Вот тоже откуда могут проистекать наши понятия о людях, видавших бесов, привидений и разговаривавших с ними; также и множество прочих предметов, для других непонятных – это от людей уже помешанных.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.
Часть III
Гадания и предсказания
Угадать, предчувствовать, предсказать – все эти действия приводятся к одному, то есть предузнать, что произодёт в скором или в неопределенном времени.
Определение происшествия в будущем отчасти всегда можно себе составить каждому.
В будущем каждому из нас, читатель, предстоит смерть. Это верно, хотя это не есть предугадывание вперед, потому что это известно; но это знание тогда может быть названо предсказанием, когда оно будет разрешено в смысле, какой смертью может умереть человек, в каком возрасте и прочее. Мы можем себе сами предугадать, что если нам не будет предстоять насильственной смерти, то жизнь наша сохранится долее, если будем во всем умеренны; точно также мы не должны считать того предсказателем, кто нам скажет, «что если проживете до завтра» то будете кушать и спать.
Но тот, кто может определить, что именно кушать, где и на чем спать, может уже назваться прорицателем.
До некоторой степени каждый может предугадать себе что-либо и тем более определеннее, когда есть к тому повод и возможность обсудить вопрос разного рода умозаключениями в связи с ним.
Так например: получу ли завтра деньги?
За тем пойдет ряд суждений: с кого получить? за что? Тотчас же решается вопрос в связи с первым – нужно получить с такого-то, за работу; предположим, работа готова, тот который заказал работу– не далеко, человек верный, притом работа, мною исполненная, нужна ему. Остается только решить, застану ли я того, с кого мне должно получить деньги, и есть ли они у него. – Но он, я знаю, человек богатый, знаю что будет ждать меня, и по этим самым догадкам в конце концов решаю мысленно, что непременно получу.
Мне предлагают место. Поступить на место легко, но мне хочется предугадать, буду ли я на этом месте счастлив;—хорошо. Счастье зависит в удовлетворении моих нужд и желаний. Положим, меня приглашают из столицы в провинцию: в столице я имею занятие, семейство, обстановку. Отъезжая, должен продать за бесценок движимость, обратить ее в капитал, там вновь обзаводиться, потерять здесь работу и, приобретя там новую работу, хотя обеспечу себя, не знаю насколько я смогу удовлетворить свои нужды, чтобы быть как сейчас на своем месте. Вы видите, я сомневаюсь в том, буду ли я счастлив по-прежнему в кругу нового знакомства, в новом для меня месте и при новом занятии. Что если мне придется воротиться к моим прежним занятиям, сомневаюсь я возвращу ли я их, думаю себе и вот предположения и сомнения, родившиеся в моей голове, мало-помалу развиваются в некоторого рода предчувствие, а все на основании соображения. Обрабатывая этот вопрос я задаюсь дальнейшими вопросами: понравлюсь ли я своей деятельностью тому, у кого буду служить? будет ли общество, меня окружающее, вполне нравиться; нет ли между них людей низких и прочее.
Таким образом, я, наконец, решаю, что мне не быть на этом месте, потому что я:
– Не желаю нести ущерб от продажи своего имущества.
– По незнэнно, как себя должен поставить в незнакомой среде.
– Удовлетворю ли вполне успехами в труде моего доверителя?
– Так ли прочно будет предлагаемое занятиe, как оно теперь есть налицо?
– Буду ли так же счастлив, как теперь?
Эти вопросы, которых я не решил сейчас, заставляют меня решиться остаться на своем месте и продолжать свои занятия и я отгадываю, то есть решаю словом: «не поеду».
Но это самоугадывание не точно; решения, основанный на соображении и способности ума далеко не всегда бывают точны и подкрепляются решимостью. Они необходимы при каждом начинании дела. Но собственно угадывание или предсказание будущего основано на ясном понимании связи и взаимной зависимости явлений; так что лица, часто одаренные весьма слабым соображением, хорошо угадывают.
Это лица, одаренные способностью, своими нервами воспринимать впечатления нервов другого лица и отражать их в себе и тем самым понять, что предчувствует и предусматривает другое лицо. Кроме того гадателю помогают мимика, жестикуляция и выражение лица вопрошающего, так что все это, вместе взятое, обнаружить гадателю то или другое настроение духа; при помощи быстрого соображения настоящего, которое есть предвестник будущего, находят выводы, которые и приводят к будущему.
