Многие авторы говорят, что в кошмаре представляется иногда кошка, какое-либо животное, чудовище, садящееся на грудь. Тогда они чувствуют в этом месте страшную боль, сжатие, делают усилия, чтобы избавиться от душащего предмета и в то же время просыпаются.
В вышеприведенных примерах, кошмар прекращался вместе с пробуждением, но может случиться, что грезы будут продолжаться в бодрствующем состоянии и тогда легко принимаются за действительность. Так, некоторым кажется, что некие люди стучатся в дверь, раздаются голоса, в комнате видятся люди. Никакое доказательство, никакое усилие рассудка не может убедить их, что это химеры сна.
В Оверни, один аптекарь, спавший в обществе нескольких лиц, подвергся кошмару и потом уверял, что товарищи набросились на него и хотели задушить. Все отрицали его слова, говоря, что он провел ночь без сна и в каком-то бешенном состоянии. Чтобы убедить его в истине, его положили одного в запертой комнате, накормив сперва хорошим ужином и пучащею пищею. Припадок повторился, но на этот раз аптекарь обвинял какое-то существо, форму которого подробно описывал. Его подвергли правильному лечению, и кошмар прекратился.
Иногда кошмар является эпидемически.
«Первый батальон Латур-Овернского полка, в котором я был медиком, говорит доктор Паран, получил приказание выступить из Пальми, в Калабрии, в Тропеа. Это было в июне; батальону нужно было пройти около сорока туземных миль; он вышел в полночь и только в 7 часов вечера достиг Тропеа, сильно пострадав в дороге от солнечного жара. Прибыв на место, солдаты нашли приготовленный ужин и помещение.
«Так как батальон пришел издалека и при том последним, то ему отвели самые скверные казармы, в которых должно было поместиться 800 человек, тогда как в обыкновенное время помещалось только 400. Солдаты лежали на полу, без соломы и одеял и потому не могли раздеться. Жители предупредили нас, что батальон не долго пробудет в этой казарме, потому что каждую ночь там являлся дух, и что другие полки уже познакомились с ним. Мы только засмеялись над их легковерием, но каково же было наше удивление, когда в полночь мы услышали страшные крики во всей казарме, и все солдаты бросились из дверей. Я спрашивал их о причине ужаса, и все отвечали, что в казарме поселился дьявол; они видели, как он вошел в комнату, приняв вид большой собаки, с длинною черною шерстью, и пробежав по ним с быстротою молнии, исчез в противоположном углу.
«Посмеявшись над их паническим страхом, мы постарались доказать им, что это явление зависело от простой и естественной причины и было только следствием их собственного воображения. Однако ж, мы не могли успокоить их и заставить войти в казарму; остаток ночи солдаты провели на берегу моря и во всех уголках города. На другой день я вновь расспрашивал унтер-офицеров и старых солдат, которые уверяли меня, что вчера собака действительно пробежала по ним и едва не задушила их.
«При наступлении ночи солдаты легли в казарме, с тем только условием, что мы, офицеры, проведем ночь с ними. В 11 1/2 часов я отправился в казарму с начальником батальона; Офицеры из любопытства расположились по комнатам. Мы нисколько не думали, чтобы вчерашняя сцена могла повториться, когда в час во всех комнатах раздались крики, и солдаты, боясь быть задушенными собакою, выбежали из казармы. Мы ничего не видели.
«На другой день мы возвратились в Дальми. С гех пор мы исходили Неаполитанское королевство во всех направлениях и во все времена года, но вышеописанный феномен никогда не повторялся (grand diction, des scien, medic. t. xxxiv, статья incube).
Теперь мы рассмотрим грезы при таком расположении ума, которое кажется необыкновенным, но имеет однако ж подобное себе расположение ума при бодрственном состоянии человека, ибо известно, что умный человек, опытный, зная прошедшее и настоящее, может гадательно сказать о будущем: мы говорим о предчувствиях. Из наблюдений оказывается, что предчувствия могут быть как во сне, так и наяву. Мы начнем с первых.
Есть не подлежащие сомнению сновидения, которые представляют все событие, совершающееся в ту самую минуту или долженствующее совершиться спустя некоторое время.
Один протестантский священник, приехавший в Эдинбург, остановился в гостинице. Он только что заснул, как увидел во сне пожар своего дома и одного ребенка среди пламени. Он немедленно отправился домой и действительно находит свое жилище в пламени, среди которого было забыт один из его детей (Abercrombie, р. 291).
