Некоторые из таких форм очень поразительны и впечатляющи, и естественно, их разнообразие бесконечно. Каждая разновидность музыки имеет свой тип форм, и стиль композитора показывает себя в форме так же ясно, как характер человека проявляется в его почерке. Другие возможности вариаций вводятся типом инструмента, на котором исполняется музыка, а также достоинствами исполнителя. Та же самая пьеса, если исполняется точно, будет всегда создавать ту же форму, но эта форма будет необычайно больше при исполнении церковным органом или военным оркестром, чем когда она исполняется на пианино, и не только размер, но и текстура результирующей формы может значительно отличаться. Также будет аналогичная разница в плотности между результатом исполнения того же отрывка на скрипке и флейте. Опять же, качество исполнения вносит свой эффект, и есть удивительная разница между лучистой красотой формы, созданной работой настоящего артиста, совершенного в исполнении и выражении, по сравнению со скучной и невыразительно выглядящей формой, выражающей попытки деревянного и механического музыканта. Всякая неаккуратность в передаче, естественно, оставляет соответствующий дефект в форме, так что точный характер исполнения показывает себя ясновидящему зрителю так же ясно, как и слушателю.
Очевидно, что если бы позволяло время и возможности, сотни томов могли бы быть наполнены рисунками форм, построенных различными музыкальными произведениями при различных условиях, так что самое большее, что может быть сделано в разумных пределах — это дать несколько примеров ведущих типов. Для целей этой книги было решено ограничиться тремя, взяв типы музыки, представляющие собой легко различимый контраст, и в целях простоты сравнения представить их всех, как они появлялись при исполнении на том же инструменте — превосходном церковном органе.[2] На каждой из наших иллюстраций церковь показывает, насколько возвышается мыслеформа в воздухе над ней; и следует помнить, что хотя эти рисунки очень разных масштабов, церковь — одна и та же во всех трёх случаях, следовательно относительный размер звуковой формы может быть легко вычислен. Действительная высота башни церкви чуть меньше 30 метров, из чего видно, что звуковая форма, создаваемая мощным органом, огромна в размерах.
Такие формы остаются в виде цельных сооружений некоторое определённое время — по меньшей мере час или два, и всё это время они излучают свои характерные вибрации во всех направлениях, так же, как и наши мыслеформы; и если музыка хорошая, действие этих вибраций не может быть иным, чем возвышающим, для любого человека, на чьи проводники они влияют. Таким образом, общество в большом долгу благодарности перед музыкантом, который распространяет такие здоровые влияния, поскольку он воздействует на добрые сотни тех, кого он никогда и не видел, и никогда не узнает на физическом плане.
Мендельсон. — Первая из таких форм, сравнительно маленькая и простая, изображена на иллюстрации M.
Можно видеть, что здесь мы имеем очертания, приблизительно напоминающие воздушный шар, контур которого покрыт зубцами из двойной фиолетовой линии. Внутри него располагаются по-разному окрашенные линии, движущиеся почти параллельно этому контуру; и другое в чём-то похожее расположение как-бы пересекает и взаимопроникает первое. Оба этих набора линий, очевидно, начинаются от органа внутри церкви и в своём движении последовательно проходят вверх сквозь крышу — ясно, что физическая материя не представляет никакого препятствия их формированию. В полом центре формы плавает несколько маленьких полумесяцев, расположенных, как видно, четырьмя вертикальными линиями.
