А теперь сопоставим с этим нынешнее знамение времени! Можно сказать: самая, что ни на есть горчайшая ирония человеческой эволюции, человеческого развития проливается на Востоке Европы, самая горькая ирония! Карикатура на всякое высокое стремление человечества проявляется в ленинизме, в троцкизме, как завершающее карикатурное последствие чисто материалистических социалистических идей, проявляется как одежда, которая не подходит к телу, которая «напяливается» на людей Востока. Ещё никогда не происходило столкновения противоположностей бОльших, чем столкновение Души европейского Востока и античеловеческого троцкизма или ленинизма. Это говорится не в связи с какой–либо симпатией или антипатией, это говорится из познания, из того познания, которое должно показывать нам, как нечто страшное затевается на европейском Востоке, затевается посредством сплачивания величайших противоположных начал, которые когда–либо сходились вместе. Это также должно указывать нам на то, о чём отчётливо говорят знамения времени. Это должно указывать нам, что начинать следует с серьёзного отношения к духовной науке; с её помощью мы хотим подступиться к действительности. Ведь с её помощью можно проникнуть к современной действительности.
Тагор прочитал японцам замечательную речь, — Рабиндранат Тагор, — речь о духе Японии. Он, Тагор, говорил как человек Востока; но люди на Востоке сегодня говорят так, что европеец, если только он захочет, может кое–что понять. Однако если углубиться в то, что сказал Тагор о духе Японии, углубиться в то, что он, собственно, хотел сказать всему миру, можно обнаружить, что Тагор, как и все прозорливые люди Востока, знает: Восток хранит древнюю спиритуальную культуру, спиритуальную культуру, которую мудрецы Востока заботливо сохраняют в тайне, которую они не делают доступной простому народу. Но эту спиритуальную культуру они внедрили, воплотили в социальные учреждения, вплоть до новейшего времени. Культура эта целиком и полностью спиритуальна, но время её истекло. Вот почему она на всём азиатском Востоке выступает навстречу нам, как нечто неестественное. Люди, которым присущ древний спиритуальный образ ощущений, усваивают западные формы мышления, западные культурные формы. Вследствие этого выходит наружу нечто страшное, поскольку спиритуальное мышление, — как оно выработано у японцев, — подвижно, оно способно проникать в действительность. Братаясь с европейско–американским материализмом, оно, — поскольку европейский материализм не хочет одухотворяться, — оно естественным образом, наверняка обгонит, опередит его. Ведь у европейца отсутствует та подвижность духа, которую имеет японец. Он имеет её как наследие древней спиритуальности.
Благодаря как бы чудесной мудрости, Русская Народная Душа была сохранена от всего того, что ведёт к гибельному развитию, ведёт к деградации. Но она была отравлена посредством ленинизма и троцкизма. Ей пришлось заразиться тем, что вообще погасило бы дух во всей земной культуре, если бы стало господствовать. Само собой разумеется, этого быть не должно. Однако, — если этого быть не должно, — успех, духовный успех зависит от того, что человек принимает решение рассматривать духовную науку не просто как абстрактную теорию, не только как удобное средство для своего рода внутреннего наслаждения, своего рода мистического мечтания, развиваемых в душе. В этих мечтаниях и наслаждениях он, хотя и чувствует себя благополучно, однако посредством их он обманывает себя, что ему будто бы нет дела до мира. Он презирает этот подлый, гнусный мир, он чувствует себя в духовной потусторонности. Это не более чем эгоизм, хотя и высокий эгоизм, но, тем не менее, эгоизм. С такими мистиками, с такими теософами лучше не иметь дела; но следует иметь дело с тем духовным постижением бытия, которое действительно охватывает дух, переживает дух, но посредством этого духа хочет овладеть действительностью, реальностью.
