30 октября 1942 года Шефер начал переговоры с представителями Имперского министерства сельского хозяйства, Берлин — ского общества кайзера Вильгельма и располагавшегося в Тут-тенхофе нового института. Именно в тот день в разговоре тет-а-тет со статс-секретаремБаке Шеферу намекнули, что тот должен отказаться от идеи собственного института, но готовиться создать в «Наследии предков» исследовательский отдел диких растительных культур. Опять же акцент в предстоящем исследовании делался на восточные регионы. На это раз это была не Азия и Восточная Европа, это был Кавказ.
Как на практике должно было осуществляться запланированное сотрудничество всех этих структур с «Аненербе», остается непонятным. Возникает впечатление, что оно было весьма ограниченным. Шефер без каких-либо конфликтов предоставил в Туттенхоф образцы собранных им зерновых культур, а затем фактически не встречался с Веттштейном, равно как и почти не поддерживал контактов с Министерством сельского хозяйства. А может быть, Шефер рассматривал деятельность института в Туттенхофе лишь как временное явление. Действительно, в последних числах ноября 1942 года Главное управление СС объявило, что рейхсфюрер СС совместно с Берлинским обществом кайзера Вильгельма планирует создать «чрезвычайно важный для всей германской экономики Институт злаковой селекции. Но и на этот раз заведовать им стал не Шефер.
Руководителем его стал ботаник Брюхер. Не исключено, что это был некий жест доброй воли со стороны Гкммлера. Дело в том, что, несмотря на все старания Веттштейна, Брюхнеру никак не удавалось выправить «бронь». Участие в военно-стратегическом проекте автоматически освобождало его от призыва на фронт.
В конце января 1943 гада Эрнст Шефер встречался с отдельными служащими Министерства сельского хозяйства, чтобы поддержать хотя бы формально предписанное ему сотрудничество. Одновременно с этим поставил в известность берлинское правительственное учреждение о том, что Гиммлер по договоренности с начальником Главного хозяйственно-экономического управления СС обергруппенфюрером Освальдом Полем решил разместить Институт диких растительных культур в замке Ланнах близ Граца. Вероятно, было расположение Ланнаха в гористой местности для самого Шефера было более привлекательным, нежели в Туттенхоф е. О разработках в данном замке почти ничего не известно. Филиал отдела «Аненербе», возглавляемого Шефером, в Ланнахе был запланирован исследователем еще в 1939 году, но в жизнь этот план воплотился лишь в 1943 году. Шефер, не задумываясь, пошел на разрыв отношений со структурой в Тутгенхофе, так как стремился к максимально возможной независимости в своих действиях. По сути, филиал в Ланнахе стал еще одним отделом «Наследия предков», который имел военно-стратегическое значение. Хоть Шефер и не был селекционером, но эта структура нуждалась в его авторитете и репутации весьма активного, энергичного исследователя. Именно этот филиал «Аненербе» позволил Шеферу самостоятельно вести подготовку к поездке на Кавказ. Именно тогда он сосредотачивается на подготовке так называемой «Зондеркоманды К».
Еще во время своей второй азиатской экспедиции Эрнст Шефер очень внимательно изучал живущих на воле лошадей. После начала агрессии против Советского Союза Шеферу представилась возможность попробовать себя в роли зоолога-селекционера, которому надо было вывести новую породу лошадей, не восприимчивых к суровым российским зимам. По этому вопросу сохранилось не так уж много материалов. Большинство из них вышло из стен эсэсовских структур, прежде всего созданного при «Аненэрбе» «Института военно-научных целевых исследований». Некоторые документы были адресованы Главному хозяйственно-экономическому управлению СС, которым командовал уже упоминавшийся нами Освальд Поль. Одновременно с этим Эрнст Шефер поддерживал контакты с Рудольфом Брандтом, который помогал ему подбирать необходимых ученых и специалистов.
Опыты по селекции лошадей предпринимались, по крайней мере, в 1942–1943 годах. При этом Шефер делал ставку на монгольских лошадей и лошадей Пржевальского. К сожалению, в архивах отсутствуют документы, которые позволили бы детально проследить весь этот процесс, как с содержательной, так и с организационной точки зрения. Разумеется, и этот проект, курируемый Шефером, получил статус «военно-стратегического». Выведение новой породы лошадей было очень важным для дальнейшего ведения войны.
