В лекциях этого зимнего цикла мы поставили задачу как раз глубже осветить строение человеческой души, причем в свете того, как поднимается душевное развитие к более высокой познавательной способности. Вся душевная жизнь была представлена так, как она является открытому взору видящего, взору, который видит не только внешний, чувственный мир, и получает знания не только об этом мире, но сквозь покров чувственного мира созерцает те области, где находятся истоки последнего, видит духовные подосновы чувственного мира. С другой стороны, указывалось — например, в лекции "Что такое мистика?", — как ясновидческое сознание выходит за пределы нашей обычной душевной жизни и проникает в более глубокие области души. Уже и в обычной душевой жизни, наблюдая себя, обнаруживая в себе мысли, чувства и волевые импульсы, мы полагаем распознать их более глубокие подосновы. Однако, как отмечалось, то, что показывает нам душа в бодрственном состоянии, в сущности, является лишь внешней стороной собственно духовного. Как необходимо заглянуть за покровы бытия, если мы хотим найти его подоснову, заглянуть за то, что нам показывает зрение, позволяет слышать слух, что познается рассудком посредством мозга, — так же нам следует заглянуть за наши мысли, чувства и волю, за ткань нашей привычной душевной жизни, если хотим познать духовные подосновы нашей собственной жизни.
С этой точки зрения мы освещаем человеческую душевную жизнь в различных ее ответвлениях. Становится ясно, что душевную жизнь нужно рассматривать в ее трех отличающихся друг от друга областях; обратите внимание, я не говорю: "в отдельных областях"! В качестве низшего члена душевной жизни нам предстает душа ощущающая. У человека, который пока полностью отдается своим инстинктам, вожделениям и страстям, который не пришел еще к тому, чтобы очищать и облагораживать свои аффекты и страсти и из своего Я достигать над ними господства, — у такого человека преобладает душа ощущающая. По мере того как в дальнейшем человек всё больше и больше становится господином над своими инстинктами, вожделениями, страстями, вычленяется более высокий душевный член: душа рассудочная, или характера. В ней заявляет о себе то, что живет в человеке как чувство истины, как сочувствие к другим людям и тому подобное. Душа рассудочная развивается из души ощущающей. А самый высший душевный член, которого человек пока может достигнуть (в будущем он разовьет ещё более высокие члены), мы назвали душой сознательной. Тогда как в душе ощущающей на действующие извне впечатления человек отвечает своими страстями и инстинктами, в душе рассудочной он достигает того, чтобы отвечать на впечатления мира, прислушиваясь не к одним только инстинктам и страстям. Когда он очищает свои инстинкты, вожделения и страсти, развивается душа рассудочная. Когда затем человек, с тем, что завоевано им в его внутреннем существе, снова подходит к внешнему миру, когда он, выработав внутренние представления для постижения этого мира говорит себе: мои понятия и представления нужны мне для понимания мира, — когда он как бы снова выходит из себя, чтобы осознать находящееся во внешнем мире, тогда он поднимается к душе сознательной.
Что же действует в человеке посредством этих трех душевных членов? Это человеческое Я, тот центральный пункт внутреннего человеческого существа, которым всё удерживается воедино, которое, словно музыкант, играет на трех струнах душевной жизни, давая им звучать всевозможным образом, в гармонии или в диссонансе. Эту силу во внутреннем существе, проявляющуюся посредством того, что вновь соединяет понятия с вещами мира, мы называем человеческим Я, которое, присутствуя во всех трех душевных членах, подобно внутреннему музыканту играет на трех струнах человеческого душевного существа. Но то, что нам представляется некоего рода внутренней музыкальной игрой Я в наших душевных членах, развилось только постепенно. Да, сегодняшнее сознание развивалось лишь постепенно. Как развилось сознание и вся душевная жизнь современного человека с древних времен — лучше всего это можно понять, если обратить взгляд к тому, чем может стать человек в будущем и чем он может стать уже сегодня, если исходя из души сознательной разовьет свою душу до той ступени, которую можно назвать высшим ясновидческим сознанием.