Так или иначе, но мы еще этим не можем объяснить филологически и психологически способность прорицать будущее и скажем только о том, как прежде производились гадания и как по сейчас гадают и насколько в этом можно было видеть правды.
Оракулы древних были, как известно, в величайшей чести и славе; их считали посредниками между народом и богами и от них народы узнавали судьбу свою и волю их.
Оракулы были посвящены Аполлону, как проницателю будущего.
Аполлоновы оракулы прославили многие города и страны. В Дельфах был воздвигнусь великолепный храм Аполлону. В нем вдохновенная жрица (пифия) восседала на золотом треножнике (cortuna), который прикрывался кожей пифийскаго змея.
Аббат Трессан говорит, что оракулы никогда не лгали, а потому заслужили справедливую известность и поддержали доверенность столько веков, хотя предсказания их порой заключали двусмысленность и часто были темны.
Говорят, что жрецы или Пифии приходили в какое-то исступленное состояние, или при помощи наркотических средств и снадобий, нарочно для сего приготовляемых, в припадке от которого они говорили разные пророчества; иные говорили, что oни пророчествовали под влиянием какого-то естественного газа, исходящего из-под земли.
Но многие приписывают прорицание пифии в пользу магнетизма, как нам это доказывает множество приводимых фактов в греческой истории.
Даже в самом состоянии Пифий и Сивилл, отвечающих на вопросы прорицанием, мы видим, что они находились в то время в бреду, сопровождаемом конвульсиями, что указывает на влияние сильного магнетизма. Варрон и Юстин положительно утверждают, что Сивиллы во время сна находились в беспамятстве.
Римляне также имели своих оракулов и храмы, где давались ответы при помощи магнетизма. У них, как и в Египте, жрецы или сами засыпали, или усыпляли больных.
Цельс написал в I столетии нашей эры, что Асклепиад положением рук и легким трением усыплял сумасшедших; случалось также, что больной от сильного действия впадал в летаргию! А Ориген и Евсевий положительно подтверждают, что в храмах Эскулапа исцеляли.
Аполлоний, славный философ, почерпнувший науки Индии, Персии, Египта и Греции, где посвящен был в их таинства из физики и психологии, заслужил любовь не только народа, но и государей Beспасиана и Домициана; к своим знаниям он присоединял способности видеть события на дальнем расстоянии. Так, например, Аполлоний, находясь в Коринфе, рассказал, что в то время происходит в Афинах, даже назвал ораторов и философов, всходивших в то время на кафедру в садах Академии. В Египте молодой архонт захотел осведомиться у Аполлония, что делается в доме отца его в Патрасе. Последний удалился в уединенное место, и скоро возвратясь сказал: несчастный молодой человек, поторопись в путь, твоего отца влекут в темницу.
Архонт действительно по приезде нашел своего родителя посаженным в темницу.
Точно также Аполлоний предсказал Эфесским жителям минуту смерти Домициана от руки отпущенника. У Аполлония был ученик, которого он магнетизированием доводил до ясновидения.
У галлов друиды исцеляли много болезней чрез прикосновения и их врачевание считалось знаменитым, а советы до того справедливыми, что к ним стекались изо всех частей света.
Это утверждают Плиний, Лампридий и Цельс, так как их лечение происходило ятролиптикой, то есть врачеванием при посредстве трения.
Гадание по внутренностями жертв
В древности животных приносили в жертву богам и по внутренностям жертв жрецы вещали народу счастье или несчастье, перемену погоды, даже предсказывали события и судьбу лиц, приносящих в жертву животных. Так как в глубокой древности скотоводством примышляли все народы, и по большой части многиe жили, кочуя по необъятным пустыням Азии и Африки, то скот составлял для них богатство, а потому они старались умилостивить богов или отблагодарить самым дорогим, что только для них было и дорого, и полезно и любимо.
Мысль о подобного рода гадании по жертвоприношениям, как догадываются в настоящее время, основана на том убеждении, что климат, почва и плодородие лучшие условия для животного, питающегося подножным кормом, так как для жертвоприношения употреблялось мясо рогатых двукопытных. Следовательно по здоровью внутренностей судили о здоровье скота, об удобстве местностей для скотоводства и доброкачественности корма. Так как только здоровый скот употреблялся в пищу и при том бараны, как животные более чувствительные к переменам климата и почвы, то нездоровая страна могла быть причиною его болезни и народной скудости.
