ее. Бог согласен страдать в надежде, что однажды она изменится. Осия подтверждает, что Бог жаждет не наказывать, а любить.
Из книги «Знакомство с Библией»
13 декабря
Важен ли я для Бога?
Я стою в очереди к кассе местного супермаркета и озираюсь по сторонам. Вот, я вижу бритоголовых подростков с кольцами в носах, сгребающих с полок закуски; состоятельного молодого человека, расплачивающегося за бифштекс, несколько веточек спаржи и печеную картошку; сгорбленную из-за остеопороза старушку, критически перебирающую пальцами персики и клубнику. «Знает ли Бог всех этих людей по имени? — задаю я себе вопрос. — Действительно ли они важны для Него?»
Иногда, глядя в вечерних выпусках новостей на сцены из митингов, где одни выступают за запрет абортов, а другие — в их поддержку, я пытаюсь представить нерожденного ребенка, ставшего причиной подобной дикости. Я видел эмбрионы в банках — музейные экспонаты, иллюстрирующие этапы внутриутробного развития человека. Ежегодно во всем мире извлекают («убивают», как говорят митингующие) около шести миллионов этих крошечных зародышей. В каждом из них, как утверждают богословы, запечатлен Божий образ. «Что же думает Бог о шести миллионах человеческих существ, умирающих, так и не увидев жизни вне утробы? — задаю я себе вопрос. — Важны ли они для Него?»
Романист Рейнольдс Прайс сказал, что все человечество жаждет услышать единственную фразу: «Творец всего сущего любит меня и хочет иметь со мной отношения». Именно это во всеуслышание провозгласил Иисус, и Его слова раздались сладкозвучным громом. Творец всего сущего — это Творец и всех людей, странных существ, которые по какой-то непостижимой причине найдены достойными Его персональной любви и внимания. Бог продемонстрировал эту любовь лично на неприветливых холмах Палестины и, в конце концов, — на кресте.
Посетив землю в обличии раба, Иисус показал, что Божья рука не слишком велика даже для малейшего из людей, живущих в этом мире. Эта рука исписана нашими именами и испещрена ранами — цена, которую Бог заплатил за Свою великую любовь к нам.
Сегодня, когда я вижу, что погружаюсь в самооплакивание, переполненный болью космического одиночества, так хорошо выраженного в книгах, наподобие Иова и Екклесиаста, я обращаюсь к Евангелиям, рассказывающим о жизни и делах Иисуса. Если я прихожу к заключению, что мое существование «под солнцем» не имеет для Бога никакого значения, то я противоречу одной из основных причин Его прихода на землю. На вопрос: «Важен ли я для Бога?», есть однозначный ответ — это Иисус.
Из книги «Библия, которую читал Иисус»
14 декабря
Есть ли Ему дело?
Иов неохотно пришел к заключению, что нет, Богу нет дела ни до него, ни до других страдающих людей. «Как мало мы слышали о Нем!» — вздыхает Иов. Псалмопевцы взывают о каком-нибудь знаке, подтверждающем, что Бог услышал их молитвы, о каком-то свидетельстве того, что Бог не покинул их.
Я знаю лишь один способ ответить на вопрос: «Есть ли Богу дело?», и для меня он оказался решающим. Ответ — это Иисус. Он никогда не пытался дать философское обоснование проблемы страданий, но смог предложить экзистенциальный ответ. Хотя я и не могу узнать у Иисуса, почему случаются те или иные несчастья, я могу понять, как к ним относится Бог. Иисус показал Божье лицо, и это лицо залито слезами.
Всякий раз, когда я читаю Библию подряд, от начала до конца, становится очевидной огромная разница между Ветхим и Новым Заветом. В Ветхом Завете можно найти множество проявлений сомнения и разочарования. Этой теме посвящены целые книги — пророков Иеремии и Аввакума, Иова…
Почти половина псалмов имеют оттенок угрюмой задумчивости. Разительный контраст им составляют новозаветные послания, в которых подобная тоска почти не встречается. Проблема страданий, конечно же, никуда не делась. Она подробно освещена в Иакова 1, Римлянам 5 и 8, во всем Первом послании Петра и во многих фрагментах Откровения. Тем не менее, я нигде не нахожу резкого вопроса: «Есть ли Богу дело?» Я не вижу ничего, подобного обвинениям Псалма 76: «Неужели Бог забыл миловать?»
Я уверен, что причина такой перемены заключается в том, что Иисус ответил на этот вопрос очевидцам, позже написавшим послания. В Иисусе Бог показал Свое лицо, и каждому, кто спрашивает, что думает Бог о страданиях на этой стенающей планете, достаточно лишь взглянуть в это лицо. Иаков, Петр и Иоанн следовали за Иисусом достаточно долго, чтобы в их разуме навсегда запечатлелись выражения Его лица в разных жизненных ситуациях. Наблюдая за тем, как Иисус реагировал на женщину с кровотечением, опечаленного центуриона, мертвого сына вдовы, юного эпилептика и пожилого слепца, они познавали Божье отношение к страданиям.
Из книги «Библия, которую читал Иисус»
15 декабря
В большом смущении
Рождественские произведения изображают семью Иисуса, словно иконы в золотой оправе, с безмятежной Марией, принимающей Благовещение как некое благословение. Однако Лука описывает совсем другую картину. При виде ангела Мария «смутилась» и испугалась. Когда же он сказал потрясающие слова о Сыне Всевышнего, Царству Которого не будет конца, у Марии в голове вертелось нечто гораздо более приземленное: «Но я же мужа не знаю!»
В современных Соединенных Штатах, где ежегодно вне брака беременеет почти миллион девочек-подростков, положение Марии, несомненно, потеряло свою изначальную серьезность, однако в тесно сплоченном еврейском обществе первого столетия принесенная ангелом весть никак не могла быть встречена с большим энтузиазмом. По закону, если обрученная женщина беременела, она считалась прелюбодейкой и подлежала смертной казни через побивание камнями.
Через несколько месяцев под звуки фанфар повитухи приняли в мир Иоанна Крестителя, и счастливые родственники, а также традиционный деревенский хор надлежащим образом отметили рождение мальчика-еврея. Полгода спустя родился Иисус. Это произошло вдалеке от Его дома, без участия повитух, без съехавшихся в радостном предвкушении родственников и деревенского хора. Для римской переписи было достаточно и одного мужчины, главы семейства. Не потащил ли Иосиф беременную жену за собой в Вифлеем для того, чтобы избавить ее от позорных родов в ее родной деревне?
Сегодня, когда я читаю историю о рождении Иисуса, меня бросает в дрожь от мысли, что судьба мира зависела от решения обрученной пары из глухой деревни. Как часто Мария вспоминала слова ангела, чувствуя толчки Божьего Сына у себя под сердцем? Как часто Иосиф подвергал сомнению свою собственную встречу с ангелом (а может, просто привиделось?), проходя через жгучий позор на виду у своих земляков, которые не могли не заметить изменений в фигуре