Обычная душа сознательная позволяет нам постигать лишь тот внешний мир, который предстает жизни чувств. Если человек хочет проникнуть за покров чувственного мира, он должен развить свою душевную жизнь выше, должен продолжить развитие в себе самом. Тогда для него наступает великое переживание — происходит как бы пробуждение души, которое на низшей ступени душевной жизни можно сравнить с операцией над слепорожденным, не знавшим прежде, что такое свет и цвет, и вдруг увидевшим мир, полный света и красок. То же происходит с тем, кто с помощью соответствующих методов приводит свою душу к высшему развитию и переживает мгновение, когда благодаря приобретенному новому органу в душевную жизнь вступают существа и факты, обычно не воспринимающиеся, но всегда обитающие вокруг нас.
Когда человек сознательно, через обучение, развивается к такому ясновидению, он берет с собой в это ясновидение свое Я во всей его полноте. То есть он двигается среди духовных существ и фактов, лежащих в основе нашего чувственного мира так же, как он двигается в чувственном мире между столов и стульев. Свое прежнее Я, которое вело его через душу ощущающую, душу рассудочную, или характера, и душу сознательную, он поднимает с собой в более высокие области человеческой душевной жизни.
Теперь от ясновидческого сознания, просветленного и воспламененного человеческим Я, вновь обратим свой взгляд на обычную душевную жизнь. Я человека различным образом живет в трех душевных членах. Если перед нами человек, который всецело живет в возникающих в его душе ощущающей инстинктах, желаниях, страстях и ничего со всем этим не делает, мы говорим, что он отдается своей душе ощущающей, и Я в нем действенно еще в очень слабой мере. Я пока не имеет особенной мощи, оно следует за инстинктами, желаниями и страстями души ощущающей. Можно сказать: посреди тех сил, которые подобно морским волнам внезапно поднимаются в душе ощущающей, Я присутствует как слабый свет, пока еще мало способный противостоять подступающим инстинктам и волевым импульсам. Уже свободнее и самостоятельнее работает Я в душе рассудочной, или характера. Здесь человек уже в большей мере приходит к самому себе, так как душа рассудочная может развиваться только тогда, когда человек в спокойной, углубленной душевной жизни перерабатывает то, что им внутренне пережито в душе ощущающей. Человек в душе рассудочной приходит к своему Я, то есть к самому себе. Я постепенно просветляется, а затем достигает совершенной ясности, и человек может сказать себе: "Я постиг себя! Я пришел к самопознанию!" К этой ясности Я может прийти только в душе сознательной. Проникающая сила Я проявляется тогда, когда мы восходим из души ощущающей через душу рассудочную к душе сознательной.
Познав, что человек в своем Я через душу сознательную может развиться к ясновидческому сознанию, как бы к более высоким душевным членам, можно понять, почему ясновидящий, рассматривая человеческое развитие, говорит: Я, поднимаясь к высшим душевным членам, входит в душу ощущающую из более низших членов человеческой природы. Мы уже описывали, как всё внутреннее существо в целом — душа ощущающая, душа рассудочная, или характера, и душа сознательная — развивается в совокупности оболочек, которые мы называем физическим телом, эфирным телом и астральным телом, или телом ощущений. Из того, что показывает духовная наука, становится понятно, что это Я, прежде чем развиться через душу ощущающую до души сознательной, первоначально работало в более низших, мало связанных с душевной жизнью членах человека, то есть во внешних оболочках. До того как Я поднялось в душу ощущающую, оно работало в теле ощущений, ещё раньше — в эфирном теле и в физическом теле. В ту пору оно было в большей степени таким Я, которое вело и руководило человеком извне. Составляя представление о его деятельности, можно сказать примерно следующее: когда перед нами человек в его трех оболочках, мы видим Я действующим, направляющим и ведущим человека. Но этот человек еще не способен сказать о себе: "Я", не способен пока найти в себе средоточие своего существа. Это такое Я, которое правит пока в неведомых глубинах телесной жизни. Но спросим себя: надо ли полагать, что то Я, которое в далеком прошлом руководило человеком и строило его внешнюю телесность, менее несовершенно, чем Я, которое мы несем в своей душе сегодня?
Сегодня мы взираем на Я как на собственно внутренний центр нашего существа, как на нечто, что сообщает нам, людям, внутреннюю самость и что в будущем, через обучение, способно бесконечно совершенствоваться. Мы видим в нем совокупность человеческих качеств, в том числе и тех, которые служат залогом нашего человеческого достоинства. Но было ли это Я в то время, когда мы его пока не чувствовали, когда оно работало над нами из темных глубин духовных сил мира, — было ли оно несовершеннее, нежели сегодня, находясь внутри нас? Так мог бы думать лишь тот, кто желает мыслить чисто абстрактно.
