Найденные деньги нужно сразу тратить.
С крестами другая тема — их желательно возвращать владельцу. Иначе ты возьмешь «его крест» на себя и привлечешь неприятности, вплоть до смерти. Мне известен один такой случай. В крайнем варианте, если владелец не отыскался, то можно воспользоваться находкой — сдать в ломбард или носить, заново освятив. Мне везло — в большинстве случаев я находил владельца.
И когда я что-то нахожу, испытываю двойственные чувства. Ведь это к переменам. А все неведомое немного страшит. Как бы хуже не было. Я не верю в то, что все, что ни делается — к лучшему. Бывает и к худшему. Еще как бывает! Но находку беру. Ведь от Судьбы не уйдешь. А если уйдешь, то это не от Судьбы.
Тем более что Судьба подарила мне эту примету после моего неудачного увольнения из компании «Н». Чтобы я не делал глупостей.
Но прежде, чем получить что-то от Судьбы, нужно пройти испытание. Отработать карму. Я и прошел одну духовную практику под названием «жизнь». Выучил урок под названием «карма». Карма в переводе с санскрита — это «действие». Для меня это было важно. Я не любил связывать себя обязательствами. И работу, где нужно было упахиваться, никогда не искал. А зачем? Если есть мозги, то именно их надо напрягать. А не силы и нервы.
Карма — это действие без привязывания к плодам своего труда и без эмоций. Тупое делание — путь Фореста Гампа.
Карма как чистка зубов перед сном. Иногда лень, кайфа мало, но это единственный способ сохранить зубы здоровыми.
Стояла осень 1999 года. Идея эмигрировать в страну за океаном после кризиса не реализовалась. Работы тоже не было.
Я люблю работу, она очаровывает меня.
Я могу сидеть и смотреть на нее часами.
Джером К. Джером
Не понимаю,
как люди находят время для работы — в жизни столько интересногоI
Одна моя знакомая
Испытанием для меня стала компания «Мерси», торгующая американскими медикаментами первой необходимости.
Закон бумеранга опять сработал. И опять Судьба послала мне Вадима. (Потом, когда Вадик сам оказался безработным и уже собирался торговать кукурузными палочками, уже у меня была возможность устроить его в компанию, где была подходящая вакансия. Что я и сделал.)
Название американской компании «Мерси», в которой подвизался Вадим, расшифровывалось как «Меринов и Симончик». Это объясняет те удивительные вещи, с которыми я в ней столкнулся. Например, то, что на фирме был «первый отдел», возглавляемый Александром Ивановичем, бывшим полковником КГБ, невысоким и неприметным крепышом с холодно-внимательным взглядом. Или то, что Симончик, прилетая из США, всегда ходил по Москве с охраной. Причем, как в голливудском фильме, вначале появлялся первый плечистый охранник, лицо которого было сама свирепость, за ним босс и замыкал процессию второй охранник. Эта троица напоминала три сцепленных трамвайных вагона — идут быстро и друг от друга не отстают.
Медицина вообще и фармбизнес в частности, видимо, по какому-то тайному психологическому комплексу Робина Гуда особо не попадала в поле зрения бандитов. По крайней мере я лишь однажды был свидетелем того, как в контролируемый мною филиал крупного дистрибьютора приходили «крышевать» бандюки. Это было в насквозь криминальном Смоленске в 2001 году. Других историй я не слышал. Поэтому наличие отдела безопасности в «западной» фармфирме для меня было «нечто». Как, впрочем, и многое другое.
Когда я пришел на собеседование к наемному директору, весьма своеобразному, по-своему мудрому, а скорее хитрому и в общем-то неплохому человеку с простой русской фамилией Иванов, то огорчился сразу.
Все дело в том, что в таких компаниях, как «Мерси», принято задавать совершенно наглый вопрос: «На какую зарплату вы рассчитываете?» Как на него ответить? Назовешь много — скажут досвидос, у нас таких денег нет. Или оставят, предложив меньшую ставку, но останется чувство неловкости, типа тебе недоплачивают. Назовешь діало — положат мало, да еще и будут относиться как к малооплачиваемому работнику. Короче, подлый, провокационный вопрос.
Меня Вадим предупредил, что ему положили 500 долларов. Соответственно, я могу рассчитывать на эту же сумму, учитывая равнозначность позиции — региональный управляющий. Но, желая проявить некоторую скромность, будь она неладна, на вопрос о зарплате я ответил, что рассчитываю во время испытательного срока на 400-500 долларов. Реакция Иванова была мгновенной: 400 долларов. «Так, — подумал я, — на 100 долларов уже развели», увидев в глазах своего будущего босса радость игрока, которому так легко и быстро досталась победа.
