словами.
И в каждом из нас осталась эта древняя привычка — думать без языка. Где-то очень глубоко, в обширных сферах подсознания, которые охватывают островок сознания подобно тому, как океан омывает землю, в нас живёт телесный разум, хранящий память обо всей ненаписанной истории. В первые дни жизни он формирует улыбку ребёнка и другие эмоциональные, но бесспорно человеческие реакции бессловесного существа, которое становится человеком ещё до того, как рождается на свет. Такой бессознательный, но активный способ восприятия мира соотносится в астрологии со знаком Рыб и планетой Нептун. Она описывает подсознание и непроявленную историю человека, подобную жизни ребёнка в утробе матери.
В организме планета Нептун относится к ступням ног, более активных у обезьян, чем у человека. На ступнях ног и ладонях рук есть активные точки, связанные со всеми органами тела, — и узоры, по которым гадатели определяют судьбу. Эти узоры, свойственные древесным жителям, хранят историю тех времен, когда предки людей ещё жили на деревьях (у других наземных существ папиллярных узоров нет). Планета Нептун — это историческая душа и наша психика, основу которой являют глубины коллективного бессознательного. И ей сопоставляется мифологический образ океана, в котором некогда возникла жизнь.
Австралийские мифы сохранили воспоминания о "временах сновидения", которые они связывали с сотворением мира. В те времена сознание человечества как бы спало и видело сны, довольствуясь безмолвным соответствием своего взгляда на мир и самого мира. Это соответствие миру в каждый момент давало человеку выжить и являлось первым знанием: не заменой разумного знания, но им самим — просто в такой форме, в какой для знания не требуется слов. Поскольку знание человека о мире тогда не фиксировалось в слова и образы, оно и не удерживалось в памяти. Оно забывалось, и лишь формы мира хранили то впечатление, которое воздействовало на человека. Сознание лишь отражало их. И активное восприятие этих образов было первым представлением людей о мире, первым языком, отличающимся от космического безмолвия.
Архетип Рыб обращает нас к самому истоку человеческой истории. И его исторической вершиной следует считать рождение человека: появление вида Homo sapiens, которое относят к 40-му тысячелетию до н. э. Но ещё до этого у неандертальцев существовало искусство: археологи находят наскальные изображения животных и сопутствующие им знаки. Следовательно, уже в те времена у людей были некие представления о мире. Они ещё не являлись мифологией в нашем понимании, но уже закладывали основы архетипов — как божественно-бессознательных праформ, взятых непосредственно у природы. Копирование природы в наскальных рисунках было её первым внешним, а не внутренним осознанием, и в этом смысле первым оформленным мировоззрением. Это соответствует тому, что знак Рыб — место экзальтации (максимального проявления силы) Венеры — планеты формы и художественного творчества. В знаке Рыб слаб (в падении) Меркурий — планета интеллекта и языка. Но когда молчит язык, говорят естественные образы природы.
Откуда же возник мир, согласно древнейшим представлениям людей? В непосредственном мышлении человека образ начала всего неотделим от природного процесса рождения. И самый древний мифологический образ — это образ Матери, рождающей людей и все силы природы, которые впоследствии начинают мыслиться богами. Наиболее архаичные из найденных статуэток (30–15 тыс. до н. э.) часто изображают полную женщину с большими грудями: олицетворение мощи изначального материнства.
Они возникают уже в период появления человека современной телесной организации — и это время является кульминацией архетипа Рыб, с которого и дошёл до нас древнейший мифологический образ великой Праматери.
В астрологии Рыбы — знак стихии воды. Мы сегодня знаем, что жизнь зародилась в воде. "Знали" это и древние. Наши предки просто ощущали, что жизнь немыслима без воды, хотя может быть оторвана от земли и воздуха. Так живут в реке рыбы, без опоры и неба, так в лоне матери рождается ребёнок. Нам наука доказала, что он в своём развитии повторяет всю эволюцию жизни на Земле. Древним это не надо было доказывать.
И мифы всех народов представляют колыбелью жизни первозданные воды, которые потом фиксируются в устойчивый образ Матери-МОРЯ. Этот образ доносят до нас аккадская праматерь Тиамат ("море") или шумерская богиня океана Намму ("мать"), эскимосская Имап-Инуа ("море-мать") или Мамакоча ("мать-море") индейцев Перу. Создав культ Великой матери, которой некогда поклонялись все народы, древние сначала обратили внимание на процесс рождения жизни. Потом их взгляд стал шире, и они перенесли свои представления на Вселенную, истоком которой тоже предстало чрево праматери-моря.
В новые времена прежняя эпоха туманного восприятия мира стала видеться как Хаос у греков и неоформленное смешение Хуньтунь у китайцев, что дало мифам о прасостоянии мира философскую глубину. Люди познакомились со страшной силой лелеющей жизнь водной стихии, породившей мифы об ужасном облике праматери (так Тиамат предстала семиглавой гидрой) и чудовищах, населяющих глубины океана. В греческих морях живут Медуза, Химера, Ехидна и другие страшилища. О скрученности первозданного хаоса напоминает имя семитского морского змея Левиафана — "свернувшийся". В скандинавских мифах мировой океан предстает как змей Ёрмундганд, опоясывающий землю своим телом. Подобные чудовищные образы и бессознательный страх перед ними рождают глубины подсознания Нептуна, когда их не освещает свет разума.
Впоследствии море обретает свои мужские божественные ипостаси, подчинённые, однако, всеобъемлющему женскому материнскому началу, вспомогательные по отношению к нему. Так, имя греческого Посейдона переводится как "супруг вод Земли", а имя иранского Апам Напата означает "сын Вод". В поздних мифах морские боги нередко претендуют на изначальное мировое господство, но уже не могут сравниться с древнейшей праматерью, отражая лишь бури океана, угрожающие жизни людей. Они выступают как мятежники, и бог нового, устроенного и упорядоченного мира одерживает победу над ними, как Зевс — над Посейдоном, или Мардук — над Тиамат: творя свой мир из её тела.
Теряя свой хаотический облик, а вместе с ним и изначальную силу, бог морей уходит на покой, подобно греческому праотцу Океану, и занимает в пантеоне богов последнее место, как египетский отец богов Нун. Ущербность морского бога в созданной из Хаоса Вселенной отражается в пассивной жизненной позиции знака Рыб, всегда остающихся немного вне этого мира. Но это дают им возможность связи с вечностью и прикосновения к неведомым тайнам, символом которых для нас до сих пор остается море. И мифы о бедствиях и вынужденном путешествии в мир иной заканчиваются обретением бессмертия или бесценных даров, превосходящих все существующее в мире. Ярким примером такого мифа служит история индо-иранского Триты: третьего, младшего брата, брошенного в воду и ставшего первым обладателем напитка бессмертия сомы.
Соотносимое со сном, море становится аналогом смерти. Жизнь возвращается туда, где был её исток: эта мысль даёт
