Эта встреча была самым настоящим чудом. По крайней мере, Рауль, думал именно так. Случайная встреча на базаре, куда Рауль пришел в один прекрасный день за выделанной кожей, а Мария — за благовониями очень быстро переросла в пылкое чувство. Которое, впрочем, принесло огорчений не меньше, чем радости обоим.
Стоило отцу девушки узнать, с кем она проводит каждый свободный час — он впал в такую ярость слуги попрятались кто куда, лишь бы не попасть под горячую руку, в которой к тому же был новенький меч, только-только вышедший из-под молота оружейника. Мехелис рвал и метал целый день, а потом посадил дочь под домашний арест. Рауль тогда всю неделю крутился рядом с домом оружейника, ежечасно рискуя головой. Об опасности он не думал. Ему хотелось во что бы то ни стало увидеть девушку.
Если бы он знал тогда, что это только начало и дальше дело пойдет еще хуже, кто знает, может быть и отступился бы от Марии, чтобы не портить ей жизнь. Но он был уверен, что со дня на день отец образумится и смирится с выбором дочери. Поэтому каждое утро приходил к дому оружейника и слонялся по близлежащим улочкам, снова и снова возвращаясь к крепким дубовым воротам, за которыми томилась Мария.
С тех пор прошло полгода. Михелес больше не сажал дочь под замок, но каждый раз, когда упоминалось имя Рауля, бледнел от ярости. Встречаться им приходилось либо по ночам, либо урывками днем, когда у Марии находился благовидный предлог, чтобы выйти в город. Но и днем и ночью они выбирали самые безлюдные места, что кто-нибудь не увидел их вместе. Потому что каждый раз, когда старый оружейник прознавал об очередном свидании, Марию ждало недельное заточение.
Рауль выглянул на улицу. В облаках мелькнула луна. Еще час до выхода. Рауль не раздеваясь прилег на кровать. И в сотый раз задал себе вопрос, как же быть дальше. Лучше всего было бы разбогатеть. Но как? Что может сделать он, простой сапожник? Он и так трудился, не поднимая головы. Вставал с первым лучом солнца и ложился, когда луна поднималась до высшей точки на небосклоне. И единственное, чего добился — спина стала болеть сильнее, а руки загрубели от мозолей так, что кожа на них стала тверже, чем подметка сапога.
Податься в купцы? Чем он будет торговать? Чтобы что-то продать, нужно сначала это что-то купить, а денег едва хватает на еду да нехитрые подарки Марии. Пойти в солдаты? Это значит разлучиться с Марией. И, может быть, навсегда… Ограбить кого-нибудь? Нет, он не хотел пятнать честное имя. Мария первая бы порвала с ним.
Рауль вздохнул и повернулся на другой бок. Нет, о богатстве нечего и мечтать.
Тогда что? Сбежать вместе с любимой? О, старый оружейник поднимет весь город, чтобы отыскать свою дочь. Им придется скрываться не один год, пока старик не умрет. А что это за жизнь в бегах? Будут ли они счастливы…
Это тоже никуда не годится. Тогда что? Что?
Мария сказала, что у нее есть какой-то план. Может быть, она расскажет о нем сегодня?
Поворочавшись еще какое-то время, Рауль понял, что ничего толкового все равно не придумает. Остается только ждать, что что-то изменится само собой. Придя к такому малоутешительному выводу, он встал с постели.
Пора было собираться. Юноша накинул старый, весь в заплатах плащ, надел такую же жалкую шляпу и вышел на улицу. Теплый влажный воздух был напоен ароматом цветов, к которому примешивался запах дыма, морской соли, пряностей и еще много чего, чем обычно пахнет южный приморский городок.
Рауль надвинул шляпу поглубже на глаза и зашагал к выходу из города. У него была пара монет, чтобы заплатить стражникам. Без платы его не выпустят за стену. И уж тем более не впустят, если он вернется до рассвета.
В нескольких кварталах от въездных ворот Рауль вдруг заметил, что стражников гораздо больше, чем обычно. Патрули с факелами встречались тут и там. Похоже, они кого-то искали. Один раз его остановили. К счастью, старшим патруля был сержант, который постоянно чинил сапоги у Рауля. Он сразу узнал сапожника.
— Что ты делаешь здесь в такое время, — спросил седой ветеран, подозрительно глядя на юношу.
— Не спится, — сказал Рауль первое, что пришло в голову. — Очень жаркая ночь.
— Поэтому ты надел плащ и шляпу?
Юноша опустил голову.
