• набаве, что означает «сущность века»;
• кариторо — «сущность энергии»;
• канавеаве — «сущность измерения»;
• нгкоангкоа — «сущность времени»;
• ауриариа — «сущность света»;
• ней тевеней — «комета» или «движение в воздухе».
Самонадеянные критики, которые в лучшем случае несколько семестров изучали этнологию, и то в привязке к какой-либо конкретной географической области, не перестают твердить о том, что совпадения не имеют никакого значения. Якобы их можно объяснить с точки зрения психологии. Здесь все ссылаются на Карла Густава Юнга (1875–1961). Он считал мифы древних цивилизаций «архетипическими порождениями сознания», в которых «коллективное бессознательное» находит соответствия добру и злу, радости и наказанию, жизни и смерти. В подтверждение теорий индивидуации и архетипа Юнгу пришлось прибегнуть к концепции врожденного поведения. Люди всегда мечтали быть как птицы. Поэтому и появились мифы о полетах.
В каком веке мы живем? Подобные психологические трактовки не только вызывают у меня раздражение, но и полностью расходятся с реальностью. Они пытаются разрушить ткань древних сказаний с помощью психологической кислятины. Это бессмысленное самоуспокоение.
Если исходить из имеющихся у современного человека знаний — все, что связано с создателем Нареау (и другими!), имеет вполне понятный смысл. Представьте себе космический корабль, в котором пилот (предположительно и весь экипаж) находится в глубоком сне. Космической медицине давно известно, что астронавты должны пребывать в глубоком сне, чтобы выжить, преодолевая колоссальные расстояния. На каком-то этапе датчики определяют, что корабль достиг Солнечной системы, и бортовой компьютер будит пилота. «Нареау был один и спал, дрейфуя в бесконечном пространстве. Во сне он услышал, как кто-то трижды прокричал его имя, однако звал его „никто“».
Капитан, пробужденный к жизни, замечает, что вокруг него по-прежнему царит темнота, но далеко внизу виднеется планета. «Нареау проснулся и огляделся. Кругом была лишь пустота, но внизу он увидел нечто большое — Те Боматемаки, „единые небо и землю“».
Астронавт рискнул приземлиться, чтобы исследовать почву и состав воздуха. Он установил, что на планете нет жизни. «Из любопытства Нареау снизился и осторожно ступил на Те Боматемаки. Здесь не было ничего живого: ни зверей, ни людей. Только он, создатель».
Однако первое исследование показалось ему недостаточным. Есть ли здесь другие материки? Поэтому он несколько раз облетел всю планету, чтобы убедиться в том, что не вторгается на чужую суверенную территорию. «Четыре раза он облетел найденный им мир с севера на юг и с востока на запад и никого не нашел».
С помощью имевшихся у него технологий Нареау быстро нашел способы орошать землю. Он выгрузил семена растений, в изобилии припасенные на борту, и наконец создал живых существ. Для этого ему потребовался генетический семенной банк, который, очевидно, был неотъемлемой частью стандартного инвентаря любого звездолета. Космические странники вряд ли заранее знали, на каких планетах условия для жизни приемлемы, но сама жизнь отсутствует. Однако зачем им вообще нужно было что-то создавать? Космические странники хотели жить и пополнять свои запасы пищи. Для этого нужны были еда и питье — органика.
В библейской истории сотворения повествуется ровным счетом о том же самом. Бог собрал воду и создал зелень, траву и деревья (Бытие 1:9–12). После этого он сотворил животных в воде, воздухе и на земле — именно в такой последовательности. Апогеем этого процесса стало создание человека — по образу и подобию Бога.
Удивительно, что в мифе о сотворении жизни Нареау встречаются такие концепции, как «сущность энергии», «сущность измерения», «сущность времени» и «сущность света». Под «сущностью света» мы можем понимать движение фотона, способного преодолевать огромные космические расстояния с невероятной скоростью. Каждое ускорение связано с «сущностью измерения». Преодоление огромных расстояний в свою очередь соотносится с «сущностью времени» и веком — продолжительностью жизни — экипажа («сущность века»). В действительности все вполне логично. Просто на протяжении многих тысячелетий мы были не в состоянии это понять. Теперь, на заре эры космических полетов, завеса тайны приоткрывается.
