Он уже не знает, что она – его мать.
Треплет её за щёчку, называет милашкой.
Он очень красив и как-то врождённо благороден, этот мальчик. Музыка заставляет его рыдать и рвать свои рисунки… Но иногда он опять начинает писать свои странные письма богу и терпеливо ждать, что его когда-нибудь заберут обратно – ДОМОЙ.
Куда-то очень далеко от земли…
И это началось не в шестнадцать… В шестнадцать был лишь толчок.
Как распознать начало психических отклонений у ребёнка?
Профессор – на выход!
В троцпериод (от трёх до девяти лет) формируется личность. Родителям опасно впадать в крайности: при потакании ребёнку возникает диспропорция между уровнем притязания и внутренними ресурсами – источник истинной неврастении. Неустойчивая больная самооценка. Впадение то в одну, то в другую крайность.
В то же время нельзя превышать степень давления – можно усугубить чувство неполноценности.
Как развивается истерия: детский аффект выпадает в осадок.
Ранняя психическая травма вытесняется в подсознание и спустя некоторое время даёт о себе знать.
Например, женщина, в детстве избиваемая отчимом, агрессивна к мужчинам. А недолюбленная матерью девочка всю жизнь чаще всего (а особенно после смерти матери) пытается быть ПРАВИЛЬНОЙ и ХОРОШЕЙ…
– Спасибо, профессор. Вы многое прояснили.
На сеансе ребёфинга: неглубокого гипнопогружения – женщина средних лет рыдает и кричит детским, до невозможности отчаянным голосом: «Мамочка! Вернись! Мне плохо без тебя, мамочка!..»
Мать в очередной раз была резка с дочерью. Хлопнула дверью, резко вышла из дому. Дочка побежала за ней… То, что случилось дальше, невозможно описать: на глазах девушки мать переехал поезд!
«Мамочка! Вернись! Пожалуйста! Вернись ко мне!» – зовёт она в состоянии транса, а выйдя из него, опять и опять осознаёт, что была непонимаема и одинока ТОГДА, когда мама ещё могла накричать, обидеться и упрекнуть…
Но!.. Вернись! Кричи, унижай, наказывай, но только не оставляй!
Сломанная жизнь, сломанная собственным чувством вины и одиночества.
Что может быть сложнее и обиднее недовыясненных отношений между матерью и ребёнком? Да. Именно – ребёнком – сорокапятилетним… Невосполнимо…
Мать и младенец имеют общее биополе: любое отклонение в организме ребёнка чувствует мать.
УНИКАЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ!
У десятилетнего мальчика энурез.
Энурез у мальчика, а помочь ему удалось только сняв тревожность с его матери (!)
Отчуждение.
Мы – родители и дети – забываем, что именно оно часто является причиной многих болезней и бед.
Наш цивилизованный уклад жизни усугубляет процесс отчуждения: ребёнок с самого младенчества попадает на конвейер: ясли-детсад-школа… Тем не менее, по последним данным психологических исследований, детей до пяти лет нельзя отрывать от матери. Потому что именно в раннем детстве ребёнок нуждается в психологическом заслоне от чуждой ему среды.
Вот в африканских племенах система воспитания – куда гуманней нашей. Ребёнок находится при матери, пока в этом есть нужда. В этот период он прекрасно адаптируется и перенимает формы социального поведения.
Но у нас же…
психоаналитики и психиатры не останутся без работы!
Ребёнок в цивилизованном обществе растёт закомплексованным, невротическим созданием: неокрепшая психика его плодит опасения и страхи, которые потом у сильных личностей вытесняются в сновидения и предмет искусства, а у детей со слабым типом нервной системы формируются в паталогические черты характера.
Недаром уже в первых классах учителя сетуют, что детсадовские дети – дети более трудные, чем домашние (и это не аргумент против детских учереждений, а свидетельство их несовершенной организации).
Ребёнок не ощущает и школу как часть своей целостной жизнедеятельности. Он вынужден отдыхать от школы, словно снимать школьную форму. Система воспитания, основанная на аскетическом подходе к ребёнку, себя не оправдала.
За стеной разрывается от крика младенец. Мать, воспитывая (!), долго не подходит к нему…
Воспитывая – ЧТО?!
