подлинности или ложности не только собственных суждений, но и плодов интуитивных озарений, стремится к систематизации знаний, выстраиванию определённых конструкций в виде теорий, сравнимых с уже сформированными, по воле ветра несущимися в сторону материка облаками. Здесь уже нет того безраздельного единства, когда небо тонет в океанической бездне, океан воспаряет к небесам, и не сыщешь между ними границы. В открывающейся пытливому человеческому взору картине Мира уже нет былой цельности.
В этом чрезвычайно увлекательном путешествии, в котором на каждом шагу приоткрывается бесконечное многообразие Мира, Мысль находит совершенный и универсальный инструмент — Логику, которая поначалу подобно волшебному строительному мастерку просто помогает связывать, цементировать отдельные блоки размышлений, но на самом деле является зародышем мощной разрушительной силы — рационалистического мировоззрения, провозглашающего, что наш разум на основании опыта, пользуясь Логикой и не признавая никаких априорных истин, может постичь абсолютную Истину. Так рождаются два идола — объективная реальность и научное постижение Мира, утвердившиеся на все времена и даже после открытия теории относительности и квантово-полевой картины Мира не сдающие своих позиций.
Но античность — время, когда Солнце человеческого естества ещё не заслонено нагромождениями умственных предпочтений и отрицаний, время энтузиазма, порог или дверь в то, как казалось, прекрасное время, когда всесильная царственная наука, сметая все препятствия, разгадывая все тайны мира, построит на принципах рациональности и гармонии новый, наполненный Светом Мир. Пока ещё чувствуется близость океана. Ощущение всеединства не стало рудиментом. Между формирующимися философскими школами нет неразрешимых противоречий, они ещё слышат друг друга, и сама философия пронизана Светом. В ней нет ещё той замечательной неукоснительной последовательности, упорядоченности, отточенности, завершённости, которые в этой разветвившейся науке появятся впоследствии, о сложнейших проблемах мироздания говорится необычайно просто и в то же время выразительно до уровня художественности. Магия её воздействия объясняется тем, что это живая мудрость, рождающаяся не в натужных попытках выстраивания законченных теоретических конструкций, а в спокойных свободных размышлениях и беседах на берегах жизненного потока. Существование и любовь к мудрости в ней не разделены, и если всё в ней видится увязанным и цельным, так это просто потому, что, во-первых, в жизни и человеческой и вселенской нет ничего, что не было бы связано со всем другим, во-вторых, тождественность микро- и макрокосмоса не только не стала ещё абстрактной идеей, а ощущается непосредственно и глубоко. «Познай себя, и ты познаешь мир» — это оттуда, от античных мудрецов, которые в соединении интеллекта и воли, Ума и Сердца, видели возможность восстановления постепенно утрачиваемого единства с Вечным, полагая, что знание Божественного естественно заложено в каждой душе, оно лишь забыто, и цель философии — освободить душу из плена заблуждений, помочь вспомнить трансцендентные идеи, вновь обрести непосредственное знание истинных причин и истоков всех вещей.
Ещё более поразительно явление античного искусства, беспримерного и неповторимого по соразмерности, единению человеческого и Божественного нача́л, пронизанных Радостью, даже восторгом бытия и глубокой верой в разум, благородство, красоту, достоинство и великие возможности человека.
И всё-таки именно от античной эпохи, её классического периода, берёт начало великое противостояние человека и Мира. У его истоков, пожалуй, стоит основоположник материализма и атеизма Демокрит, но открытым объявлением многотысячелетней войны Мысли и Духа, тлевшей с момента распада нашего сознания, можно считать знаменитую формулу Протагора «человек — мера всех вещей». Смягчённые и даже отвергнутые не только Сократом, Платоном, Аристотелем, но и греческим сообществом того времени, постулаты Протагора об отсутствии Истины как таковой, о том, что главным критерием в выборе мнения является выгода, что толпой можно управлять при помощи слова, не только фактически осуществили поворот человеческого сознания от космоцентризма к антропоцентризму, но и обозначили на долгие века тенденцию развития Мысли, которая временами ослабевая, но всегда присутствуя подспудно, удивительным образом возродились в новейших либеральных воззрениях.
Разворот Ума от гармонического взаимодействия с внутренним духовным существом и признания разлитого во Вселенной Высшего Разума к агрессивному самоутверждению нельзя назвать неожиданным или необъяснимым, ибо он обусловлен самой природой Мысли. Начиная благоустраивать своё земное бытие при непосредственном участии и с помощью Ума, человек высоко ценил эту замечательную способность, открывающую совершенно новые горизонты, но ещё помнил осознанно или на интуитивном уровне чудесную гармонию и необыкновенную светлую радость пребывания на духовных высотах, ещё чувствовал могущество и мудрость Силы, служащей проводником сквозь Пространство и Время. Но когда простая способность подобно зеркалу фрагментарно отражать реальность трансформируется в умение из отдельных деталей составлять картину Мира, Мысль, с одной стороны, попадает в ловушку иллюзий об истинности представляемой картины, с другой — не может (и никогда не сможет) избавиться от острого ощущения неполноты получаемых знаний. Спокойная уравновешенная мудрость внутреннего существа, порождающая и поддерживающая извечно присущее человеку религиозное чувство, начинает раздражать её, взращивая комплекс неполноценности и непроходящее стремление доказать собственную состоятельность, правоту, даже превосходство, а по отношению к Миру — желание покорить, укротить, усовершенствовать и в конечном итоге воцариться.
Движимая напряжением состязательности, Мысль совершает настоящие подвиги, проникая в глубины материи, создавая подлинные шедевры мыслительных конструкций. Руководствуясь благими намерениями, Мысль скрупулёзно и настойчиво разбирает Мир по кирпичикам, намереваясь построить из них отдельный от Божественного прекрасный Новый Мир, функционирующий по правильным человеческим законам. Химеричность этой идеи, этой основополагающей цели, обусловлена не злонамеренностью или бездарностью Ума. Напротив, острота, глубина, утончённость, многогранность, гениальность лучших умов человеческих поражает воображение. Недосягаемость всеобъемлющего Знания, необходимого для достижения гармонии и разумности задуманного проекта, объясняется, во-первых, постепенным отрывом Мысли и её конструкций от сущности человеческого естества, его глубинных запросов и противоречий, попытками выстраивания картины Мира на чисто умозрительных началах, и во-вторых, ограниченными возможностями главного инструмента Ума — Логики, линейной по своей природе. Цепочку рассуждений, не прерывая нить, можно плести бесконечно. У того, кто попадает в сети созданного по канонам Логики учения возникает полная иллюзия завершённости, безупречности, неопровержимости предлагаемой системы. Однако, любая, пусть даже самая верная, глубокая, новая мысль или кажущаяся универсальной теория — всего лишь узкий луч света, позволяющий увидеть один из ракурсов, одно из неисчислимых явлений Божественного Мира. Мысль — великая сила, но она, даже в самых удачных и кажущихся полными конструкциях сравнима с тропинкой в бескрайней тайге — какой бы длинной и разветвлённой она ни была, какие бы коряги, чащи, буреломы ни преодолевала, какой бы манящей, многообещающей, единственно верной она ни казалась, это всего лишь тоненькая ниточка в необозримом лесном массиве.
Теперь, если лес заменить Мирозданием, с его непостижимой безграничностью, неисчерпаемым многообразием и нераскрытыми тайнами, легко понять не только наивность веры в умственное постижение Мира, но и то
