Панова Е.И., Шишкин К.В.
Крылья Кхарту
Прощально трубы протрубят
моих иллюзий.
Не собираю все подряд
и пуст мой узел.
Прощай Египет, весь мой род,
и бог мой, Ра мой.
Напет ответ, пришел завет
и в путь пора Нам.
Зовет труба печалью Сфер,
там волны плещут.
Лучом нечайно Люцифер —
заденет — Вещий.
И будет неба водопад
парад стихийный
И тыча пальцем невпопад
я вспомню Имя.
Взмахну крылами, озарюсь
в сиянье светом.
Увы, я больше не боюсь
скользить к ответам.
Вновь будет внешняя вода
и воздух сдавлен,
Я возвращаюсь в никуда.
порог оставлен.
Там уходящая вода
сквозит сквозь сушу.
Я, вновь шагая в никуда,
влетаю в Душу.
По долгу истины стуча
крылом метели,
Не видя плахи палача,
мы в злобе зрели.
Вдруг, усмотрев неверный путь,
жизнь обрывали.
Еще чуть-чуть — и не вздохнуть.
Увы, сдыхали.
по перетокам Злой Судьбы
добро искали
и в вечном Море Доброты
печаль ласкали.
Измерив милями дорог,
мы справедливость
едва пускали на порог,
уйдя в стыдливость.
И, перепутав Звездный Путь
с остывшим пеплом,
мы поспешили зачерпнуть
все Смерти пеклом.
Невзрачно Времени Вода
шаги считала.
Любовью Вечность позвала
начать сначала.
Уже несколько дней подряд самочувствие оставляет желать лучшего. Меня мучают кошмарные ощущения, которые я точно и описать-то не могу. Тело корежит, а перед глазами частенько мелькают туманные силуэты, блёклые сполохи. Хотя болью в полном смысле это нельзя назвать, но другого описания своим ощущениям подобрать не могу. Телефон «в отключке», как и я, совсем оторван от внешнего мира, выдернула его из сети, а себя из — общения.
На посетителей глаза бы мои не смотрели. И что они со своими проблемами ко мне? Когда я сама не могу разобраться в самой себе.
Какой-то непонятный холод скрючивает меня изнутри, леденеют руки и ноги, хочется забраться под одеяло с головой, уснуть и не проснуться. Вот бы убежать на необитаемый остров от всех этих проблем, которые плодятся, как мухи. Но острова в нужный момент под рукой никогда не бывает. И приходится выкарабкиваться из этого положения без его помощи. С каждым днем это необъяснимое состояние все более обострялось. Вот что интересно: на фоне полного житейского благополучия появилось желание умереть. Да и вообще постепенно начала ощущать себя немножечко мертвой, погасли все чувства и интерес к жизни. Тело отказывалось двигаться. От безысходности я просто легла, скрестив руки на груди, закрыла глаза и смирилась с тем, что пришло время... а чего — я тогда еще не могла себе объяснить. Постепенно скованность тела стала более ощутимой. Душа моя успокоилась и перестала метаться, и мне показалось, что я погружаюсь в сон. Наступила тишина и ощущение движения или падения, а может быть, водоворота — сейчас трудно восстановить в памяти, как это происходило.
То, что последовало за этой тишиной, было столь необычно и реально. Боль не исчезла, а стала ещё более конкретной. Тело находилось сразу в двух реальностях. Я переместилась в иное пространство и время, в прошлое. В те события, которые происходили когда-то со мной, другая жизнь, другое имя и судьба. Это не было похоже на фильм. Все было живым, реальным и осязаемым. Мне оставалось только наблюдать.
Сознание возвращалось вместе со жгучей болью в левом боку и ощущением скованности и стиснутости, хотя дышалось свободно. И я с ужасом начинаю понимать, что жгучую боль и скованность испытывает мое тело. К счастью, ум остается холодным и расчетливым. Так-так, что за теплая липкость под левым боком? Похоже, сочится кровь, которая медленно остывает. Не открывая глаз, я начинаю понимать, что все происходящее мною не запланировано. Более того, я не в курсе того, что произошло. Холодом пустоты вдруг распахнулось пространство, и я вспомнила.
Память!
Она яркой вспышкой озарила ступени, по которым я спускалась в нижнюю библиотеку, туда, где хранились рукописи и труды древних пророков. Что же мне там понадобилось? Не помню. Помню только черные ступени из обсидиана, шорох сзади, за пыльной тяжёлой шторой, и тупой удар в левый бок. Что-то металлическое покатилось вниз, опьяняющий запах, и сознание провалилось в черноту. Что же произошло потом с моим телом и где я? Не открывая глаз, слушаю звуки.