Этот факт легко объясняется. У священника, вероятно, был слуга, неосторожно обращавшийся с огнем, и потому хозяин уехал не совсем спокойный. Прибавьте к этому, что отсутствие хозяина должно было увеличить нерадение слуги, который мог напиться пьян на празднике в соседнем селении. Этих обстоятельств было достаточно, чтобы священник увидел во сне пожар своего дома, пожар, который, по случайному стечению обстоятельств, стал печальной действительностью.
В сочинениях Друммонда, стр. 224, говорится, что английский король Яаков, прибывший в эпоху лондонской чумы в сельский домик сэра Роберта Коттона, видел во сне своего старшего сына, оставшегося в Лондоне, с кровавым знаком на лбу, как будто бы тот был ранен шпагой. Испуганный, он отправляется в комнату сэра Кембдена и рассказывает ему сновидение; Кембден успокаивал короля, говоря, что он был игрушкою сна и что нет причины беспокоиться. В тот же день король получил письмо от королевы, которая извещала его о потере сына, умершего от чумы.
«Я был в графстве Кегнесс, говорит доктор Мекниш (the philosophy of sleep), когда видел во сне родственника, жившего за 300 миль; я видел, что он скоропостижно умер. Я проснулся в неописуемом ужасе. В тот же день, я отправил письмо, в котором шутя говорил о своем сновидении. Правду сказать, я боялся, чтобы не стали смеяться над моею верою в сны. Однако ж, до получения ответа я находился в грустном расположении духа. Я предчувствовал, что должно случиться или уже случилось несчастье, и, не смотря на все усилия, не мог избавиться от тягостной мысли, овладевшей моим умом. Вскоре я получил письмо, в котором говорилось, что родственник, виденный мною во сне мертвым, был поражен апоплексией в тот самый день, когда я имел вышеописанное сновидение».
Древность завещала нам много подобных фактов; таковы: история Симонида, сон двух друзей, которые, прибыв в Мегару, разошлись по разным квартирам; один из них три раза видит своего друга умоляющим о помощи против убийц, бежит к городским ворогам и находит его труп в телеге. (Cicero, de divin. Jib. J. § XXVH, p. 77).
Мы переходим к предчувствиям в бодрственном состоянии тела.
В воспоминаниях слепорожденной, я читал, что одна девушка, жившая в деревне у подошвы гор, могла среди шума различать звуки, незаметные для других. Так, она слышала раскаты грома в Пиренеях, или мерный шаг лошади, которая показывалась чрез несколько часов со всадником.
Такое же развитие в высшей степени замечается и в других чувствах, напр., обоняние доходит иногда до того, что человек называет вещества, лежащие на довольно значительном расстоянии и присутствия которых никто не мог предполагать.
Отвергали атмосферное влияние на известные организации, но многие факты доказывают, что существуют столь впечатлительные натуры, что задолго чувствуют атмосферные перемены.
Не менее интересно поле наблюдений в нравственном мире. Известно, что сильно любящий человек чувствует присутствие любимой особы, хотя и не видит ее. То же самое надобно сказать о ненависти.
К предчувствиям относятся антипатии и симпатии. Неопровержимые факты ставят вне сомнения, что некоторые особы вздрагивают, чувствуя приближение врага или неизвестной опасности. Холодные и серьезные умы отвергают предчувствия в том числе антипатию и симпатию), но многие верят им. В большинстве случаев, предчувствия не оправдываются, но там, где они осуществляются, там они ни что иное, как воспоминание, простая случайность. Тем не менее истинно, что непредвиденное событие, сильное увлечение, живое беспокойство, внезапная перемена привычек, какой-либо страх, порождают в ту же минуту предчувствия, которые нередко не следует отвергать.
Предчувствия большей частью объясняются естественными причинами. Не будучи склонны к чудесному, мы должны однако ж сказать, что есть события, которые, по-видимому, выходят из общих законов, или по крайней мере зависят от малоизвестных соотношений между нравственным и физическим мирoм, от чрезмерной раздражительности нервов, сомнамбулизма, и проч. Если бы мы упомянули всех известных лиц, занимающих высокое место в науке, здравомыслящих, обладающих основательными и весьма обширными сведениями, лиц, имевших предчувствия, то далеко вышли бы за пределы этой книги.
Врач Румбаум, в Бреславле, сомневался в выздоровлении одного интересного пациента и заснул в огорчении. Во сне он видит книгу с подробным описанием лечения. Он следует ему и пациент вскоре выздоравливает.