То, о чём здесь идёт речь, надо расценивать как задачу, как серьёзнейшую задачу современности. Однако эти вещи порой оказываются неудобными. И именно потому, что они неудобны, некоторые сохранившиеся до сих пор братства держат их в тайне от широких масс, «надзирают» за этими вещами. Это уже несовременно. Современно то, что люди, исходя из осознания внутреннего мира, стремятся к духовности. Те вещи, которые на протяжении тысячелетий хранились в тайне, должны теперь сообщаться людям. Надо увидеть, что на Востоке в древние, отжившие эпохи существовала спиритуальная мудрость, но время этой спиритуальной мудрости миновало. Должна придти новая спиритуальная мудрость. На её счёт люди многократно заблуждаются. Как много людей выступает в наше время поиска, желая сделать этот поиск удобным для европейца, поскольку нечто такое, как наша духовная наука, гораздо более трудно. Ведь они рассуждают здесь так: мышление — это нечто неудобное! Тут надо бодрствовать духовно: а духовно бодрствовать — это неудобно! Поэтому находилось столь много людей, которые хотели бы избавить европейцев от поисков собственного пути к духу. И подсунуть им всевозможные виды ориентальной, восточной мудрости, зороастрийскую мудрость и всевозможные другие виды. Европейцам нравилось, они чувствовали себя благоприятно, если они не сами предпринимали поиск духа, но если им преподносили готовый дух древней Индии. Это было обманчивое средство, ибо посредством этого духа человек не хотел искать Вселенную. Он впадал в самообман, когда использовал древние познавательные средства. В этом состояла ошибка, которую во многих областях совершали по отношению к Востоку.
Делали и другую ошибку. Эта другая ошибка связана с тем, что это новое время, которое, в известном смысле, ведёт Землю к отмиранию её культуры, возбуждает в человеке бессознательную необходимость искать свой собственный внутренний мир. Порыв искать и находить этот собственный внутренний мир, этот порыв уже существует здесь. Всё многочисленнее будут становиться те люди, которые настроены на то, чтобы искать этот собственный внутренний мир! Это проявляется в скрытой форме; такой поиск собственного внутреннего мира может проявиться под маской, в молитвах Богу, которые являются или молитвами к Ангелу, или к своему собственному «я» (des eigenen Selbst). Поиск внутреннего мира будет становиться всё более и более живым в современном человечестве. Чем больше естественной науки, чем больше техники будут иметь люди в новое время, тем живее станет противоположное стремление к поиску внутреннего мира. И хотя люди сегодня часто ищут на ошибочном пути, они, тем не менее, ищут. Менее всего ищут те, кто выступает в качестве официальных органов по поиску духа: они ищут «границы познания». Они пытаются декретировать, что человек не может знать о духовном мире. Так сегодня у нас есть духовные вожди, которые, прежде всего, озабочены тем, чтобы сказать людям, что человек не может проникать в духовный мир. Но есть и человечество, которое, хотя и ищет, но не имеет ясного сознания относительно своих поисков.
Это явление явно бросается в глаза. Если вы действительно хотите понять разгадку того, как обстоит дело с душами по ту сторону Земли, то найдете искания души в людях, мирянах, непосвящённых профанах, испытывающих жизненную нужду и борьбу. Если же вы спросите тех вождей, которые должны говорить людям с высоты церковных или университетских кафедр, чтобы удовлетворить эти искания, они ложно внушат вам, что наука, мол, не позволяет переступать границы познания, и человек не может проникать в духовный мир. Кант на все времена установил границы человеческого познания, и кто их не соблюдает, тот глупец. — В этом состоит наиболее сильно бросающееся в глаза явление современности. Однако порыв этот имеет место в самых широких кругах, хотя они и не осознают этого порыва — искать свой внутренний мир. Где такой порыв существует, там уже не станут долгое время удовлетворяться такими границами познания. Но будут искать чего–то иного.
И как Восток послал сюда дурманящие, оглушающие средства древней культуры, некой отжившей культуры, так и отдалённый Запад посылает людям дурманящие средства иного рода. Это то, что постепенно становится видимым: англо–американизм в культурном отношении является в настоящее время оглушающим, одурманивающим средством относительно поиска духа во внутреннем мире человека. Англо–американская культура с одной стороны имеет задачу организовать и распространить материальное начало по всей Земле; однако эта культура связывает осуществление этой задачи с внутренним своеобразием англо–американской сущности, с тем, что вследствие американизма человек оглушается, одурманивается относительно поиска духовного начала в душе. Чем более восточным будет человек в Европе, тем более одурманенным станет он по отношению к спиритуальному познанию мира. Чем более англо–американским станет человек в Европе, тем более одурманенным станет он относительно поисков истинного духа, истинного «я» во внутреннем мире человека.