Известно, что в домах малюток отчуждённые от рождения, не получающие общения с телом матери дети, как правило, растут с аномалиями.
В опытах с обезьянами из двух разлученных с матерью детёнышей, более живой и эмоциональной вырастет та, которой разрешалось прижиматься к мягкой игрушке. Та же, которая вынуждена была проводить детство в обществе «Железной мамы», осталась закомплексованной, необщительной. Недаром наибольший процент шизоидных детей отмечается в семьях с холодной авторитарной мамой.
О том, какие барьеры накапливаются в детстве, могут поведать ранние рисунки.
Бюлер считает, что ребёнок рисует суждения. Маленький художник – более символист, чем натуралист. Чаще всего – именно рисунок может подсказать слепоглухим родителям – каким недугом страдает малыш. Увидеть болезнь в её истоке – наполовину избавиться от неё.
Вглядевшись в детскую мазню, можно заметить такую закономерность – при психическом заболевании рисунок, как и почерк, меняется.
При возбуждении и депрессиях в рисунке преобладают геометрические формы без живых существ. Отсутствие композиции является признаком умственной отсталости.
Ребёнок-шизофреник в рисунке стремится оформить своё внутреннее состояние. Первый признак – разрозненность частей в отличие от чувственно-эпилептоидного типа. Незавершённость. Отсутствие композиции
В творчестве здоровых детей обращает на себя внимание сочная цветовая гамма с различным колоритом и оттенками (солнце-радость-жизнь).
У больных – особая тематика: планы железных дорог, схемы городов, пути на Марс, вымершие животные, нервные окончания,
микробы. Порой – символические путанные линии под названием, например, «ЯНВАРЬ».
Чаще всего преобладает агрессивность. Раскладка хаотичная, многоцветная – с преобладанием чёрного и коричневого цветов. Деформация, уродство и диспропорции…
Тематика рисунков на протяжении многих лет однообразна.
Выплеснув свои аффекты на бумагу, дети частично изживают их. Как говорят психологи: пока ты не отрисуешь тысячу своих «баб-ёжек» – не вылечишься от невроза…
Шизоидный ребёнок склонен генерализировать страх: боязнь отца проецируется на боязнь огня, кошки, бородатого мужчины… Бога… Этим объясняется страсть детей к агрессивным персонажам, тематике загробного мира. Признаком сильного страха является густая штриховка и символические геометрические фигуры.
В депрессивном состоянии – нажим карандаша слабый. Едва касающийся бумаги.
При анализе игр, рисунков, спонтанного разговора, а также из сновидений, можно узнать о той неожиданно большой роли, которую играют при развитии человека впечатления и переживания детских лет.
Психические отклонения можно заметить и в игровой деятельности. Родители детей, страдающих аутизмом, обычно имеют высокий интеллектуальный потенциал, очень холодны в обращении с родными, не умеют создать тёплую атмосферу и тем самым способствуют отчуждению. Мать шизоидного ребёнка – это прежде всего либо холодная и отстранённая, либо наоборот – чрезмерно опекающая, повышенно тревожная мать, подавляющая ребёнка.
Компенсационные механизмы – механизмы защиты работают чётко. Для духовного удовлетворения человек всегда пытается искусственно поднять свою самооценку (хвастовство, бравада… мания величия… психоз).
Психическая болезнь – как спасение…
В семье, где мать и отец ненавидят друг друга, не остаются здоровыми даже здоровые, генетически здоровые дети…
«Господи! Помоги мне!.. Господи! Помоги мне!.. Господи! Помоги мне!.. Господи! Помоги мне!..» – сто девяносто девять раз написано в тетрадке. Когда он написал эти письма?
Когда ещё что-то можно было изменить…
Глава 3
Нарисованные страхи
«Твоя рука не подчиняется твоей воле… Ты не контролируешь себя… Ты находишься в состоянии покоя и бесконтрольности… Твоя рука начинает двигаться, и карандаш рисует на бумаге какие-то знаки, символы, штрихи… Твоя рука помогает нам наладить диалог с твоим подсознанием… Твоя рука движется только в том случае, если хочет помочь этому контакту… Она движется… Она рисует… Символы, штрихи…»
Глаза его закрыты. Из-под сонного пера появляются детские каракули.
