Вот перед вами рисунок, выполненный мужчиной 63 лет в состоянии транса
(Ампутация руки, повреждение ноги.)
ДЕШИФРОВКА: неврогенный очаг в годовалом возрасте. В детстве – наличие жёсткого наставника, у которого имелась тенденция к резкому импульсивному наказанию ребёнка: швырять, к примеру. В результате чего у мальчика неоднократно повторялось повреждение конечностей.
ПРОГНОЗ: психологическая идентификация с наставником, бессознательное желание самонаказания.
РЕАКЦИЯ НА СТРЕССОВУЮ СИТУАЦИЮ: склонность к суицидальным попыткам. Агрессивный садомазохист.
ТИП ПСИХИЧЕСКОЙ АКЦЕНТУАЦИИ: возбудимый шизоид.
Мы часто имеем дело со страхами, приводящими к психосоматическим болезням!
ЛЮБОЙ СИМПТОМАТИКИ! От ложного отравления до астмы…
Мы знаем, что предпосылкой для существования симптома является то, что какой-то душевный процесс не произошёл до конца нормальным образом и не смог стать осознанным.
Потому симптом становится заместителем того, что не осуществилось.
Отсюда образуется и действует установка особого типа, определяющая «программу», по которой работает его психологический механизм.
Многие из этих прочно забытых страхов могут иметь с нашим сознанием только символическую связь.
Вот перед вами психографический рисунок женщины 66 лет.
ДЕШИФРОВКА: в пять лет перенесла тяжёлое заболевание, начавшееся как отравление, находилась в предсмертном состоянии: задыхалась, была рвота, расстройство желудка, отнимались ноги…
ЗАКРЕПИВШАЯСЯ РЕАКЦИЯ НА СТРЕССОВУЮ СИТУАЦИЮ: самоотравление. Патологическое желание быть в состоянии самоуничижения, например: выискивать в мусорных ящиках питание для себя.
ТИП АКЦЕНТУАЦИИ: психоз навязчивых состояний, клептомания…
Я совершенно случайно увидела эту женщину после нашего семинара.
(!) Она ковырялась в мусорном ящике и ела протухшие продукты прямо из мусорных пакетов!
Что же получается?! Из-за того, что она в 5 лет отравилась, теперь она будет всю жизнь питаться тухлятиной в помойной яме?!
Глава 5
В кого превращаются маленькие разрушители
К специалисту редко приходят с искренне оформленной проблемой, её приходится «вытаскивать».
Я пользуюсь изначально существующей тенденцией человека к символическому изображению того, что вытеснено в область бессознательного, к изображениям неосознаваемого мотива на самостоятельно работающем «языке тела».
По-видимому, в ситуациях, когда задача не может быть решена с помощью дискретно-аналитического мышления, возникает необходимость использовать онтогенетически более ранний и образно-синтетический тип мыслительной деятельности, что имеет, повторюсь, свой язык…
Для того чтобы работать с подсознанием человека, не обязателен транс.
Искусство – вот одна из лучших форм этого диалога.
Веду занятия по монотипии.
Здесь задача психолога – по рисунку выявить и отработать его страхи, диктующие программу на долгий отрезок жизни, а иногда и на всю жизнь. В общем, задача та же.
Дети азартно выжимают цветную пасту на один лист ватмана, другим прикрывают, затем разъединяют эти листы – и то, что получается на бумаге, как-то по-своему называют и дополняют… Моё дело – дешифровка.
Алекс говорит: «Я – это дом». И рисует чёрный квадрат – так он видит себя.
Матери, воинственно убеждённой, что ребёнок неизлечим, «считываю» с рисунка:
– Боязнь замкнутого пространства, нарушение мелкой моторики, отставание в развитии…
Но это, скорее, ваши мысли!
Парадокс в том, что именно ВАШИ мысли зашифрованы в рисунке Алекса.
Он не столько болен, сколько нечаянно соответствует ожиданиям мамы. Кто не знает, что наши дети (особенно дети до семи лет) «ясновидящие»?
Мать не верит – ведь её ребёнок должен (!) быть больным.
На следующем сеансе Димка рисует мелких человечков, что резко отрицает предыдущий диагноз: о котором всегда знала мать: нарушение мелкой моторики.
КАК ЭТО?! С него вдруг снялось «мамино» заклятье»?
Не всё объяснимо…
Елена даже не рисует – пишет: «Мамочка, желаю тебе, чтобы ты меня очень-очень любила…»
Мать сетует, что рисунки дочери хуже других.
Не видит, не чувствует, что Еленины картинки, как магические заклятия, которые надо повесить на стенку.