Где осуществлялись работы по селекции, можно установить лишь приблизительно. Можно только суверенностью говорить, что они проходили в Восточной Европе, на оккупированных Германией территориях. По мере отступления немецкой армии обратно на запад, в 1944 году Шефер принял решение перевести всех лошадей на конезавод в Познани. Оттуда они должны были отправиться в новое место. При помощи Освальда Поля он стал планировать их перевозку в Венгрию, где уже было подготовлено три специальных предприятия. Не исключалось, что речь могла идти о сотнях лошадей. В силу недостатка документов и источников сложно сказать, каких результатов удалось добиться Эрнсту Шеферу. Не стоило забывать, что к 1944 году руководство Третьего рейха волновали другие проблемы, нежели появление новой породы лошадей. Можно лишь сказать, что Шефер очень внимательно относился к данному проекту. С одной стороны, это было как бы логичным продолжением его азиатских экспедиций, но с другой стороны, этот проект был ориентирован исключительно на потребности войны, что делало его военнозначимым и актуальным для руководства СС. Кроме этого разведение лошадей позволяло еще целому ряду сотрудников «Аненэрбе» уклониться от призыва в ряды вермахта или Ваффен-СС.
Но перейдем к другим сюжетам. Итак, в 1939 году тибетская экспедиции СС успешно вернулась из Азии в Германию. Вопреки всем трудностям и непредвиденным обстоятельствам, немцам удалось полностью выполнить запланированную рабочую программу Более того, им даже удалось в качестве первых немцев попасть в закрытый почти для всех европейцев город Лхасу. Во время экспедиции Краузе снимал почти каждый шаг путешественников, естественно, когда это было возможно. Почти сразу же после возвращения возникла идея создать из отснятых материалов (более 50 часов) документальный фильм, который способствовал повышению общественного интереса к таинственной стране и сенсационной экспедиции.
На первый взгляд кажется странным, что смонтированный фильм показали впервые только в 1943 году. Произошло это в Мюнхене в присутствии именитого гостя — Свена Хедина. Лишь после этого начался прокат фильма во всех германских кинотеатрах. В итоге он выполнял не только просветительную, но и некую психологическую функцию. Картины далекой, непостижимой экзотической страны должны были отвлекать немцев от не внушавшего особых надежд германского «сегодня». Причины, почему прокат фильма начался так поздно, могли быть самыми банальными. В 1940–1941 годах, когда патинировалась разведывательная экспедиция в Тибет, а затем и военная акция, руководство СС не хотело привлекать излишнего внимания к данной стране. Да и собственно «Аненэрбе» не слишком стремилось афишировать свою деятельность в данном направлении. Примечательно, насколько сдержанно и непримечательно в фильме «Тайны Тибета» рассказывалось о самой экспедиции Шефера. Сделано это было по личному приказу Гиммлера. Подобный подход не совсем устраивал Эрнста Шефера, который тесно увязывал свою дальнейшую научную карьеру с успехом тибетской экспедиции.
Осенью 1939 года киноматериалы на проявку и обработку были переданы в берлинскую фирму «Тобис фильмкунст». Шефер был заинтересован в выходе фильма на экраны хотя бы по экономическим причинам, но лента предварительно должна была пройти цензуру. Всю последующую историю возникновения фильма можно проследить по переписке, шедшей между Шефером и начальником персонального штаба рейхсфюрера СС Рудольфом Брандтом. Сразу же стало ясно, что не было возможности сохранять работы по обработке киноматериалов в тайне. В итоге Брандт предупредил Тобиса, чья кинофирма располагалась в Берлине на Фридрихштрассе, что не должно быть ни одного упоминания о данной киноленте до того момента, пока рейхсфюрер СС лично не даст приказ провести ее первый кинопоказ. В тайне должны были сохраняться не только работы Тобиса. Уже в конце января 1940 года Гиммлер издал директиву, в которой требовал согласовывать с ним лично текст всех публикаций и докладов, которые были посвящены тибетской экспедиции СС. В итоге на момент планирования военно-стратегической операции СС в Тибете в 1939–1940 годах, а также во время подготовки создания института Свена Хедина, почти все сведения об экспедиции 1938–1939 годов ограничивались общими декларациями и заявлениями о ее сенсационности. Но во всех этих публикациях чувствовался недостаток фактов. Кое-где мельком было упомянуто, что участники экспедиции планировали подготовить фильм, посвященный этому предприятию. Но ни о дате, ни о его приблизительном содержании в этих заметках ничего не говорилось. Шефер должен был предпринимать максимум осторожности, так как его постоянно приглашали в различные радиопередачи, предлагали дать интервью, просили написать статью или сделать доклад.
