— Ну уж, ты такие страсти рассказываешь, — Ольга снова вспомнила про своих потеряшек и погрустнела. А что, если один из них полез купаться, стал тонуть, второй спасать кинулся, ну, и оба сразу…
— Правда, — неожиданно поддержал Влада Федор, — в этих озерах лучше не купаться…
— Не переживай! — утешил Влад. — Там, куда мы едем, и куда твои пацаны, скорее всего, пошли, если, конечно, в городе не загуляли, что намного вероятнее, озер нет. Зато есть бассейн. Я его совсем недавно открыл. Настоящий, думаю, ритуальный. Вода — изумительная. Если успела прогреться, то искупаемся. Правда, его какие-то вандалы камнями завалить пытались, я, что мог, убрал. Но одному не под силу. Договорился уже с товарищем, он солдатиков на помощь даст.
— Ритуальный? — оживился Максим. — Что ты имеешь в виду?
— Так там везде — радоновые источники, — объяснил Влад. — Скорее всего, он в целях оздоровления использовался. Высокопоставленные особы принимали в нем радоновые ванны. Слышали?
— Конечно! — кивнула Ольга. — Ты хочешь сказать, что десять-двадцать тысяч лет назад люди умели этим пользоваться? Что уже тогда здесь существовали свои Баден-Бадены?
— Девочка моя! — покровительственно улыбнулся Рощин. — И не только! Сама все увидишь. Кстати, практически все сейды стоят вблизи выходов радона. Это ведь тоже не случайно!
— Постойте, — удивленно вклинился очнувшийся от дремы оператор, — но радон, вроде, радиоактивный газ! Помню, снимал один сюжет, как обезопасить воду от радона, поскольку из-за него возникают всякие раковые заболевания…
— В том-то и дело! — обрадовался Влад. — Слышал истину: то, что в одних дозах — яд, в других — лекарство? Так вот, наши далекие предки умели использовать радон и так, и этак.
— Это они вам сами сообщили? — с нескрываемой иронией поинтересовался оператор.
— Почти, — не обиделся ученый. — Сам увидишь! Радон — газ уникальный, единственный, можно сказать, в своем роде! Представьте, мало того, что он в восемь раз плотнее воздуха, так при температуре минус шестьдесят он превращается в бесцветную жидкость, которая излучает сияние. Ярко-голубое или ярко-фиолетовое, а при минус семидесяти он вообще становится твердым и непрозрачным! И снова светится!
— Да, вот бы такой шарик дома в морозилке держать! — снова хохотнул оператор.
— Не выйдет, дружок! — радостно парировал Рощин. — Его никакой сосуд не выдержит! Дело в том, что он сам, без всякого нагревания, испускает тепло. Так что любая банка просто расплавится!
Оператор замолчал, видно, сказать больше было нечего. Ольга с удовольствием прислушивалась к дискуссии: Серега, ее постоянный спутник, слыл существом недоверчивым и скептическим. Как ни странно, именно эти его качества позволяли ему снимать просто уникальные кадры. Он всегда стремился развенчать, как он сам говорил, шарлатанов от науки, посему умудрялся, защищая свое неверие, найти такие ракурсы и такие планы, что при монтаже сам беспрерывно ахал и удивлялся: дескать, «шел в комнату, попал — в другую»…
— Влад, а при горении он какого цвета? — спросила Ольга, вспомнив об обещанной активации сейда.
— Увидишь! — заговорщически подмигнул Влад.
— Влад, ты что, собираешься повторить активацию? — подозрительно и настороженно спросил Макс.
— Посмотрим… — уклонился от ответа Рощин.
— А это не опасно? — поинтересовался Федор. — А то как жахнет! Может, лучше не надо?
— Слушайте, орлы, — взмолился Влад, — давайте на место приедем, там все и решим.
— Здравствуйте, приехали! — высказалась Ольга. — Мы вообще, зачем туда едем? Влад! Я не поняла… Ты что, передумал?
— Оленька, не волнуйся, все наши договоренности остаются в силе! — Влад положил тяжелую руку Ольге на плечо, успокаивая. — Я вообще не понимаю, что за разговорчики в строю! Еще никто никуда не приехал. А уже — опасно-неопасно… Я что, кого-то силком куда тащу?
В машине повисло неловкое молчание. Оператор довольно хмыкнул — сеять сомнения среди окружающих было еще одним Серегиным хобби.
— Влад, — прервала паузу Ольга. — А мы едем туда, куда ребята могли пойти? — Тревога за близнецов снова навалилась темной вязкой волной. — Я просто не представляю, как их тут искать…
— Если я правильно понимаю, то они должны быть именно там, куда мы едем. Те места я им показывал. Там они искали точки для съемок.
— Ну да, — хмыкнул Серега. — Им только точки для съемок искать. Профи! Небось, прихватили с собой пузырек чего-нибудь горячительного, а потом заблудились.