Тихо.
Где я? Возникает ощущение, что я нахожусь в большом помещении. Почему помещение? Воздух не движется. Тишина и запах ароматов курения. Медленно приоткрываю глаза и пытаюсь сказать себе, что это сон. Эхом звенит в ушах какая-то фраза. Закрываю плотно веки, пытаясь поверить в то, что это сон. Но тело болью возвращает в реальность. Открываю глаза снова. Холодная волна неистовости прокатилась гневом в моей душе, по моему естеству. Я, то есть тело мое, забальзамированное, лежит на подиуме в центральном зале дворца. Я, живая и осознающая, не могу прошептать ни звука, только глаза подвижны и могут смотреть. Только дышать и смотреть, а ещё вспоминать.
Луна бледным светом оросила пространство, и я вспомнила все. Но от этого не стало легче, и ужас происходящего начал проникать в мое сердце, дыхание участилось, стон погас в плотно сжатых губах.
Я — старшая дочь, принцесса, жрица, находящаяся у власти в центральном городе. Я из династии Ахи, из той династии, где веками народом правили женщины, передавая знания из поколения в поколение. Сверкающей и всемогущей династии хранителей Междуречья. И я — держательница престола на земле и в поднебесной, ответственная за гармонию в этой точке Геи. Гея — мать наших тел, существо, много времени назад предоставившее приют нашим заплутавшим душам. Геолисима!
Память медленно сочится в мое пространство, и боль непредсказуемости событий начинает терзать мой ум. Имя, мое имя? Я старшая, а дальше... Пустота. Так, что еще может служить мне подсказкой?
Лихорадочно роюсь в памяти, а точнее, в том, что от нее осталось. Крохотные кусочки прожитого мной времени в этом теле разрозненными звеньями из цепи событий начали выплывать, наполняя скорбью душу. Моим народом и экономикой с глубокой древности управляли женщины, правили блестяще и легко, по всему царству разливался покой, порядок и достаток. Мужчины поддерживали связь с Поднебесной, практически все время находясь в храмах, и это была большая честь, если Совет Старейшин выбирал мальчика в ученики к храмовнику. Высшая честь и огромная радость. Радость!
В сознании проплыла фраза: «Да не для всех». А для кого это было горем, кто же печалился по этому поводу, да с такой силой, что его эмоции запечатлелись в моём сознании? Кто? Кто? В голове снова чехарда из слов, фраз, образов и боль, которая усиливается от воспоминаний. Храмовники и жрецы. В их союзе хранилась великая тайна Междуречья, тайна блестящего царствования, тайна содружества и сотрудничества двух начал — мужского и женского, левого и правого, верха и низа. Результатом этого равновесия была гармония на всех уровнях царства. Каждый посильно занимался тем, что соответствовало качествам его личности. Жрицы поддерживали плодородие земель и скота, обилие дождей и ветров в меру, но самым главным искусством жриц было не изобилие, а любовь, которая проходила через их сердца, и заполняла все пространство Междуречья. И от этого слияния их сердец царство наполнялось достатком и славой. И это было единственной защитой от возможных набегов диких племён.
По обычаю престол получала старшая дочь правящей царицы. Но не по старшинству ей выпадала такая ответственность, а по силе и достоинству ее сердца. Малодушные и слабосердечные уходили по собственному желанию из дворца в поселения на окраине царства и жили в гармонии с природой и сферами, не испытывая потребности кем-то управлять, и даже собой. Места их обитания охранялись, и потому жизнь их была до однообразия спокойной и размеренной. Жили как птицы, стаями, создавая общины исходя из личных симпатий, и так же легко уходили в небытие по истечении срока пребывания на Гее. Младшие дочери царицы наделялись малыми царствами, которые располагались по всем направлениям относительно центрального царства, чтобы расширять и укреплять их. Юноши по достижении четырнадцати лет уходили в храмы, чтобы поддерживать и создавать новые жизненные пространства, сохраняя гармонию того, что было выстроено их предшественниками. Всё казалось продуманным и цельным. И то, что наша династия развивалась и расцветала, было обусловлено теми знаниями, которые марсианская цивилизация оставила нам в наследие и коим традициям мы тщательно следовали. Но на Гее условия отличались от тех, в которых была рождена и вскормлена раса птицегуманоидов, наших пращуров. Со временем всё изменялось и мельчало.
