— Мы мысленно представляем себе место, куда хотим попасть, и усилитель помогает нам создать окно в пространстве прямо перед нами. Кроме того, он создает окно и в том месте, куда мы направляемся. Вот почему мы смогли сначала увидеть поле, а затем уже появился Дорджи.
— Тот черный куб во дворе — это и есть усилитель?
— Верно.
— И вы все можете перемещаться таким способом?
— Да, конечно, но нам суждено когда-нибудь сделать то же без него. — Он на мгновение остановился, а затем попросил: — Расскажите мне что-нибудь о культуре внешнего мира, из которого вы попали сюда?
Но прежде чем я успел что-либо ответить, из спальни донесся голос, произнесший:
— Да, это действительно произошло опять. Мы с Таши посмотрели друг на друга.
Через несколько минут из спальни вышла Ани; за ней показались Пима со своим мужем. Пройдя вперед, они уселись на диван.
— Теперь мы точно знаем, что я беременна, — сказала Пима. — Я смогла увидеть энергию и мгновенно почувствовала ее, но через несколько минут она рассеялась. Видимо, это был переход.
В глазах Таши мелькнуло восхищение.
— Что же, по-вашему, произошло? — в недоумении спросил я.
— Интуиция сказала нам, — отвечала Ани, — что наступило нечто вроде параллельной беременности и где-то в другом месте тоже родится ребенок.
Дорджи и Пима обменялись долгим взглядом.
— Мы попытаемся еще раз, — произнес Дорджи. — Это почти никогда не случается дважды в одной семье.
— Ну, нам пора уходить, — сказала Ани, вставая и обнимая счастливых супругов.
Мы с Таши следом за ней прошли через силовое поле и очутились во дворе.
Я был потрясен увиденным. В каком-то отношении эта культура казалась вполне обычной, в другом — совершенно фантастической. Я пытался хоть как-то осмыслить случившееся, а Ани тем временем проводила нас к живописному, видневшемуся ярдах в пятнадцати от нас краю обрыва, с которого открывалась панорама большой зеленой долины.
— Но откуда же здесь, на Тибете, может быть столь мягкий климат? — удивленно спросил я.
Ани улыбнулась:
— Температуру тоже поддерживают наши поля, и для людей, обладающих низкой энергетикой, мы остаемся невидимыми. Хотя легенды утверждают, что, когда приблизится переход, все или очень многое изменится.
Я был поражен.
— Значит, вам тоже известно о легендах? — спросил я.
Ани кивнула:
— Разумеется. Ведь Шамбала — первоисточник многих легенд, а также множества пророчеств в истории человечества. Мы помогаем другим культурам обретать духовную информацию. Нам известно также, что возможность видеть нас, открытая для всех людей — всего лишь дело времени.
— И для меня тоже? — спросил я.
— Нет. Для других представителей внешних культур. Мы знаем, что, так как вы уже сумели повысить свой уровень энергетики и сознания, вы будете относиться к Шамбале более серьезно, и некоторые из вас смогут даже побывать здесь. Так гласят легенды. К моменту преображения или явления Шамбалы сюда съедутся представители всех внешних культур. Здесь будут не только преданные адепты с Востока, которые всегда искали и ищут путей к нам, но и люди с Запада, желающие приобщиться к нашим знаниям.
— Вы говорите, что легенды предсказывают переход, или преображение. Что это такое?
— Легенды утверждают, что когда внешние культуры придут к пониманию всех ступеней развития молитвенного поля человека, то есть научатся «подключаться» к энергии Божественного начала и посылать ее в мир посредством любви, научатся располагать свои энергетические поля так, чтобы активизировать процесс синхронистичности и помочь другим, и смогут поддерживать энергетику своего поля путем избавления от эмоций, тогда миру откроется и то, что мы еще совершаем здесь, в Шамбале.
— Вы говорите о завершении Четвертой ступени? Она с уважением посмотрела на меня:
— Да. Именно о том, что вам предстоит увидеть здесь.
— А не могли бы вы сказать мне, что это такое? Ани отрицательно покачала головой:
— Нет. В свое время вы все узнаете. Но сначала вы должны узнать, куда ведет развитие человечества. И узнать не только интеллектом, но и ощутить, и увидеть своими собственными глазами. Ведь Шамбала— это модель будущего для всего человечества.
В ответ я кивнул.
