Не последнюю роль сыграли последствия татаро-монгольского нашествия. «Татаро-монгольске иго почти на три века выключило большинство русских земель из сферы развития европейской цивилизации, – отмечает «История астрономии» (Еремеева А.И., Цицин Ф.А. М.: Изд. МГУ, 1989). – Лишь с конца XV века вновь оживает интерес к естественным наукам – теперь уже в объединенном Москвой Русском государстве. Это выражалось в появлении книг по естествознанию, именно, по астрономии».
Впрочем, воззрения на устройство мира вплоть до XVII века было необычайно упрощенное, даже у самых передовых мыслителей России. Например, такой известнейший «книгочей», как Максим Грек придерживался популярно «Христианской топографии» александрийского купца-путешественника Козьмы Индикоплова («плававшего в Индию»). Земля, согласно Козьме, плоский прямоугольник, окруженный океаном. Небо «подобно скинии», которая «есть шатер».
Не менее красочные и искаженные воззрения приводили «Космография» и «Шестокрыл»: «Земля бо у самой середины неба, а не выходит неколе же из местьца своего». Или: «Усие же небеса один в одном, как цибуля». Мировое устройство рассматривали как своеобразную колесную механику, где есть девять небес, причем девятое небо, свободное от звезд «…ходит на пятках своих от востока до запада» и тянет за собой иных неб около земли».
Естественнонаучные знания не представляли большого интереса. Преобладал чисто схоластический подход, тяготение к канонам, к незыблемости и неизменности «слова божия». Печальной известностью пользовались тексты, типа такого отрывка из рукописи 1643 года:
«Братие, не высокоумствуйте, но во смирении пребывайте. Аще кто ти речет (А если же кто тебе скажет – А.А.): Веси ли всю философию? И ты ему рцы: Эллинских борзостей не текох (греческим новинкам не следую – А.А.), ни риторских астронм не читал, ни с мудрыми философами не бывах – (зато) учуся книгами благодатного закона, аще бы мощно (было) моя грешная душа очистити от грех (а)».
Смирение и впрямь пытались соблюдать. Примерно в 1524 году старец (старший монах) ПсковоПечерского монастыря Филофей взялся вдруг критиковать астрологов. oн написал довольно известное впоследствии «Послание на звездочетцев» в письме дьяку Мисюрю Мунехину (где, в частности, упоминалось о Москве, как о «Третьем Риме»).
«Послание» было направлено против служившего при дворе Василия III, немецкого врача и астролога, католика («латинянина») Николу Булева. Булев распространял по России немецкий альманах с астрологическими предсказаниями будущего.
Против астрологии и Николы Немчина (Булева, Люева) в частности, и против ненавистного католичества вообще выступал и знаменитый книжник Максим Грек.
«Лже глоголет астроложье неистовство!» – восклицал он. – «Безумнии звездословцы мняти уга– дывати добродетельствование и злодействование житие человеком, в счастии и бесчестии; не мыслят же омрачены, яко не звездным движением, но промыслом божиим строится житие человеческое…» – писал он в другом месте на ту же тему.
«Не от звезд и планет, но свыше, от самого oтца Святогоисхо дит всякое деяние благое и всяк дар совершен на род человеческий!» – утверждал Максим.
В другом же месте, намекая на то, что астрология часто дерзает давать советы и указания правителям, Грек добавляет: «Одна нужнейшая астрономия для благочестивейших царей православная вера во святую и живоначальную троицу и созидание на сем твердом основании богоугодного жительства…»
И далее все тот же Максим Грек яро выступал против «соблазна бесовских звезд угадания» и писал, что «звездозрительное художество» ложно, поскольку оно «божественные законыразвращает и звездную силу и влияние выставляет против божественного законоположения…»
Меж тем астрологи не могли предсказать даже собственную судьбу. Об этом ярко говорит например, такой эпизод. Известно, что при дворе у Грозного был свой астролог. Под 1570 годом Псковская летопись скорбно сообщала: «Прислаше немцы к Иоанну немчина, лютого волхва (волшебника – А.А.), нарицаемого Елисея, и бысть ему любим; а приближении – положи (л) на царя страхование… отвел царя от веры. На русских людей возложил царь свирепство, а к немцам – на любовь преложи: понеже без– божнии (ки) узнали своим гаданием, что было им до конца разогнанными быти. Того ради такового злого еретика и прислаша к нему: понеже русские люди прелестены (поскольку крайне доверчивы – А.А.) и падки на волхование…»
И, действительно, умело и вовремя подосланный астролог Елисей Бомелий пользовался большим влиянием и уважением даже у крайне подозрительного Грозного, учил его астрологии и тайным наукам, составлял гороскопы и втихомолку приготовлял яды, которые царь испытывал на своих верноподданных.