ТАБУИРОВАННЫЕ МЕСТА И НАВИГАЦИОННЫЕ КАМНИ
По сей день обитатели Кирибати боятся бывать в некоторых районах островов, которые считаются табуированными, поскольку здесь когда-то обитали «могущественные духи». При содействии местных жителей однажды мне удалось посетить два таких места на южной оконечности острова Арораэ. (Арораэ входит в состав Кирибати. Не путать с островом Аврора, Вануату.) В первом я увидел квадратную площадку, огороженную выложенными на земле камнями (рис. 23). Неужели это и есть запретная территория? Я попытался шагнуть внутрь квадрата, но сопровождающие меня удержали: «Только не это! Пожалуйста, не заходите внутрь!» Когда я стал расспрашивать, в чем причины этого табу, мне поведали, что на каждого, кто нарушает границы квадрата, обрушивается болезнь. Даже птицы над ним не летают. И правда — на всей площадке не росло ни единой травинки. Я решил прислушаться к предостережению.
Вторым запретным местом оказалось невысокое прямоугольное возвышение. В центре его зияло отверстие, похожее на колодец (рис. 24). Я заглянул внутрь, но воды там не оказалось. Местные жители поведали: если подержать над ним ладонь, волосы на руке встанут дыбом. Я попробовал это сделать и действительно ощутил какую-то пульсацию.
Остров Арораэ невелик — 4 км в длину и несколько сот метров в ширину. На южной его оконечности можно увидеть потрепанные непогодой каменные глыбы, вздымающиеся из-под земли. На верхнем продольном ребре каждого камня имеется желобок, указывающий в определенную сторону. Проводники разъяснили мне, что перед нами «навигационные камни» (рис. 25 и 26).
Скажите на милость, зачем они? Два или даже более таких камней сделаны из гранита, который, кроме этого места, нигде на острове не встречается, а остальные, очевидно, из базальта. Как выяснилось, каждый камень указывает на какой-то другой остров. Предки туземцев определяли направление по этим камням, прежде чем отправиться в путь на своих искусно украшенных каноэ. В черной сумке, с которой я уже не одно десятилетие путешествую по разным уголкам планеты, к счастью, оказались карта этой части Тихоокеанского региона и компас. Я выровнял карту по компасу и встал рядом с камнями. Один желобок, направленный на юг, четко указывал на остров Ниутао, расположенный на расстоянии 1800 км отсюда (по прямой). Ниутао входит в состав островов Эллис. Линия подлиннее указывала ровно на Западное Самоа, что в 1900 км (по прямой) от Арораэ, к востоку от островов Фиджи. Третья линия вела к островам Туамоту, расположенным на юге Тихого океана в 4700 км отсюда. Как такое возможно? Разве у жителей Кирибати был компас?
«Да!» — с гордостью ответил мне один из моих спутников. Некий бог дал предкам этого народа компас и объяснил, как им нужно пользоваться. Бог был так огромен и силен, что запросто снимал кокосы с верхушек пальмовых деревьев и раскалывал их в ладони. На память о себе он оставил следы на земле острова18. Туземцы почитали эти следы задолго до появления на островах христиан-миссионеров. Я их сфотографировал (рис. 27).
Каменные свидетельства поклонения богам встречаются тут и там на островах, разбросанных в южной части Тихого океана. Эти сооружения, загадка которых не разгадана до сих пор, практически везде называются мараэ, а об их предназначении до сих пор ведутся споры. Такое священное место мараэ есть даже на излюбленном туристами со всего мира острове Таити (рис. 28). На острове Раиатеа во Французской Полинезии в центре мараэ возвышается монолит, который, согласно местным преданиям, наполнен маной (рис. 29–32). Маной в данном случае называется пульсация, способная излечивать болезни.
У народов Южно-Тихоокеанского региона есть страшная, но поучительная легенда, которая приписывается маори из Новой Зеландии, — миф о птице Рупе. Хина, сестра божественной птицы Рупе, забеременела от человека. Он спрятал Хину на далеком острове, в доме, окруженном защитной сеткой, которая не позволяла ни войти внутрь, ни выйти наружу. Поэтому Хина не могла покинуть свою тюрьму. Час родов приближался, но рядом с Хиной не было никого, кто мог бы ей помочь. В муках она закричала: «Рупе! Рупе! Помоги мне!»19 Над домом раздался грохот, и прозвучал голос божественного Рупе: «Хина, я здесь».
