— Это ваш страх и привел их сюда. Я уверена, что вы сами и вызвали их появление.
Я мысленно вспомнил все то, что пытался растолковать мне Инь.
— Пожалуй, да. Я постоянно думал об этом. Я заметил, что она сильно обеспокоена.
— Вы должны попытаться исправить это, — сказала Ани. — Но не слишком полагайтесь на свои собственные силы. Это посылает негативный молитвенный импульс, не позволяя вам выправить положение. Наоборот, вы должны попросту игнорировать свой страх. Вам необходимо помнить об этой проблеме, сохранять бдительность и осторожность и в то же время развивать молитвенное поле, с помощью которого вы сможете разрушить прежние негативные образы.
Я понимал, что это слишком узкая тропа и движение по ней потребует активной работы сознания.
— И что мне теперь делать? — спросил я.
— А каковы ваши намерения?
— Я собирался отправиться в храмы.
Мне опять вспомнился мой недавний сон, и я наконец рассказал его Ани.
— Вам приснилось, что вы отправились в храмы вместе с Таши? — переспросила она.
— Да, — отвечал я.
— Хорошо, — проговорила она. — Не кажется ли вам, что вы должны сообщить ему об этом?
Я подошел к стене, за которой находилась комната Таши, и постучал.
— Войдите, — отвечал он, и передо мной появилось отверстие.
Тащи лежал на кровати и потягивался. Увидев меня, он тотчас сел и жестом предложил мне присесть на один из стульев напротив. Я уселся на него.
Несколько мгновений Таши не решался прервать молчание, словно ощущая весомость слов. Наконец он проговорил:
— Я все еще не решил, как мне поступить…
— Чего же ты хочешь? — спросил я.
— И сам не знаю. Я в полном замешательстве. У меня из головы не выходит желание побывать там, во внешних культурах. Мама говорит, что я сам должен сделать выбор. Как жаль, что рядом нет бабушки!..
— Где же твоя бабушка?
— Вероятно, в одном из храмов.
Мы помолчали, время от времени обмениваясь взглядами. Наконец Таши произнес:
— Если бы я мог понять один недавний сон! Я вздрогнул.
— Сон? Какой сон?
— Мне снилось, что я у кого-то в гостях. Яиц окружающих я разглядеть не мог, но сознавал, что одна из них — моя сестра. — Он сделал паузу и продолжал: — Я видел местность, залитую водой. Каким-то образом я очутился в чадной из внешних культур…
— Мне тоже приснился сон, — отвечал я. — Ты был со мной. Мы отправились в один из храмов… он был небесно-синим… и мы увидели в нем кого-то…
На лице Таши появилась улыбка.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он. — Что я должен отправиться в храмы, вместо того чтобы путешествовать по внешним культурам?
— Отнюдь нет, — отвечал я. — Я имел в виду совсем другое. Ты как-то сказал мне, что считается, будто, побывав в храмах, уже невозможно попасть во внешние культуры? А вдруг на самом деле это не так?
Он повернулся ко мне.
— Вы хотите сказать, что можно отправиться в храмы и попробовать оттуда отправиться во внешний мир?
Я молчал.
— Пусть будет так, — решил он, вставая. — Может быть, это действительно мое призвание.
Не успели мы выйти из комнаты Таши, как рокот вертолетов стал еще сильнее.
Войдя в дом, Ани достала из кладовой три тяжелых рюкзака и вручила их нам вместе с двумя плащами. Я заметил, что они сделаны из обычных тканей и прошиты нитками. Я собрался было спросить ее об этом, но она поспешила выпроводить нас из дома и провела к тропинке, ведущей налево.
Пока мы шли вместе, Ани, шагая рядом с Таши, говорила о его решении отправиться в храмы. Между тем рокот вертолетов раздавался уже совсем близко, и тут голубое небо над нами затянули густые облака.
Я спросил Ани, куда мы направляемся.
— В пещеры, — отвечала она. — Вам потребуется некоторое время, чтобы подготовиться.
Спустившись по скалистому склону, мы пересекли оконечность долины и поднялись на невысокое плато с другой ее стороны. Здесь Ани провела нас в небольшой овражек, и мы замерли, прислушиваясь. Вертолеты немного покружили над скалами и направились прямо в нашу сторону. Через мгновение они зависли у нас над головами.
Ани казалась очень испуганной.
— Что случилось? — спросил я.
Ничего не ответив, Ани быстро выбралась из оврага и велела нам следовать за ней. Мы пробежали добрых полмили и оказались в какой-то холмистой местности. Здесь мы остановились, чтобы перевести дух и оглядеться. Вертолеты, как и прежде, покружили над скалами и опять зависли над нашими головами.