Тем не менее, в конце концов, Бомелий запутался в интригах и попытался бежать в Польшу. Однако, хитростью и коварными посулами был зазван обратно, схвачен и заживо поджарен на огромном вертеле. Допросы его вел лично Грозный. Подобную незавидную свою судьбу астролог даже и не предвидел.
Между тем дела просвещения в естествознании развивались крайне медленно. Лишь в 1657 году украинский ученый Епифаний Славинецкий, работавший в Москве, издал переводной труд «Зерцало всей Вселенной», где впервые излагались основы гелиоцентрической системы Коперника.
Разумеется, нападки на «Звездозрение» и «Остронумею» не утихали. Они шли, при этом, минимум, с двух сторон. Люди передовые (например, те же составители «Зерцала») обличали и высмеивали потуги астрологических «предсказаний». Люди же строго религиозные, не без основания усматривали тут – подрыв веры, «первый шаг к нечестию».
Поэтому даже далекие от науки поэты были в своих «виршах» осторожны, высказываясь по этой теме крайне осмотрительно, придерживаясь «золотой середины». Симеон Полоцкий, «придворный» поэт царя Алексея Михайловича, писал, например, так:
«Звезды в человецех воли не повреждают,
Токмо страстьми плоти нечто преклоняют.
Тем же на звезды вины нельзя возлагати,
Егда кто зло некое привык деяти…»
И, все же, находясь под защитой царя, тот же Полоцкий, мало-помалу «протаскивал» в жизнь не только малоодобряемые веяния, но и достаточно «материальные» символики астрологии.
Так, в художественной красочной композиции «Орел российский», написанной по случаю объявления царевича Алексея наследником престола (01.09.1667 г), он представил великолепнуюживописную панораму звездного неба с солнцем посередине.
Солнце испускает 48 лучей, в каждый из которых вписана одна из добродетелй молодого царя Алексея: «правдолюбие», «правосудчество», «щедродаяние» и пр.
На фоне солнца – затемняющий его венценосный двуглавый орел со скипетром и державой в когтях. Солнце же двигалось по зодиаку, яркому «животному кругу», по тому самому зодиаку, за который еще несколько десятков лет назад могли попросту сжечь в бревенчатом срубе. Как колдуна.
«Богомерзостен перед Богом всякий, кто любит геометрию, – поучал один из святых отцов, – А се душеные грехи – учиться астрономиии и эллинским (греческим – А.А.) книгам. По своему разуму верующий легко впадает в различные заблуждения. Люби простоту больше мудрости, не изыскуй того, что выше тебя, а какое дано тебе от Бога учение, то и держи…»
Грамотеев на Руси, общающихся с непонятной и потому опасной цифирью настолько усердно ис– стребляли, почитаю «цифирь» за колдовские «черные» знаки, что, в 1492 году для относительно несложных рассчетов «пасхалий» потребовалась даже специальная «экспедиция» в Италию, в Рим, за «грамотностью», организованная архиепископом из Новгорода Геннадием Гонзовым. Своих математиков, увы, отечественная инквизиция в живых – не оставила…
В старинном «Азбуковнике» (энциклопедии), наример, под словом «Планеты» можно было прочесть: «Планиты – суть седьмь звезд, иже на аерных (т. е. на воздушных – А.А.) седьми полих, кояж– до на особом поясе: Арис, Ермис, Зевс, Солнце, Афродите, Крон, Квате, еже есть Луна. Сими звездами окаянные звездословцы (астрологи – А.А.) мнят ся (бя способными) угадывати человечие нравы и счастие…»
В народе, не слишком нужные «мудрости» искоренялись. Скажем, в знаменитом «Стоглаве» (имеются в виду «сто глав» отчета церковного собора) составленном в 1551 году, отмечалось с негодованием:
«В Аристотелевы Врата и в Рафли смотрят (гадальные «разгРАФЛенные» таблицы – А.А.), и по звездам, и по планетам гадают, и смотрят дней и часов, и теми дьявольскими действами мир прельщают и от бога отлучают».
Читать ничего побочного не следовало. Список был внушительный:
«Остронумия, Звездотечья, Сонник, Волховник, Птиченьграй, Чарове, Землемерье, Чаромерье, Степем знамение лунные и сол– нечные», – перечислял, запретные книги, автор «Слова от Святого Евангелия», и подытоживал – «Все Мартолои проклятые…»
