым. Рассуждение типа post hoc ergo propter hoc («после этого, значит вследствие этого») является типичным софизмом.
Как видно из протокола освидетельствования Б. Д. Бокарева от 11 января 2000 г., на теле Б. Д. Бокарева, обнаружены многочисленные телесные повреждения: синяки, ссадины, кровоподтеки (л.д. 26). Наличие указанных повреждений на теле Б. Д. Бокарева 11 января 2000 г. в 12 часов подтверждено также исследовавшейся в судебной заседании справкой из травматологического пункта при поликлинике № 222. Эксперт‑медик отметил 2 февраля 2000 г., что на теле Б. Д. Бокарева имеются двух‑трехнедельной давности кровоподтеки, о которых сам Б. Д. Бокарев говорил, что они причинены ему «в отделении милиции… неизвестными мужчинами в гражданской одежде» (л.д. 105). Следователь прокуратуры не усмотрел в действиях работников милиции «состава преступления» и своим постановлением от 21 марта 2000 г., ссылаясь, в частности, на то, что «показаниями потерпевшего Е. В. Наплекова… вполне определенно описан механизм и обстоятельства, при которых возникли телесные повреждения у Бокарева Б. Д.», прекратил их уголовное преследование «за отсутствием события преступления», т. е. по другому процессуальному основанию (л.д. 159). Однако потерпевший Е. В. Наплеков отрицал в судебном заседании 19 июля 2000 г., что он мог 10 января 2000 г. причинить Б. Д. Бокареву телесные повреждения в области живота. Как уже говорилось выше, жена подсудимого в ходе предварительного следствия говорила о синяке на спинке носа Б. Д. Бокарева, но 10 января 2000 г. после прихода Б. Д. Бокарева домой она отнюдь не наблюдала ссадин на его голове, скулах, губе (см. протокол освидетельствования от 11 января 2000 г. – л.д. 26 об); эти повреждения, очевидно, образовались после прихода Б. Д. Бокарева домой от М. А. Солдатова, в период между пробуждением Б. Д. Бокарева от сна и освидетельствованием, т. е. при нахождении Б. Д. Бокарева в руках работников милиции. Таким образом, нет доказательств, что данные телесные повреждения причинены Б. Д. Бокареву Е. В. Наплековым либо М. А. Солдатовым в ходе перешедшей в драку ссоры.
Как следует из заключения экспертов № 402/671, результаты биологической экспертизы допускают «смешение крови Солдатова М. А. и Бокарева Б. Д.» в двух пятнах на клинке ножа, найденного на лестнице подъезда корп. 1 д. 24 по Открытому шоссе (л.д. 79). Однако заключение экспертов носит вероятностный характер, что не позволяет использовать его как улику (см. абз. 3 п. 14 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. № 1 «О судебной экспертизе по уголовным делам»); к тому же, в ходе освидетельствования Б. Д. Бокарева никаких порезов на его теле не обнаружено (л.д. 26).
Других заслуживающих упоминания доказательств, которые могли бы подтвердить изобличающие Б. Д. Бокарева показания Е. В. Наплекова, нет.
Судебная коллегия констатирует, что показания потерпевшего Е. В. Наплекова не подтверждаются показаниями свидетеля Г. В. Бодрова. Ссоры между Б. Д. Бокаревым, с одной стороны, М. А. Солдатовым и Е. В. Наплековым, с другой, Г. В. Бодров не наблюдал. Допрошенный 11 января 2000 г. следователем в качестве свидетеля Г. В. Бодров говорит следующее: «Борис хотел поговорить с Мишей, и Миша попросил меня уйти в другую комнату и подождать, пока он не позовет. В этой комнате остались Миша, Женя и Боря. Виктор продолжал спать в другой комнате, я сидел в кресле возле него. Я уснул. Проснулся от того, что услышал, как хлопнула очень громко входная дверь. Я выскочил в коридор и обнаружил входную дверь открытой. А дверь в комнату (маленькую), где должны были находиться Миша, Женя, Боря была прижата, я не смог ее открыть с первого раза. Я позвал Мишу, но услышал шум мебели, я толкнул дверь, она открылась, и я увидел слева Михаила, истекающего кровью. Около холодильника стоял Евгений. На мой вопрос, где телефон, Евгений ничего не ответил» (л.д. 33). И сразу же после происшествия, и в судебном заседании свидетель Г. В. Бодров утверждал, что проснулся лишь от хлопка входной двери; шум драки его не разбудил, он такого шума не слышал. Надо также отметить, что входная дверь, согласно показаниям самого же Г. В. Бодрова, осталась открытой; блокированной же оказалась дверь в комнату, где был накрыт стол и находились раненые; разумно считать, что именно ее и захлопнул потерпевший Е. В. Наплеков, остававшийся в комнате, и этот стук услышал Г. В. Бодров. Свидетель Г. В. Бодров фактически утверждает, что сам открыл дверь, поскольку, когда вошел в эту комнату, он увидел Е. В. Наплекова «около холодильника» (показания от 11 января 2000 г.), «в углу» (показания в судебном заседании). Как видно из приложенных к протоколу осмотра места происшествия фотографий, холодильник в комнате кв. 122 корп. 1 д. 24 по Открытому шоссе в гор. Москве, где разыгрались рассматриваемые события, находится вдалеке от двери и отделен от нее столом (л.д. 8 об, 9), т. е. Е. В. Наплеков не защищал дверь от возможного появления Б. Д. Бокарева, как он утверждает. По словам свидетеля Г. В. Бодрова, когда он проник в комнату, Е. В. Наплеков был обнажен по пояс, на его теле виднелись ранения; Е. В. Наплеков же говорит, что он был в окровавленной и разорванной одежде; однако эти свитер, футболка, брюки отсутствуют среди вещественных доказательств.
Ознакомительная версия.
