Осенью 1939 года киноматериалы на проявку и обработку были переданы в берлинскую фирму «Тобис фильмкунст». Шефер был заинтересован в выходе фильма на экраны хотя бы по экономическим причинам, но лента предварительно должна была пройти цензуру. Всю последующую историю возникновения фильма можно проследить по переписке, шедшей между Шефером и начальником персонального штаба рейхсфюрера СС Рудольфом Брандтом. Сразу же стало ясно, что не было возможности сохранять работы по обработке киноматериалов в тайне. В итоге Брандт предупредил Тобиса, чья кинофирма располагалась в Берлине на Фридрихштрассе, что не должно быть ни одного упоминания о данной киноленте до того момента, пока рейхсфюрер СС лично не даст приказ провести ее первый кинопоказ. В тайне должны были сохраняться не только работы Тобиса. Уже в конце января 1940 года Гиммлер издал директиву, в которой требовал согласовывать с ним лично текст всех публикаций и докладов, которые были посвящены тибетской экспедиции СС. В итоге на момент планирования военно-стратегической операции СС в Тибете в 1939–1940 годах, а также во время подготовки создания института Свена Хедина, почти все сведения об экспедиции 1938–1939 годов ограничивались общими декларациями и заявлениями о ее сенсационности. Но во всех этих публикациях чувствовался недостаток фактов. Кое-где мельком было упомянуто, что участники экспедиции планировали подготовить фильм, посвященный этому предприятию. Но ни о дате, ни о его приблизительном содержании в этих заметках ничего не говорилось. Шефер должен был предпринимать максимум осторожности, так как его постоянно приглашали в различные радиопередачи, предлагали дать интервью, просили написать статью или сделать доклад.
После консультации с Гиммлером Шеферу почти во всех случаях приходилось отказываться от всех этих предложений. Это больно ударяло по самолюбию ученого. Так, например, Брюссельское энциклопедическое общество пригласило весной 1940 года Шефера сделать доклад о прошедшей экспедиции и запланированных на будущее исследованиях. Шефер, как начальник одного из отделов «Аненэрбе», согласно распоряжению Брандта должен был тут же проинформировать рейхсфюрера СС о поступившем предложении. Несмотря на то что официально не было запрета на чтение докладов за рубежом, Гиммлер попросил исследователя сказаться больным и вежливо отказаться от приглашения. В итоге Рудольф Брандт должен был передать в Брюссель следующую информацию: «К великому сожалению, в настоящее время д-р Шефер страдает тяжелой болезнью глаз, для лечения которой он направлен в мюнхенскую клинику Поданной причине подготовка доклада временно не является возможной». Для пущей правдоподобности Шефер должен был найти какое-нибудь глазное заболевание, которое было широко распространено на Востоке. Даже в этой ситуации Гиммлер хотел, чтобы все выглядело как можно правдоподобнее. В итоге, к великому сожалению Шефера, широкая публика так и не узнала о сути его исследований. Стремление Гиммлера сохранить тайну было настолько огромным, что он принуждал Шефера врать и изворачиваться. Возможно, в подобные моменты Шефер сожалел, что находился под патронажем рейхсфюрера СС.
Несмотря на строжайший запрет сообщать хоть какие-либо сведения о готовящемся документальном фильме, весной 1940 года произошла «утечка». В одной из гамбургских газет появилась заметка, в которой сообщалось, что на студии «То-бис фильмкунст» монтируется фильм, посвященный тибетской экспедиции СС под руководством Эрнста Шефера. Гиммлер был разъярен. 12 марта 1940 года он писал Шеферу: «Из какой-то газетной заметки я получаю информацию о фильме, который экспедиция снимала на Тибете. Я прошу Вас еще раз — предельно точно выполняйте мои приказания. О готовящемся фильме, посвященном Вашей экспедиции, ни слова не должно попасть в газеты. Я не хочу, чтобы из-за подобных глупостей сорвалось Ваше задание». Напомню, что тогда готовилась военная операция в Тибете. Гиммлер вообще любил делать недвусмысленные намеки, что в случае невыполнения его приказов можно было расстаться с жизнью. Сохранение в тайне монтирования фильма было только одной из мер предосторожности, которые должны были засекретить работу экспедиционного корпуса и уберечь ее от британских контрмер.
