Со второго помоста епископ Бовезский прочел приговор: «Именем Господним… мы объявляем тебе, Жанна, что должно тебе, как члену гнилому, быть из Церкви исторгнутой, дабы всех остальных членов не заразить…»[616]. Так Церковь отлучила от своей «благодати» Вестника Высшего, посланного на помощь многострадальному народу.
Палач вывел Жанну на помост. На ней была длинная белая рубаха, пропитанная серой, на бритую голову надвинута остроконечная желтая митра. На митре большими черными буквами выведено: «Еретица, Второотступница, Идолопоклонница».
Вспыхнул костер, и дым поднялся высоко к синему небу. Вечером пепел бросили в реку.
Вскоре из Парижского университета было направлено письмо Папе, главе Католической Церкви. «В смерти этой несчастной девушки обнаружилось до очевидности, — писали ученые богословы, — сколь опасно и пагубно слишком легко доверять сим новым, в христианском королевстве нашем с недавнего времени не только этой женщиной, но и многими другими, подобными ей, рассеваемым бредням <…> Всех добрых сынов Римской католической Церкви должен бы остеречь этот столь наглядный пример от того, чтобы слишком полагаться на свой собственный разум, и научить прилепляться к учению Церкви больше <…> нежели к басням суеверных жен»[617].
Полагаю, что письмо в особых комментариях не нуждается. Однако в нем содержится, хотя и в завуалированной форме, нечто такое, что заставляет поразмыслить. Речь идет об упомянутых «новых бреднях». Высшие голоса и видения не были чем-то новым в христианской практике. Новое заключалось совсем в ином, хотя и было тесно связано с подобной практикой.
На лазоревом фоне знамени Жанны был выткан белый голубь, считавшийся в ортодоксальном христианстве символом Духа Святого. Жанна ради этого голубя отказалась от личного герба, пожалованного ей королем за заслуги перед Францией.
Христианская троица — Отец, Сын и Дух Святой — и учение о трех Мирах различных состояний материи, которое мы находим в Живой Этике, имеют одну и ту же подоплеку. Жанна д'Арк не только слышала голоса, пославшие ее на борьбу за независимость Франции, но она была причастна к учению о Святом Духе как символе третьего состояния материи, или Мира Огненного.
«Вспомним согласно-повторяющееся, — пишет Д.Мережковский, который был не только писателем, но и крупным философом, — в веках от Августина в „Граде Божием“ до Иоахима Флорского в „Вечном Евангелии“, то видимое, то невидимое тайное, как течение подземной реки, учение о Трех Заветах. Только два Лица Божия — Сын и Отец — увидены христианством во временном, историческом, известном нам Евангелии, а в неизвестном, в Апокалипсическом, Вечном увидены будут все три Лица — Отец, Сын и Дух»[618].
«В первом Завете, Отца, — цитирует философ Иоахима Флорского, — звездный свет, ночной; во втором Завете, Сына, — свет утренний, сумеречный; в третьем Завете, Духа, — дневной, солнечный. — В первом — Закон, во втором — Любовь, в третьем — Свобода»[619]. Этот третий Завет, который исповедовала Жанна, связывал ее с другой героической личностью, воплотившейся на земле за два века до нее, Франциском Ассизским. Известно, что существовало Третье Братство Святого Франциска — Третье Царство Духа. Так в глубинах средневековой христианской церкви складывались новые представления о мироустройстве, носителем которых впоследствии стала Жанна д'Арк. Третий Завет заключал в себе такие понятия, как Дух, Свобода, Огонь. Иными словами, все те составляющие, которые образуют Мир Огненный, высокую цель Космической эволюции человечества.
Роль Жанны д'Арк была не только исторической, но и эволюционной. Иоахим Флорский, Франциск Ассизский и Жанна д'Арк были первыми вестниками Мира Огненного. Они принесли на землю весть о нем и сами прошли через соприкосновение с огнем в земных условиях, ощутив на себе третье состояние мировой материи.
«Я крещу вас в воде в покаяние, но идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и Огнем»[620].
«Дух — Свобода — Огонь»: в этом религиозном опыте, уже почти геометрически для нас очевидно, Иоахим, Франциск и Жанна стоят на какой-то последней между двумя Заветами черте: между «вторым состоянием мира, водным», в Сыне, и «третьим, огненным», в Духе; на какой-то соединяющей их точке — последней Второго Завета и первой Третьего"[621].
