— Все это чушь, — шутливо опровергла ученых Клэр Гатсинг. — Вряд ли мой супруг, да и вообще какой-либо мужчина, сможет смириться с моим отсутствием больше десяти минут.
Саша Углокамушкин явился в «Президент-отель», и удивительно не то, что он казался золотисто-светящимся и вокруг него струился запах цветущего вишнево-персикового сада, и не то, что на нем была тога флёрдоранжно-свадебных оттенков, и даже не то, что его сопровождали полковник Грунина и все двенадцать генетиков идиоритмических кеновитов, которых, в силу их особой и специфической значимости, сопровождала охрана высокого уровня, то есть ФСО, а то, что, где бы ни появлялся вторично новорожденный Саша Углокамушкин в окружении своей уже устоявшейся свиты, все воспринимали это как начало праздника и радости.
По правую руку Саши Углокамушкина стоял гордый от приобщения к счастью Алексей Васильевич Чебрак, по левую — впавшая в какое-то загадочное, созерцательно-экстазное состояние Степанида Грунина, а за его спиной с фанатично-влюбленными лицами дисциплинированным полукругом выстроились генетики и охранники. Сам Саша Углокамушкин стоял перед ошеломленным Госсекретарем США, только что покинувшим апартаменты Клэр Гатсинг в «Президент-отеле» и нос к носу столкнувшимся с тем, кто через несколько мгновений станет его главной заботой и объектом поклонения.
— Иди за мною, — сказал Саша Госсекретарю, мгновенно отодвинутому в сторону охраной. — Представишь меня моей братообразующей сестре, моей неугомонной и любимой Манес-еретичке.
— Да, конечно, — вежливо расшаркался Госсекретарь, — конечно.
Сладостное, похожее на детское, оцепенение при приближении Ангела тишины, раболепие овладело Госсекретарем, и он, не зная почему, но с удовольствием встал перед Сашей на колени и, поцеловав протянутую руку, веско заявил, почему-то разведя руки в стороны:
— Я ваш покорный слуга.
Перед официальной встречей с президентом России и другими высокопоставленными лицами в Кремле, Клэр Гатсинг принимала в своем апартамент-номере ванну. Чем ближе был день великого осуществления Америки — старт МХК «Хазар», тем чаще Клэр Гатсинг стали посещать пока еще ей самой не ясные желания. То ей хотелось поскорее покинуть Землю и никогда на нее не возвращаться, погибнув где-нибудь внутри юпитерианского хаоса, то, напротив, хотелось остаться на Земле, подобрать нового, попроще и погрубее, мужа, нарожать детей и мирно почить под белым обелиском Арлингтонского кладбища. Одним словом, на Клэр Гатсинг напала хандра. Она провела ладонью по животу и неожиданно для себя почувствовала, как в ней проклюнулись и стали быстро всходить первые ростки доселе ей не знакомой нежности. Словно наделенная грацией и скоростью змеи виноградная лоза, нежность, беря начало внизу живота, пускала все новые и новые усики юных побегов и, стремительно захватывая позиции на пути к сердцу и разуму, стала оплетать Клэр Гатсинг изнутри. Когда дверь в зал с джакузи открылась, и в нее ввалилась целая толпа изнемогающих от нежности мужчин и одна женщина, не сводившие влюбленных глаз с обмотанного в тюль лучеподобного мужчины, Клэр Гатсинг уже была готова для того, чтобы с криком: «Сестра моя, золототканая царица!» — вырваться из комфортабельных вод джакузи и, распластавшись на подогретом полу гостиничной ванной, поцеловать словно бы выточенные из белого жемчуга ногти на ногах Саши Углокамушкина.