Давайте теперь попробуем дать некоторый ключ к значению всего этого и объяснить в общих чертах, как это вызывается к существованию. Надо помнить, что эта простая мелодия была сыграна один раз, и следовательно, мы можем проанализировать эту форму способом, который представился бы совершенно невозможным на большем и более сложном примере. Уже даже в этом случае мы не можем дать всех деталей, как сейчас будет видно. Пренебрегая на время зубчатой границей, мы перейдём к расположению четырёх линий разных цветов, бегущих в одинаковом направлении, внешняя из которых голубая, и остальные малиновая, жёлтая и зелёная соответственно. Эти линии чрезвычайно неровны и изогнуты; в действительности, каждая из них состоит из большого числа коротких линий, на разных уровнях соединённых между собой перпендикулярно. Похоже, что каждая из этих коротких линий представляет музыкальную ноту, и что нерегулярность их расположения показывает последовательность этих нот; так что каждая из этих крючковатых линий показывает движение одной из партий мелодии — эти четыре, движующиеся приблизительно вместе, представляют сопрано, альт, тенор и бас соответственно, однако они не обязательно в таком порядке появляются в этой астральной форме. Здесь необходимо продолжить объяснение ещё далее. Даже у такой сравнительно простой мелодии, как эта, имеются тона и оттенки, модулированные слишком тонко для того, чтобы быть переданными вообще в любом доступном нам масштабе; поэтому следует сказать, что каждая из этих коротких линий, выражающих ноту, имеет свой собственный цвет, так что хотя в целом эта внешняя линия даёт впечатление голубого, а следующая, внутри неё, цвета кармина; каждая, тем не менее, изменяется на каждом дюйме своей длины, поэтому то, что показано, не является корректной передачей каждого оттенка, но только общего впечатления.
Два набора по четыре линии, которые смотрятся пересекающими друг друга, вызваны двумя частями мелодии; зубчатое окончание, окружающее всё целое — результат различных ударных мест и раскатистых аккордов "арпеджо", а плавающие полумесяцы в центре представляют отдельные аккорды, сыгранные стаккато. На самом деле эти "арпеджо" не целиком фиолетовые, а каждая петля имеет различный цвет, но в целом они более приближаются к этому цвету, чем к какому-либо другому. Высота этой формы над башней церкви — скорей всего чуть больше ста футов, но поскольку она также продолжается вниз сквозь крышу церкви, её общая высота — где-то около ста пятидесяти футов. Она произведена одной из "Песен без слов" Мендельсона, и её характерная черта — тонкая филигранная работа, которая очень часто появляется, как результат его произведений.
Вся эта форма наблюдалась, будучи спроектированной на сверкающем фоне из многих цветов, которые в действительности являлись облаком, окружавшим её со всех сторон, и вызванным вибрациями, изливающимися из него во всех направлениях.
Гуно. — На иллюстрации G имеем совсем другую пьесу — звенящий хор Гуно.
Поскольку церковь на иллюстрации та же самая, легко вычислить, что в этом случае высочайшая точка формы должна возвышаться на целых 180 метров над башней, однако перпендикулярный диаметр формы несколько меньше этого, поскольку органист, очевидно, закончил несколько минут назад, и завершённая фигура плывёт высоко в воздухе, ясно очерченная и почти сферическая, хотя скорее это сплющенный сфероид. Сфероид этот — полый, как и все такие формы, поскольку он медленно увеличивается в размере, постепенно излучая вовне из своего центра, но соответственно становясь при этом менее жизненным и представляясь всё более эфемерным, пока наконец не потеряет связность и не растает, как это делает кольцо дыма. Золотое сияние, окружающее и проникающее его, как и ранее, представляет излучение его вибраций, которые в этом случае показывают доминирующий жёлтый в гораздо большей пропорции, чем более нежная музыка Мендельсона.
Расцветка здесь более яркая и плотная, чем на иллюстрации M, поскольку эта музыка — не столько нить журчащей мелодии, сколько великолепная последовательность сокрушительных аккордов. Художник старался скорей передать эффект аккордов, чем отдельных нот, последние было бы едва ли возможно передать в масштабе столь малом, как этот. Потому за развитием формы следить здесь было труднее — ведь в этой, более длинной пьесе линии пересекались и перемешивались, пока мы не получили небольшой, но великолепный общий эффект, который композитор и намеревался дать нам почувствовать — и увидеть, если мы были способны видеть. Тем не менее возможно различить кое-что из процесса, построившего форму, и самая простая отправная точка — самая низшая слева на рисунке. Большой фиолетовый выступ — это очевидно открывающий фразу аккорд, и если мы последуем по внешней линии вверх и далее вокруг, мы можем получить некоторое представление о характере этой фразы. Более близкое рассмотрение откроет две другие линии, которые движутся почти параллельно этой внешней, и демонстрируют аналогичную последовательность цветов в меньшем масштабе — они могут хорошо отображать более мягкое повторение той же фразы.
