Ввиду важности данного места приведем несколько вариантов его перевода с пояснениями, которые они содержат. Так, Шервуд пишет: «Различие сущности и способа существования – фундаментально. В качестве яркого примера употребления этого различия я приведу отрывок из amb. 42: „Всякое ведь обновление, вообще говоря, конечно, происходит со способом [существования] обновляемой вещи, а не с логосом природы, поскольку логос, будучи обновлен, губит природу, [так как] не сохраняется неповрежденным логос, по которому она существует; но обновленный способ [существования], при сохранении, конечно, логоса природы, указывает на чудодейственную силу“ (amb. 42: PG 91, 1341D1-6). Ясно, что это фундаментальный закон. Он выражается весьма часто, см., например: amb. 42: PG 91, 1329A; 1345B, также amb. 15: PG 91, 1217A; 31: PG 91, 1280A; 36: PG 91, 1289C. Рассмотрение всех этих отрывков приводит к однозначному выводу, что логос природы может сохраняться при весьма широком диапазоне изменения способа существования. Для физического порядка это можно увидеть в amb. 15: PG 91, 1217A: метафизическая сущность совершенно неизменна при постоянном изменении свойств и качеств. Для морального порядка то же утверждается в amb. 42: PG 91, 1329A-B7, где завершается учение amb. 7: PG 91, 1084BC» (Максим Исповедник 2007а, с. 444). В свою очередь, В. М. Лурье в курсе истории византийской философии дает свое понимание этого отрывка: «Основным трактатом, посвященным понятию „тропос существования“, является amb. 42 (особенно в части 1341D-1345А), где автор ставит своей целью объяснить, как вообще возможны изменения природы. Понятие тропоса Максим связывает с возможностью изменения (обновления). Обновление природы возможно только по ее тропосу, но не по логосу: ведь изменение логоса природы – это разрушение природы, так как перемена логоса – это не что иное, как прекращение существования данной природы вообще. „Говоря в общем, всякая новизна относится к тропосу обновляемой реальности (вещи, πράγματος), а не к логосу природы, потому что обновляемый логос разрушил бы природу, не имеющую (в таком случае) неудобоподвижного логоса, согласно которому она есть (καθ’ ὄν ἐστι). Напротив, обновляемый тропос – разумеется, при сохранении природного логоса – обнаруживает силу (δύναμιν) чуда [речь идет о Рождестве Христовом, т. е. о Боговоплощении], поскольку показывает природу, действуемую и действующую (ἐνεργουμένην τε καὶ ἐνεργοῦσαν) превыше ее (законо)положения (θεσμόν). Ведь логос человеческой природы – это душа и тело и то, чтобы быть по природе из разумной души и тела, а тропос – это порядок (τάξις) в том, чтобы действовать и быть действуемой природно, и этот порядок часто переменяется и становится другим, но природа никоим образом не изменяется вместе с ним“ (1341D). Итак, все, что природа может сделать сама, или что она может претерпеть, не будучи уничтоженной, есть изменение тропоса ее существования» (Лурье 2006, с. 353-354). Наконец, В. В. Петров дает следующий перевод данного места: «Вообще говоря, всякое новоустроение естественно происходит применительно к тропосу новоустрояемой вещи, но не к логосу природы, поскольку новоустрояемый логос разрушает природу, у которой не остается неудобоподделываемого логоса, сообразно с которым она существует, тогда как новоустрояемый тропос, если, конечно, в природе сохраняется логос, демонстрирует удивительную силу, наглядно являя природу, которая действует и претерпевает то, что превышает установленное для нее» (Петров 2007, с. 142, прим. 38); «логос человеческой природы – это бытие душой и телом и природой, [состоящей] из разумной души и тела, а тропос – это порядок (τάξις) [осуществления] природного действования и претерпевания действия; [порядок] при этом многократно меняется и прелагается, природа же никоим образом не меняется вместе с ним» (Там же, с. 30).
Быт. 5:24; 4 Цар. 2:11.
Быт. 6:6-8:19.
Быт. 17:15-19; 18:9-15; 21:1-7.
Букв.: «потопления».
Быт. 19:24.
То есть Моисея (см. Исх. 3:2).
Исх. 7:17-21.
Исх. 14:1-31.
Исх. 15:25.
Исх. 16:4-18.
Чис. 11:31-32.
Исх. 17:1-7.
Ис. Нав. 3:15-17.
Лоллар понял это место иначе: «He maintained the sun and moon in their course without hindrance, even though He stopped the motion of the continually moving nature of the atmosphere (он сохранил солнце и луну в их беспрепятственном движении, хотя и остановил движение постоянно движущейся природы атмосферы)».
Ис. Нав. 10:12-14.
То есть не перестал видеть, ради чего и останавливал Бог солнце и луну.
Это место (καὶ πρὶν λάβῃ πέρας τῶν ὁρομένων ἡ δύναμις) сложное для понимания, переводим не буквально, а исходя из общего смысла. Констас (Constas 2014, v. II, p. 177) понял иначе: «так, чтобы прежде чем иссякнет сила этих видимых [знамений]...».
Ис. Нав. 22:19.
Ларше, критикуя целый ряд авторов, писавших до него об «обновлении» (новоустроении) (Риу, Гаррига, Летеля, Хайнцера, Дальмэ), делает особый акцент на том, что прп. Максим говорит именно об обновлении способа существования природы, а не ипостасей; приведя множество цитат, он пишет: «Из этих текстов со всею ясностью следует, что „обновление“ – это обновление природ, а ни в коем случае не обновление какого-то „модуса ипостасного существования“ („mode d’existence hypostatique“), или придуманного „модуса ипостасного действия“ („mode d’agir hypostatique“), или же некоей „ипостасной модальности усыновления“ („modalité hypostatique de la filialité“) – понятия, на основе которых конструировались некоторые современные интерпретации. Эти интерпретации, не понимая различных значений, которые для Максима принимает понятие тропоса, видят в нем систематически некий „модус ипостасного существования“ (хотя последнее определение никогда не обнаруживается) в текстах связанным с выражениями: „способ (модус) существования“ („mode d’existence“), „ипостасный модус“ („mode hypostatique“) (выражение, которое вообще не обнаруживается в трудах Максима) или „модус ипостасного действия“ (то же замечание)» (Larchet 1996, p. 267). Пафос Ларше заключается в том, что не наши ипостаси (и тем более не ипостась Сына Божия) меняют свое существование, но природа в ипостаси. Эту направленность мысли Ларше в анализе «обновления» у