Ведь это маленькое тельце от недостатка ласки и одобрения прорастает ущербностью и – как компенсация – ложным тщеславием… Пытаюсь объяснить это матери. Та понимающе кивает и уходит…
Оставляя дочерины картинки на столе…
Антон, сам похожий на розового мышонка, на листе розовой краской «вымесил» мышь.
И тут же – засадил её в клетку – с толстенными прутьями – тюрьму. Агорафобия.
Напуган обществом, миром. На его языке – лучше в доброй «клетке», к маме под бочок: везде «кошки»!
Формируется инфантильность, конформизм. Возможно, в будущем будет искать жену по типу опекающей матери и уходить от решений и проблем… если не нарушить уже сейчас эту жизненную установку.
Инночка из цветных клякс делает мёртвые цветы. Инночка всегда была куклой. Она не живёт, а ею играют. Наделяют характером, надевают платья… Есть такие обезличенные дети.
Но на третьем занятии Инночку «прорвало».
Произведение её называлось: «Цветы, которые плачут, потому что не могут быть полезными людям».
Размытые фиалки, растущие в горшке, на подоконнике за стеклом. Во дворе – неопрятно заляпанный солнечными брызгами асфальт, а здесь – нет тебе ни ветра, ни гусениц… Соответствуй роли бумажного цветка. Он никогда не завянет.
В домашней, душной оранжерее томится инночкина душа, уже почти научившаяся быть бумажной, равнодушной…
А вот и новый страх. Это шедевр Яна. Ян пишет сам: «Жук съел розовую луну». Пятилетний мальчик полагает – если съесть луну, то «всегда будет солнце»…
(Трудные роды. Асфиксия. Задержался в чреве матери…)
Никита же рисует камни. Белая-белая краска и белые камни, будто снег, летящий с неба…
(Сегодня я рассказывала легенду о Фаэтоне – «разбитой» девятой планете нашей системы.)
– Мама, я соединю все камушки, я сейчас пойду их собирать. Мама, дай мне проволоку!..
– Стой спокойно! Какую ещё проволоку?! – Мама суетливо шнурует кроссовок сына.
– Мама, мама, тебе не жалко этот Фаэтон, ну, планету, которая разбилась?! Дай мне проволоку – я соединю все камни и запущу их обратно… на небо… (!)
Мать, виновато улыбаясь, уводит возбуждённо-жестикулирующего сына.
Миссия или приговор?
Долго смотрю вослед новоявленному «Мессии».
* * *
Если бы можно было знать, что эти рисунки – эти мышки, цветочки и камушки… действительно кричат о чём-то главном!
И интересно, что будет рисовать НИКИТА через тридцать лет, если он уйдёт от своей программы – помогать, объединять, строить, лечить? СПАСАТЬ?!
* * *
Ко мне однажды обратился за помощью Гарри – человек очень одарённый. Зачем ему понадобился психолог – кажется, и сам не знал. Просто ощущал: что-то давно не клеится, «не вырисовывается» в судьбе.
Дело в том, что Гарри – из нашей богемы, один из лучших представителей «русской» интеллигенции, из суперперспективных. Ему всегда пророчили завидное будущее в искусстве. (Он джазовый музыкант.) И вот… как говорится – уже 32, а всё такой же «перспективный»…
В данном случае нам не поможет рациональная терапия. Сеанс гипносинергетики – почти единственная возможность заставить его не быть критичным и рефлексивным.
Гипносинергетика – это работа с тайной программой человека на бессознательном уровне. И приёмов для обнажения этой программы несколько (по меньшей мере).
НАПОМНЮ.
Один из моих излюбленных приёмов – эта самая психография: автоматическое письмо в состоянии транса.
Лет десять назад (в расцвет экстрасенсорики и мистики) такие рисунки называли письмами из «космоса»…
Вспоминаете?
Вот что нарисовал Гарри в состоянии транса:
– Эта картинка – шифр… По ней, как по нити спутанного клубка, мы отправимся в твой мир, а возможно – дойдём до самой сути твоей проблемы. Что мешает тебе стать счастливым и известным?.. Видимо, есть какой-то внутренний зажим, стигма…
Знаешь, что я вижу на твоём рисунке?
Твой рисунок – это и твой тайный страх. А твой страх имеет свой возраст: возраст четырёхлетнего ребёнка.
Что-то нарушилось в твоём мире, когда тебе исполнилось четыре года. Что-то гармоничное ушло…
– Меня стали обучать музыке. В нашей семье абсолютно все – музыканты.