Но в данной ситуации Шефер отказывался брать на себя ответственность за утечку информации. После этого Гиммлер запретил Тобису дальнейшее производство фильма: он опасался, что утечка информации могла продолжиться. Впрочем, Шефер позже признался, что говорил «в очень узком кругу людей» о предстоящем окончании работ по монтированию киноленты. Но, разумеется, подчеркивал Шефер, пресса ничего не могла узнать об этом. Тем не менее рейхсфюрер СС считал, что во всем был виноват именно Шефер. Он должен был дать слово, что в будущем подобные инциденты не должны были повториться. Личное вмешательство рейхсфюрера СС освободило Тобиса от необходимости искать источник утечки информации у себя в фирме. Но на всякий случай Рудольф Брандт направил в берлинскую фирму уведомление, что информация о тибетском фильме была секретной, а потому Тобис был ответственен за соблюдение мер предосторожности. В ответ Тобис не выдержал и прояснил ситуацию. Информация в газету попала после одного из докладов, который Шефер делал в Гамбурге. Шеферу был сделан строгий выговор.
В июне 1940 года Шефер направил Брандту первый отчет о деятельности возглавляемого им отдела «Аненэрбе». Это было большое, многостраничное письмо. В нем Шефер подробно описывал все работы, шедшие над фильмом, а также принципы взаимодействия его отдела с Тобисом. По его словам, на тот момент в фильме отсутствовал только синхронный звук и музыкальный фон (так называемая подложка). В целом из представленного материала получался полнометражный научно-популярный фильм. Он не без чувства гордости приводил слова Тобиса, что это был «не просто хороший фильм, а достижение, лучшая немецкая лента, посвященная экспедиции». Шефер желал произвести впечатление на Генриха Гиммлера, когда в своем отчете сообщал, что лента будет готова к показу уже в октябре 1940 года. Для начала ее проката требовалось только разрешение рейхсфюрера СС. Он также подчеркивал, что было бы неплохо подготовить специальную пропагандистскую статью, посвященную тибетскому фильму.
Шефер полагал, что показ фильма станет началом волны общественного интереса к Тибету, что в свою очередь станет предпосылкой для более активного финансирования деятельности его отдела в составе «Наследия предков». Тобиса же интересовала только касса, которую мог собрать этот фильм. Но директива, поступившая от Гиммлера, перечеркнула надежды обоих. Шеф СС в очередной раз запрещал привлекать внимание государственных органов и общественности к проблемам Тибета. Никто не должен был знать, что национал-социалистическая империя проявляла повышенный интерес к этой удаленной стране. При этом Гиммлер категорически запретил делать реверансы в его сторону. Дело в том, что Шефер хотел посвятить фильм рейхсфюреру СС, как покровителю тибетской экспедиции. Гиммлер наложил запрет на подобные действия. Учитывая, что он при любом удобном случае подчеркивал, что тибетская экспедиция была эсэсовской и проходила под его, Гиммлера, патронажем, кажется вполне допустимым, что запрет был наложен по личным мотивам. Шеф СС стеснялся делать сенсацию из своего имени.
После изучения отчета Шефера Рудольф Брандт передал 10 июля 1940 года исследователю пожелания Генриха Гиммлера. Брандт и Гиммлер отдельно обсуждали перспективы деятельности Шефера во время одной из поездок на «специальном поезде Генрих» (именно так в документах обозначался персональный железнодорожный состав рейхсфюрера СС): Брандт вновь обращал внимание Шефера на сохранение полной секретности вокруг всех разработок, связанных с Тибетом. «Позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы ни из-под Вашего пера, ни из-под пера какого-либо участника Вашей экспедиции не появлялись статьи к материалы, которые не были бы согласованы с рейхсфюрером СС. Рейхсфюрер СС считает недопустимым, чтобы наши враги смогли установить связь между путешествием д-ра Шефера на Тибет и возможностью повторения с военными целями экспедиции в данный регион. По этой причине фильм не может появиться в ближайшее время в прокате… Как только рейхсфюрер посчитает, что пришло время, он тут же воспользуется Вашими предложениями насчет организации рекламы фильма. До этого момента Вы не должны распространяться о киноленте ни среди знакомых, ни среди работников газет… Рейхсфюpep с нетерпением ждет, что как только закончится монтаж ленты, вы проведете для него закрытый кинопоказ».
Следовательно, по мнению руководства СС, показ дорогостоящего фильма мог сорвать планирование тибетской операции.
Но летом 1940 года, принимая во внимание позицию Москвы, внутриполитические конфликты в рейхе, а также откровенное нежелание германского МИДа финансировать новую экспедицию, подготовка к операции в Азии должна была прекратиться. В данном случае письмо, о котором говорилось выше, явный признак того, что дела обстояли несколько иначе. По этой причине можно предположить, что возникновение в «Аненэрбе» отдела Центральной Азии и экспедиций было продиктовано желанием Гиммлера продолжить сбор информации о Тибете. А это, в свою очередь, должно было означать, что он хотел повысить шансы на успех новой тибетской экспедиции.