— Ладно, это не мое дело, — сказал солдат. — Но должен тебя предупредить. Мы тут ловим одного удальца, который обчистил дом… неважно чей дом. Тебе повезло, что я тебя знаю. Иначе ты уже сидел бы в камере. Мой тебе совет — возвращайся домой и не показывай носа до рассвета. Если попадешься другому патрулю — так легко не отделаешься. Понял?
— Но… Мне очень нужно выйти из города!
— Нет, приятель. Боюсь, сегодня у тебя это вряд ли получится. Те, кто стоит на воротах получили приказ задерживать всех, кто попытается выйти за стену. Лучше поворачивай. Если не хочешь провести несколько дней за решеткой.
Раулю не оставалось ничего другого, как кивнуть.
Он сделал вид, что возвращается, но едва патруль скрылся за углом, юноша снова направился в сторону крепостной стены. Возможности как-то предупредить Марию у него не было. Если только перехватить ее на подходе к воротам… Но кто знает, по какой улице она пойдет? А стоять перед самыми воротами у Рауля не было никакого желания. Разве докажешь этим воякам, что он никого не грабил. Схватят, бросят в камеру и ему останется лишь надеяться, что, в конце концов, поймают настоящего вора. Если этого не случится, никто не даст и ломаного гроша за его голову. Губернатор был скор на расправу.
Оставалось одно — как-то проскользнуть мимо стражников или перелезть через стену. И то и другое сделать так же непросто, как сшить сапоги для муравья. За пару кварталов до крепостных ворот Рауль спрятался в тень и задумался.
Как же не вовремя этот вор затеял кражу! Что стоило ему подождать несколько часов. А лучше — целую ночь. Ведь мог бы украсть и завтра ночью. Вот невезение…
Решение пришло неожиданно. В детстве они с мальчишками часто играли у стены. Люди редко подходили так близко к черте города. И мальчишкам здесь было полное раздолье. Несколько раз они натыкались на замаскированные кустами бреши в стене, через которые можно было выбраться наружу. Наверняка за годы мало что изменилось. Рауль хорошо знал, что нет ничего более постоянного, чем тайные ходы.
Не мешкая, он пошел вдоль стены, стараясь ступать как можно тише. Судя по всему патрули тоже знали об этих лазейках. Несколько раз ему приходилось падать на землю и замирать, пропуская мимо себя озлобленных солдат. Вместо того чтобы спокойно спать в караулке или казарме, им приходилось стаптывать казенные сапоги в погоне за призраком.
Рауль посмотрел на выглянувшую из-за облаков луну. Он уже опаздывал. Мария наверняка ждет его на развилке дорог. Ждет и не может понять, куда он подевался. А что, если она не дождется его и уйдет? Потом сложно будет объяснить, почему он не пришел на свидание.
Юноша, махнув рукой на осторожность, прибавил шагу. Наконец, когда он уже почти отчаялся, лаз нашелся. Рауль быстро нырнул в пахнущую землей и отсыревшими камнями дыру. Если с той стороны стоит охрана — ему не поздоровится. В городе еще можно было бы как-то договориться. Но как объяснить, зачем он выбрался из города ночью через тайный ход? Вряд ли солдаты поверят в историю о свидании…
Но отступать было нельзя. Он должен увидеться с Марией.
Ему повезло. С той стороны стены его никто не ждал. Путь был свободен. Теперь нужно было не попасться конным разъездам. Это было не так уж и сложно. Придорожные кусты, небольшие рощицы — все это позволило Раулю дойти до развилки незамеченным.
Чем ближе он был к месту свидания, тем сильнее было его желание увидеть Марию. Последнее время им так редко удавалось бывать вместе. Он по-настоящему жил только в те моменты, когда чувствовал девушку в своих объятиях. Все остальное время он жил воспоминаниями об этих мгновениях и надеждой на новую встречу. Не так уж и много, к сожалению.
Рауль не задумываясь бы отдал все, что у него есть за то, чтобы видеть любимую каждый день. Вместе встречать рассветы и провожать закаты, не опасаясь, что рядом вдруг окажется ее отец с искаженным от ярости лицом. Правда, отдать за это он мог не много. Все, что он имел — скромная лачуга с грубой мебелью. Да еще несколько монет, скопленных им за последние несколько месяцев.
Однажды он решил откладывать деньги, чтобы со временем увезти Марию из города и вместе с ней начать новую жизнь. Он отказался от обедов, справедливо рассудив, что обед вполне можно заменить сном. На завтрак был кусок ячменной лепешки с водой. На ужин — брюква или мелкая рыбешка, на которую и голодный кот посмотрел бы с презрением. Он сам латал одежду, запретив себе покупать новые вещи до тех пор, пока на старые еще можно было ставить заплаты. Он экономил на всем. Но, несмотря на все его усилия, скопить удалось сумму недостаточную даже для покупки хорошего плаща.