— Не каркай! — оборвала коллегу Славина. — Знаешь ведь, Тимки не по этим делам.
— Оль, чего ты злишься? — обиделся Серега. — Вспомни, хоть один год у нас такое было, чтоб практиканты не пропадали? В прошлом году в информации трое сгинули, розыск объявили. А потом что вышло?
— Что? — заинтересовался Федор.
— В Турцию решили на пароме сплавать! Думали, никто не хватится. Вот и эти — тоже.
Серега, конечно, по большому счету был прав. Истории, в которые попадали практиканты, пересказывались в Останкино годами, как анекдоты. Близнецам всего по двадцать… Мало ли что могло их увлечь. Или — мало ли кто.
— А кто у вас потерялся? — спросил Федор. — Искать кого-то будем?
Пришлось коротко объясниться.
— Я помню, сам на первой практике заблудился, — улыбнулся Барт. — На раскопках под Бухарой. Решил одну свою теорию проверить, отошел от лагеря метров на пятьсот, а тут стемнело. В песках ночь мгновенно наступает. Чуть с ума от страха не сошел. Темень — глаз коли! Шакалы воют, змеи шуршат. Только утром с бархана лагерь увидел, оказывается, и ходил-то все время вокруг. Правда, меня никто не хватился, решили, что сплю…
— Ну вот, и наши, наверное, так же, — хмыкнул Серега. — Хорошо, что сейчас не темнеет. Ох, увижу, задницы надеру!
Джип, наконец, вынырнул из тесной, ограниченной с обеих сторон скалами асфальтовой реки на широкий и светлый простор. По-прежнему и справа, и слева виднелись те же сопки и озера, но теперь они располагались как бы снизу, так, что скальные вершины казались небольшими покатыми холмиками.
— Ну, вот и знаменитое плато Сейв-Вэр! — прокомментировал смену обстановки довольный Влад. — Скоро будем на месте. Оля, посмотри налево, это — Могильный ров. Место мистическое и ужасное.
— Почему ужасное? — заинтересовалась Ольга, разглядывая огромную мрачную канаву, тянувшуюся вдоль дороги, как уродливый незарастающий шрам.
— Да потому что я не знаю ни одного человека, кто бы прошел его до конца. Самые отчаянные до середины доходят, а дальше — у кого что. Кто-то начинает голоса слышать, кто-то на месте кружится, как сомнамбула, кого-то охватывает панический ужас.
— А у тебя что было? — Ольга развернулась к Владу.
— А у меня просто ноги не шли, и все. Будто кто-то держал!
— Влад, а ты Тимок сюда водил?
— Нет. Сюда неподготовленным нельзя. Опасно.
— Интересно! — цокнул языком Федор. — А что там может быть?
— Говорят, там древние пещеры, в которых хоронили тулов.
— А тулы — это кто? — продолжала расспрашивать Ольга. Даже усиливающаяся тревога за близнецов не могла приглушить острого журналистского любопытства. Инстинкт. Как у охотничьей собаки.
— Тулы — это высшие жрецы у древних людей, — пояснил Влад. — Давайте знакомиться: Влад Рощин, из рода тулов!
Бац! Машина ни с того ни с сего круто вильнула в сторону и резко затормозила, так резко, что Ольга весьма ощутимо треснулась затылком о боковое стекло.
— Эй, доброволец, ты чего? — недоуменно спросил Влад, потирая ушибленное плечо.
— Да вы такие вещи интересные рассказываете, что я заслушался и яму пропустил… — покаянно оправдался Федор.
— Заслушался… Чуть с дороги не улетели! — проворчал Влад. — Все, до приезда на места дискуссии окончены. В целях безопасности дорожного движения.
Пока виноватый Федор разворачивал машину, вновь возвращая ее на дорогу, Ольга внимательно вглядывалась в дорожное полотно, пытаясь обнаружить ту самую коварную яму, на которой их так тряхнуло, но ничего так и не увидела: «ландкрузер» уже уверенно покатил вперед.
* * *
Отворотка, по которой джип съехал с трассы, была совершенно неприметной, и если бы Влад не показал, что туда можно свернуть, они легко пронеслись бы мимо.
Осторожно пробираясь по едва заметной колее, «ландкрузер» въехал в яркий низкорослый лесок. Вся честная компания с удовольствием вывалилась из машины — после полутора часов дороги хотелось размять ноги и заняться, наконец, делом. Ольга огляделась вокруг. Прямо перед ними, необыкновенно близкая, вздымалась круглолобая зеленая сопка. Вокруг, поглощая все пространство небольших полянок, радостно кудрявился иван-чай, не такой высокий, как по дороге из аэропорта, но зато с более пушистыми и крупными цветами. Немыслимо яркое на солнце сочетание изумрудно-зеленого низкорослого березняка с розовым буйством иван-чая создавало ощущение праздника и вызывало какой-то необъяснимый восторг.