Порыв холодного ветра едва не сбил меня с ног. В тот/же миг вся наша одежда, за исключением тяжелых плащей, соскользнула с наших тел.
— Я так и знала, что это может случиться, — сказала Ани, доставая из рюкзаков запасную одежду.
На моих ногах ботинки почему-то уцелели, а Таши и Ани остались босыми. Ани дала сыну одну пару кожаной обуви, а другую надела сама. Закончив переодевание, мы продолжили путь, поднимаясь все выше в горы, пока наконец не выбрались на плоскую площадку, Начинался сильный снегопад, температура быстро снижалась. Вертолеты, кажется, тоже сбились с курса. Зеленая прежде долина теперь была покрыта густым снегом, и мороз наверняка безжалостно уничтожил все растения.
— Это результат воздействия энергии китайских солдат, — грустно сказала Ани. — Их энергия разрушила наши защитные поля.
Подняв глаза на вертолеты, я ощутил новый приступ гнева. Они немедленно отреагировали и направились прямо на нас.
— Пойдем скорее! — крикнула Ани.
Я подвинулся поближе к небольшому костру, поеживаясь от утренней свежести. Мы прошагали еще целый час и провели ночь в маленькой пещере. Несмотря на несколько слоев теплой одежды, я здорово замерз. Таши сидел рядом со мной, а Ани сквозь узкое отверстие печально посмотрела на окружающий простор. Снег валил вот уже несколько часов.
— Все пропало, — произнесла Ани. — Теперь здесь не осталось ничего, кроме льда.
Я осторожно подошел к проему пещеры и выглянул. То, что еще несколько часов назад было цветущей зеленой долиной с многими сотнями домиков, превратилось в заснеженную скалистую пустыню. Тут и там виднелись сломанные деревья, но никаких красок, кроме белой и черной, не было и в помине. Все дома попросту исчезли, река, протекавшая в самом центре долины, покрылась льдом.
— Температура, вероятно, снизилась градусов на шестьдесят, — проговорила Ани.
— Что же произошло? — спросил я.
— Как только китайцы обнаружили нас, энергия их мыслей и ожидания ледяной погоды разрушили поле, созданное нами для поддержания умеренно теплого климата. Как правило, энергетика полей, создаваемых обитателями храмов, была вполне достаточной для того, чтобы отогнать китайцев, но, видимо, мудрецы сочли, что настало время преображения.
— Что? Мудрецы сознательно допустили это?
— У них не было другого выхода. После того как вам и многим другим было разрешено войти в Шамбалу, мы потеряли способность не допускать сюда солдат. Вы еще недостаточно стойки для того, чтобы подавлять в сознании любые негативные мысли. Вот китайцы и последовали за вами.
— Вы хотите сказать, что во всем виноват я? — ошарашено спросил я.
— Не огорчайтесь. Это тоже часть преображения.
Я был расстроен. Вернувшись к костру, я сел. Ани опустилась рядам со мной. Таши тем временем приготовил похлебку из сушеных овощей.
— Вы должны понять, — сказала Ани, — что с обитателями Шамбалы ничего не случится. Все это мы ожидали заранее. С нами все будет хорошо. К тому же из храмов пришло немало мудрецов, чтобы через особые окна в пространстве увести жителей Шамбалы в безопасное место. Наши легенды подготовили нас к этому испытанию. — Ани указала рукой на долину. — Вы должны сосредоточить все мысли на том, что вам предстоит. Вы с Таши должны добраться до храмов и при этом не попасть в лапы военных. Человечество должно узнать о том, над чем трудились мудрецы Шамбалы.
Она замолчала, и мы опять услышали едва различимый рокот вертолета. Рокот становился все слабее и наконец исчез вдали.
— Вы должны быть крайне осторожны, — продолжала она. — Я полагаю, вы понимаете, что нельзя позволять негативным образам проникать в ваше сознание. Это в особенности относится к гневу и злобе. Рано или поздно вам придется научиться преодолевать свой гнев.
Я хотел было о чем-то спросить ее, но вдруг сквозь проем пещеры заметил, что по заснеженному склону, справа от нас, поднимаются несколько десятков человек.
Ани поднялась на ноги.
— Нельзя терять ни минуты, — решительно сказала она. — Я должна идти. Мой долг — помочь этим людям выбраться отсюда. Твой отец будет ждать меня.
— А разве ты не можешь пойти с нами? — спросил Таши, подойдя к. ней.
Я заметил, что у него в глазах блеснули слезы.