Пятнадцать лет работы всей космической промышленности Земного шара, десятки лет напряженных творческих усилий лучших умов земной науки, ярких открытий, дерзновенных воплощений, семьдесят четыре триллиона потраченных долларов по имени МХК «Хазар», готовясь покинуть Землю, кружили вокруг нее. Зрелище завораживало. За короткое время нахождения «Хазара» на орбите вокруг него успел создасться целый культ. Знание людей о том, что над ними летает готовое покинуть Землю и навестить с инспекционно-дружеским визитом Юпитер творение их же рук, никак не мешало им наделять МХК «Хазар» паранормальными и даже божественными особенностями. Людей можно понять. Если кто видел заход на посадку в ночное время тяжелого транспортного самолета, тот может представить грандиозность Космического Кочевника, если он представит объединенных в одной упряжке тридцать три транспортника, беззвучно, словно призраки, заходящих на посадку, хотя никакой речи о посадке не идет: орбита «Хазара» находилась на высоте 320 километров…
Тем не менее, с появлением в небе над Землей «Хазара» в мировоззрении человечества что-то поменялось. Словно бы оно, человечество, на полной скорости наткнулось на неразбиваемую стеклянную стену и, прильнув к ней лицом, стало рассматривать чудный мир, казавшийся ярко-цветущим и радостным летом, с огромными и красивыми бабочками, свежей зеленью, где жили золототканые люди с юными телами, помыслами и ожиданиями вечно сбывающегося счастья в постоянно присутствующей и непреложной будущности. Не имея сил разбить это стекло, за которое каким-то способом проникли пятнадцать членов экипажа МХК «Хазар», люди впали в агрессивно-депрессивное ожидание вестей из радостного мира от астронавтов, просто обязанных, для того их туда и снарядили, сообщить их скучному миру способы легкого проникновения туда, за непробиваемое стекло, где всегда красиво, тепло и радостно. Такое отношение к достижениям космической промышленности и науки, да и вообще к науке, привело к тому, что жизнь на Земле как бы замерла. То есть она интенсивно и так же бурно осуществлялась, но где-то что-то уже щелкнуло: скорость осталась прежней, но все поняли, что она превратилась в инерционную. Особенно это стало заметно в бафометинной промышленности. После того как были сбрикетированы и отправлены на «Хазар» нужные объемы уникального энергоносителя, выяснилось, что более ни для чего, кроме как для создания оружия особо-массового уничтожения, он не пригоден. Для обычных космических челноков, выводящих на орбиту телекоммуникационные, разведывательные и научно-исследовательские спутники, хватало обычного топлива, заправлять их бафометином было то же самое, что применять ядерный синтез вместо обычного пороха в патронах для пистолета Макарова. Следующего МХК в ближайшие годы ожидать не приходилось. Наука выложилась на «Хазаре», и ей требовалась передышка, информация и результаты для последующих экспериментов. А если, не дай Бог, «Хазара» настигнет катастрофическая неудача при запуске, то несколько десятков лет миру науки пришлось бы преодолевать кризис, то есть заниматься не бесконечностью, а конструированием электронных унитазов и оснащенной звуковым сигналом, сообщающей о наличии СПИДа в организме и прочей, развращающей человечество, фигней, которой наука заниматься не должна. Так что развитие бафометинодобывающей промышленности напрямую зависело от удачного осуществления «хазаровской» миссии на Юпитер. Поэтому до получения первых вестей из космоса процесс добычи могучего энергоносителя был приостановлен. Земной шар замер в ожидании старта МХК «Хазар»…
Фантомная пыль, принесшая во все уголки Земного шара свои призрачные, но реально влияющие на качество жизни дары, постепенно и легко овладевала поверхностью планеты…
— Ясон! — В зал Оранжевого Оракула во дворце Пророков вошла Альяма, пятничная супруга Ясона, царя айрини. — Мидмарк сказал, что тебе следует переменить свое решение об окончательном блокировании дорог на поверхность. Этим решением мы нарушаем Закон десяти дней и оставляем беззащитными наших несчастных духовных детей на поверхности Земли.
Ясон отвернулся от висящего на стене Обруча мозаичного созерцания и с негодованием взглянул на пятничную супругу, мотылькового роста девочку, с огненной сутью страстной женщины, силой воли сохраняющей свою непорочность.
— Во-первых, отвечающий за безопасность айрини, царь — я, а не Мидмарк. Во-вторых, это общее решение срединных царей. Пыль предшествует вселенской Слизи, самодостаточной цивилизации илли. Вспомни судьбы прошлых цивилизаций: майя, острова Пасхи, божественной Гардарии на Урале. Они ведь ушли из срединной страны на поверхность во исполнение Закона десяти дней и не боялись Пыли. Где они? Блокировка дорог, ведущих к нам с поверхности Земли, вынужденная мера — Карантин. — Ясон неодобрительно взглянул на Альяму и сухо добавил: — Тебе уже пора уйти в свои покои, через два часа начинается время субботы.
— Я уйду. — Пятничная супруга возмущенно вскинула голову, поняв намек Ясона. Субботнюю Кьиль он вряд ли отправил бы в свои покои за два часа до встречи с воскресной Элулой. — Но я должна тебе передать мнение женщин твоего народа. Оно заключается в том, что мы не можем отрезать себя сегодняшних от наших прошлых исторических ошибок. Мы не должны оставлять поверхностных один на один с пылью и тлёй, так же мы не должны склоняться к новой интерпретации прошлого. Это опасно не только для тебя, Ясон, но и для меня лично. Ты же знаешь, что вместе с отстраненным от власти царем в Шамбалу сбрасывают и жену дня, в котором его свергли. К тому же неизвестно, что скажут Хартийные Женщины.
