Сарга 31. Вопросы Рамы.
Рама продолжил:
1–6. Когда жизнь есть капля воды, повисшая на дрожащем листе дерева на вершине горы, или краткий блик луча лунного месяца, украшающего Шиву; когда презираемое тело подобно вибрирующей коже на горле квакающей в болоте лягушки, а компания даже хороших людей, родственников и друзей представляется душащей петлей; когда в окружении ветров обусловленностей сверкают молнии глупых желаний и надежд, а в пугающих тучах наваждений слышны раскаты грома; когда ужасный торопливый павлин жадности исполняет танец разрушения, а коварное дерево страданий бурно расцветает; когда беспощадный кот смерти без устали выслеживает мышей всех живых существ, падающих откуда-то с небес, – какой существует метод или путь, какие возможны мысли и где прибежище? Как не превратить жизнь в опасный лес, устремленный к разрушению?
7–12. Нет ничего ужасного и бесполезного ни на земле, ни в небесах, ни среди богов, что мудрые не могли бы сделать прекрасным. Как эта ужасная сансара, полная ошибок и заблуждений, может стать ублажающей и чуждой глупости? От омовения молоком созревающих надежд на прекращение всех страданий сансара обретает красоту, как весна убирает землю свежими чистыми цветами. Что очистит нектарное сияние луны разума от грязи желания, сделав его девственно чистым? Примеру кого, одолевшего видимое творение и избавившегося от соблазнов миров этого и следующего, надо следовать, чтобы выбраться из этого леса сансары? Как тяжелые болезни привязанностей и отвращений и бесконечные волны удовольствий могут не касаться человека, несомого океаном сансары?
13–17. О лучший из мудрых, как познавшие истину своей природы остаются вне сансары, даже находясь в этом огне страданий, подобно ртути, что не меняется, пусть и брошенная в пламя? Ведь невозможно, пребывая в этом мире, обойтись без мирских действий, как попавший в океан не может остаться сухим. Даже лучшие действия в этом мире не свершаются без пристрастий, отвращений и без заинтересованности в счастье или несчастье, как нет огня, который бы не обжигал. Все живое во всех трех мирах связывается понятиями ума, и это невозможно прекратить, не обладая подходящим методом. Объясни мне этот прекрасный метод! Научи меня этому замечательному способу, который поможет мне перестать страдать, действуя в этом мире или не действуя.
18–26. Как и чем достигается высочайшее понимание, и что это за истина, с помощью которой ум полностью очищается и обретает изначальное, высшее спокойствие? О мудрый, объясни мне свое знание, открой, как рассеять заблуждение. Научи меня, как освободиться от страданий. О брахман, если такого метода не существует, или ты, зная его, не откроешь его мне, а я сам не смогу достичь этого непревзойденного спокойствия, тогда я, оставив все желания и ощущение своей отдельности, откажусь от еды и воды, отрину одеяния и отвергну выполнение действий и обязанностей – омовений, подаяний пропитания и всего остального. Я отрекусь от любых действий, хороших или плохих. У меня не осталось другого стремления, кроме желания оставить свое тело, о мудрый. Совершенно без страха и сомнений, без чувства «я» и «мое» я останусь неподвижным и молчаливым, уподобившись нарисованной фигуре. Затем постепенно я откажусь от необходимости делать вдохи и выдохи, и в этом состоянии оставлю бесполезное тело. Оно – не я, и ничто не мое. Успокоившись, как лампа, в которой кончилось масло, оставив все, я покину умершее тело.
Валмики сказал:
27. Произнеся это, Рама, прекрасный, как чистая луна, с умом, сияющим высшим самопознанием, замолчал перед великими мудрецами, как замолкает синегорлый павлин, уставший от своих криков, приветствующих тучи.
Такова сарга тридцать первая «Вопросы Рамы» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 32. Одобрение небожителей.