Судьба Жанны д'Арк и ее последующее воплощение дают нам уникальную возможность проследить дальнейшее развитие этого огненного опыта во времени и пространстве. Явление Елены Ивановны Рерих, одной из самых героических личностей нашего века, продолжило огненный опыт Жанны д'Арк не в столь трагических, но достаточно сложных обстоятельствах. Цель энергетического эксперимента, который с ее участием проводили Космические Иерархи, состояла в том, чтобы сдвинуться с первой точки Огненного Мира и пройти дальше, в глубь его энергетики. Такое действие было жизненно-необходимым для данного этапа Космической эволюции человечества. Так же, как и остальных, Елену Ивановну не миновал терновый Венец страданий, боли, непонимания и клеветы. Но она хорошо помнила, что Жанна прошла и выдержала более тяжелую судьбу. Без опыта, который обрела последняя в 1431 году, эксперимент XX века не смог бы состояться. Так же, как обычный человек совершенствуется из воплощения в воплощение, так и герой или выдающаяся личность выполняют свое задание нередко на протяжении нескольких жизней.
"Но на земле, как в горниле, — писала Елена Ивановна, — самые разнообразные энергии сталкиваются, притягиваются и уявляются на очищении и трансмутации в более совершенные или тонкие энергии под воздействием огня пробужденного духа, от таких столкновений и неожиданных соединений различных энергий нарождаются новые энергии, несущие новое творчество, новые возможности. Земля есть место испытания, искупления и великого творчества"[622].
В этом состояла новая творческая концепция Космических Иерархов. Прежде всего Земля, опора на ней, низведение на нее высших энергий. Только таким путем можно преобразовать плотную материю земного мира, утончив ее и повысив ее энергетический потенциал. Учитель называл этот процесс «коснуться Неба на Земле».
Лучи Космических Иерархов, как тонкие хирургические инструменты, формировали новую энергетику Елены Ивановны Рерих, в которой Земля сопрягалась с миром иных состояний материи, и прежде всего с Миром Огненным, миром духотворчества, без которого невозможно было ни обновление Земли, ни новый ее эволюционный виток, к которому стремился одухотворенный Космос.
И как бы подводя итоги своего земного пути, она писала в одном из писем: «Мне уже 70 лет, и я прошла Огненную Йогу… Как неземно трудно принимать в физическом теле среди обычных условий огненные энергии. Огненная трансмутация утончила мой организм, я остро чувствую всю дисгармонию и все пространственные токи, мне трудно среди людей…»[623].
Елена Ивановна и Николай Константинович Рерихи героически выполнили свою миссию на этой земле, создав в сотрудничестве с Великими душами учение Живой Этики, учение о Космической эволюции и Огненном Мире. И так же, как и другие героические личности, остались до сих пор по-настоящему непонятыми своими современниками. Оба они, глубоко понимая эволюционное значение героического начала, всячески старались поддержать его достоинство и защитить его историческую суть.
«…Там, где понятие героя является чем-то смешным и даже неприличным, там разложение. По этому признаку можно судить о дряхлости нации. Завет Величайшего Духа, покидавшего нашу планету, своим оставшимся Братьям был: „Творите героев!“ Пришло время, когда мы все должны стать героями и творить героев»[624].
XIX век, время становления буржуазных отношений, стандартизации общества, мало подходил для явления героев и их почитания. Это был век, «отрицающий, так сказать, — писал Т.Карлейль, — самое существование великих людей, отрицающий самую желательность их»[625]. И еще: «Если сами мы холопы, для нас не может быть героев»[626]. Пришедший ему на смену XX век, время социальных взрывов и катастроф, в значительной мере усложнил проблемы героического начала, обострил его диалектику, вынес на поверхность того, кто называется антигероем. Последний сформировался в ситуации, когда развитие техники и конвейерного производства привело к господству материи и сузило до предела пространство духа.
С этой точки зрения наиболее интересна для размышлений и исследований история России только что прошедших восьмидесяти лет. Именно в ее пространстве чаще, чем в какой-либо иной стране, звучало слово «герой». Именно здесь в последние девять лет как бы неожиданно, но устойчиво сформировалось явление антигероя.