— Человечеству настало время понять, на что способен человек и куда приведет его эволюция. И лишь когда вы в полной мере осознаете это, вы сможете еще больше расширить и усилить свое поле. — Она покачала головой и продолжала: — Вы должны понять, что я не располагаю всей информацией о Четвертой ступени. Я смогу сопровождать вас на нескольких ближайших ступенях, но всей полнотой знания обладают лишь те, кто живет в храмах.
— В каких храмах? Что это такое?
— Это сердце Шамбалы. По вашим представлениям, место чисто мистическое. Место, где совершается главное деяние Шамбалы.
— И где же находятся эти храмы?
Вместо ответа Ани указала на север. Там вдали виднелась странная, почти круглая группа высоких гор.
— Там, вдали, за теми горами.
Все время, пока мы разговаривали с Ани, Таши молчал, прислушиваясь к каждому слову. Ани ласково погладила его волосы.
— Интуиция подсказывала мне, что Таши вскоре будет призван в храмы… но его, кажется, куда более интересует жизнь в вашем мире, — сказала она.
Проснувшись, я сел на постели, вытирая пот. Мне приснилось, что я путешествую к храмам вместе с Таши и кем-то еще, стремясь постичь смысл Четвертой ступени. Мы подошли к громадным каменным строениям, большинство из которых было облицовано бронзой, а вдали виднелся храм, стены которого были странного синеватого цвета. Перед нами появился некий человек в ритуальном тибетском одеянии. Затем мне снилось, что я пытаюсь спастись бегством от китайского офицера, которого я встречал вот уже несколько раз. Он преследовал меня даже в храмах, которые оказались разрушенными. Я испытывал ненависть к нему за эти варварские действия.
Спустив ноги на пол, я попытался собраться с мыслями, воскрешая в памяти возвращение в дом Ани. Сейчас я находился в одной из его спален. Было уже утро. Таши сидел напротив постели в большом кресле, пристально глядя на меня.
Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться.
— Что случилось? — спросил Таши.
— Просто мне приснился дурной сон, — отвечал я.
— Может быть, вы расскажете мне что-нибудь о внешних культурах?
— А разве ты не можешь попасть туда через окно, щель или как это у вас называется?
Он отрицательно покачал головой:
— Нет, это невозможно даже для обитателей храмов. Моя бабушка, полагаясь на интуицию, думала, что ей удастся достичь этого, но и она не смогла побывать там. Видимо, дело в резком различии уровней энергетики между двумя точками. Да, обитатели храмов могут видеть все, что творится во внешнем мире, но не более того…
— Но твоя мать, кажется, знает о внешнем мире достаточно много.
— Мы получаем информацию от тех, кто пребывает в храмах. Они часто выходят к нам, особенно если чувствуют, что кто-то уже готов войти в их круг.
— Войти в их круг?
— Почти все обитатели Шамбалы стремятся заслужить место в храме. Это ведь огромная честь и, кроме того, возможность влиять на внешние культуры.
Пока он говорил, я с удивлением заметил, что его голос и взрослая манера держаться заставляют думать, что ему лет тридцать. Но хотя он и был очень высоким, лицо у него было как у обычного четырнадцатилетнего подростка.
— А ты что скажешь? — спросил я. — Ты тоже мечтаешь когда-нибудь попасть в храмы?
Таши улыбнулся и покосился в сторону соседней комнаты, видимо, не желая, чтобы мать услышала его.
— Нет, меня больше занимает мысль о том, как бы мне побывать во внешнем мире и познакомиться с его культурами. Так, может быть, вы все же расскажете мне о них?
В течение следующего получаса я рассказал ему самое основное о современном положении в мире: об образе жизни людей, о том, чем они питаются, о борьбе за установление демократии на земном шаре, о коррупции и разлагающем влиянии денег на правительства, о проблемах экологии. И надо сказать, что Таши слушал меня с неослабевающим вниманием, не выражая ни восторга, ни особого разочарования.
Вскоре, почувствовав, что у нас завязался интересный разговор, в комнату вошла Ани. Мы замолчали. Возникла напряженная пауза. Я опустил глаза, разглядывая подушку.
— Мы хотим повысить ваш энергетический потенциал, — произнесла Ани. — Пойдемте, я провожу вас.
Наскоро одевшись, я вышел в гостиную, где ждала меня Ани, и вслед за ней покинул дом. Завернув за угол, я увидел огромные деревья, росшие на расстоянии футов тридцати друг от друга. Между ними зеленела редкая трава, похожая на шалфей, добрая дюжина каких-то других растений, напоминающих спаржу или папоротник. Ани велела мне размяться, и я попытался воспроизвести упражнения, которые показывал мне Инь.