Валмики сказал:
1–4. Когда лотосоокий царевич Рама закончил свою речь, пресекающую все заблуждения ума, все собравшиеся, с широко распахнутыми от восторга глазами, поднялись. Даже волосы на их телах встали дыбом, пройдя сквозь одежды, как будто прислушиваясь к его словам. Слушатели освободились от мирских обусловленностей и обрели бесстрастие. На мгновение их как будто омыло волнами океана нектара. Внимая словам благословенного Рамы, они исполнились внутреннего блаженства и замерли, как недвижные изображения.
5–11. Раму слушали Васиштха, Вишвамитра и другие мудрецы, присутствующие в зале собраний; главные советники Джаянта и Дришти, изощренные в политике; могучие цари во главе с Дашаратхой, жители города и приезжие, царевичи, брахманы и последователи разных учений об истине; а также друзья и слуги, птицы в клетках, застывшие игривые антилопы; лошади, поднявшие головы от травы; женщины во главе с Каусальей, замершие неподвижно на балконах, стараясь не звенеть своими украшениями; птицы в садах и на вершинах дворцов, прекратившие щебетать и хлопать крыльями; сиддхи и небожители, божественные музыканты гандхарвы и киннары; величайшие мудрецы Нарада, Вьяса, Пулаха и другие; а также различные боги и божества, чародеи видьядхары и великие змеи – все слушали удивительные и полные мудрости слова Рамы.
12–13. Затем, когда лотосоокий Рама, прекрасная луна в небесах рода Рагху, умолк, пространство наполнилось одобрительными возгласами божественных сиддхов, а с небес дождем посыпались цветы.
14–22. Эти потоки цветов гудели пчелами, отдыхающими в чашечках соцветий мандары, и пьянили людей своими сладкими восхитительными ароматами; цветы напоминали множество звезд, сброшенных ветрами с небес, и сияли, как упавшие на землю улыбки райских красавиц. Казалось, что вниз опускаются белые клочья облаков из молчаливых туч или сгустки масла, образующиеся при пахтанье. Потоки цветов напоминали снегопад прекрасных жемчужин, гирлянды лунного света или разлившиеся волны океана молока. В вихре кружились лепестки лотосов, вокруг которых гудели пчелы и веял легкий ветерок, посвистывая и разнося сладкое благоухание; летели цветы кетаки, мелькали белые лотосы, опускались соцветия жасмина и лилии. Цветочный дождь усыпал зал собраний и разлетелся по крышам дворцовых покоев. Жители города с удивлением поднимали головы, глядя на невиданный ранее поток цветов, ниспадающих, к изумлению всех людей, с безоблачного неба, чистого, как голубой лотос. Дождь из цветов, разбрасываемых невидимыми небесными сиддхами, длился четверть часа.
23–27. Когда цветочный дождь прекратился, засыпав все вокруг, собравшиеся услышали слова сиддхов: «Мы, сиддхи, путешествовали в божественных пространствах с самого начала времен, но никогда ранее не слышали таких речей, выражающих самую суть писаний, как эти прекрасные и возвышенные слова бесстрастного Рамы, луны семейства Рагху. Лучше не мог бы сказать даже сам Брихаспати, учитель богов. Мы сейчас были щедро одарены возможностью услышать из уст Рамы эту речь, приносящую полное спокойствие уму. Возвышенные слова Рамы, украшения семейства Рагху, целительным нектаром успокоения уничтожают страдания и беспокойства. Благодаря им, мы мгновенно и полностью пробудились».
Такова сарга тридцать вторая «Одобрение небожителей» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 33. Собрание небесных и земных обитателей.
Сиддхи сказали:
1–3. Мы желаем услышать от великих мудрецов ответ на эти очищающие и освежающие слова великого потомка Рагху. О великие мудрецы во главе с Нарадой, Вьясой и Пулахой! Отложите все и приходите скорее сюда, о великие риши! Давайте мы встретимся все в этом зале собраний царя Дашаратхи, подобно пчелам, слетающимся на сияющий золотом цветок лотоса.
Валмики сказал:
4–6. После этих слов все небожители, компания божественных мудрецов, опустились с небес в зал собраний. Во главе их был Нарада, не оставляющий свою сладкоголосую лютню; далее Вьяса, темный и подобный туче; еще Бхригу, Ангирас, Пуластья и иные величайшие в окружении лучших из мудрецов –