Через два дня прилетел сам Меринов. При встрече он протянул мне холеную руку нью-Йоркского денди, торчащую из умопомрачительной белоснежной шелковой сорочки, расстегнутой на груди (золотой крест с шеи уже снял, но верхние пуговицы застегивать еще не научился), и сказал: «Энтони Меринофф». Иванов обращался к нему: «Толя».
Общение с барином было нетрудным. Я владел темой. Меринофф же оказался не только эстетом, но и философом. И в процессе беседы порадовал меня фразой, достойной мастера дзен: «Бизнес — рискованная сфера деятельности человека!» Более краткой и емкой характеристики предпринимательской деятельности вообще и в России в частности я в своей жизни не слышал.
Первый рабочий день начался с сюрпризов. Во-первых, я выяснил, что буду управлять уральским представительством, а не дальневосточным, как планировалось при первой встрече. Следующий казус случился, когда Иванов привел меня принимать дела у моего предшественника.
В большом кабинете стояло несколько столов. За одним из них сидел, пребывая в состоянии мрачного сосредоточения, худощавый мужчина лет сорока пяти. На лице его были написаны вселенская скорбь и признаки начинающейся язвы желудка.
— Здравствуйте, — быстро сказал Иванов. — Знакомьтесь, это ваш преемник. Сколько вам нужно времени, чтобы передать дела? — продолжал он, обращаясь к менеджеру, с трудом понимавшему происходящее. Иванов вообще был скор. В движениях его почти двухметровой фигуры угадывался боксер или лыжник-слаломист на худой конец.
— За день передам, — наконец оторопело ответил уже бывший сотрудник. До него с трудом доходило происходящее.
— Отлично, — бросил Иванов, уходя, — управитесь до двенадцати и зайдете за расчетом.
Когда Иванов ушел и я задушил в себе начавшую поднимать голову змею гордыни, то узнал, что мой предшественник проработал здесь всего три недели. «Однако! — подумал я. — Боря, ты должен проработать здесь не менее четырех недель. Иначе потеряешь всякое уважение к себе».
Мне уже было ясно, куда я попал. И я проработал там значительно больше — три месяца. Вадима уволили через месяц после моей отставки.
В компании приветствовалось приходить раньше 9 часов и уходить позже 18. Распоряжения надо было выполнять незамедлительно и всегда быть готовым к отчету перед руководством, имея четкие планы, расписанные на месяц вперед. Еще работу осложняли различные формы отчетности. Собственно, я, человек с советским прошлым, так себе и представлял американский капитализм.
Работы оказалось предостаточно. Надо было работать с крупными местными фармкомпаниями (первичные продажи) и руководить медицинскими представителями (вторичные продажи). Когда я вспоминаю себя в этой компании, то вижу длинный коридор, по которому я почти бегу из кабинета в кабинет: руководство, отдел поставки, бухгалтерия, реклама, склад... Беготня развлекала меня еще тем, что я не люблю сидеть. Меня сидение утомляет.
В конце первого месяца я получил свои четыре сотни черным налом в рублях по курсу. В конце второго месяца мне вручили три сотни черным налом в рублях по курсу. Чего я не стал делать, так это выяснять, где еще одна сотня, справедливо рассудив, что триста долларов лучше, чем ничего. Время было тревожное. Мой испытательный срок не закончился. Да еще произошло весьма примечательное событие — уволили Иванова. Иванов был легендой компании, наемный директор с момента ее основания. Я к нему привык, и мы прекрасно ладили. Даже общались на философские темы. Временно исполняющим обязанности гендира стал начальник службы безопасности Александр Иванович. Оставшиеся призадумались.
Как увольняют в «Мерси», я уже знал. На рынке труда после дефолта оказались высококвалифицированные специалисты, которых можно было нанять за копейки. Самая забавная история увольнения случилась с нанятым бренд-менеджером. В одно (так и хочется сказать «прекрасное») утро нам представили свежеиспеченного бренд- менеджера — позиция, между прочим, не из последних. Паренек поработал в одной из западных компаний с хорошими традициями и знал свое дело, как и свой зарплатный уровень. Его доклад о маркетинговой стратегии мог вдохновить и мертвого. В тот день, когда он презентовался, мы чувствовали себя героями. На следующий день он не вышел на работу. Его уволили.
